Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки

де Жур Бель

— Здравствуйте, — откликнулся он. Приятная на вид, глад­кая коричневая кожа, акцент американский. Комната за­валена нераспакованными вещами и грудами книг. Он что, приехал сюда в командировку? По делам? Да, ответил он. Завтра уезжает. Он кивнул на конверт, лежащий на столе: там, вероятно, мой гонорар. Я взяла его и спрятала, не пересчитывая.

Многие мои клиенты — командированные, приезжают в Лондон по делам, у каждого свой бизнес. Большинство заказывают себе девушку не перед отъездом, а сразу по приезде, и если она понравится, они закажут ее еще раз или два, в зависимости от срока пребывания. А если

что-то не сладится, есть возможность попробовать другую. Этот ждал до последнего дня; значит ли это, что он не собирался здесь платить за любовь, но что-то сорвалось, и он заказал девушку от отчаяния или просто от скуки?

— Вам какого вина налить, красного или белого? — спро­сил он, внимательно разглядывая содержимое бара. По правде говоря, я предпочитаю крепкие напитки, но зачем это демонстрировать, я всегда выбираю только то, что предлагают. Если же не предлагают, а спрашивают, мол, «Что будете пить?» — я прошу либо то, что клиент сам пьет, либо просто стакан воды. У меня почему-то всегда пересыхает во рту, когда я встречаюсь с клиентом, а пер­вое прикосновение губами должно быть обязательно влаж­ным, влекущим, но не слюнявым.

Он протянул мне стакан, мы подняли каждый свой в полуироническом приветствии и тосте — «за знакомство» — и выпили. Я заметила на руке его, державшей стакан, тату­ировку. Маленький, черный то ли крестик, то ли кинжал. Выглядело как-то зловеще. Дурной знак, подумала я.

— Красиво, — сказала я, протянув руку и дотронувшись пальцем до рисунка. Порой не так просто срежиссировать первый физический контакт. С мужчинами, которые целуют тебя уже в дверях, легко сразу перейти к физической близо­сти, но гораздо чаще клиент нервничает, волнуется, и прихо­дится искать предлог, чтобы дотронуться до него, чтобы дата ему почувствовать твое тело. Почти что как бы случайно, как бывает на свидании, когда сидишь рядом, и эта близость — уже сама собой разрешение обнять и поцеловать.

Он взял у меня стакан, поставил его и повалил меня на кровать. Руки его оказались довольно крепкими, а вот живот уже дрябловатый: можно было подумать, что он бывший спортсмен, начинающий терять форму. Я смотрела на него снизу вверх, полураскрыв губы. Он приспустил брюки, под которыми не оказалось никакого белья. На мгновение мне показалось, что манера его обращаться со мной носит ка­кой-то безрассудный, бездумный, слегка пренебрежительный характер, и случись что — никто и ничто в мире не сможет помешать ему, если ему вдруг взбредет в голову взять и пристукнуть меня. Я приподнялась и взяла его член в рот.

В рекламе меня подают как девушку, которая предо­ставляет «все виды услуг», и мне известно, что многие клиенты останавливаются на мне в надежде на анальный секс; так что я всегда готова к этому. Они обычно дают мне сначала пососать, потом легко и недолго займутся со мной вагинальным сексом, а потом, слегка волнуясь, либо попросят меня отворить им заднюю дверь, либо как бы случайно начинают сами туда ломиться. Этот человек не стал делать ни того ни другого.

Снова повалив меня на кровать, он склонился надо мной и задрал мои ноги выше головы. Потом облизал себе пальцы и три из них засунул мне во влагалище. Я вы­тащила его руку обратно и обсосала его пальцы. Мне нравится порой почувствовать, какова я на вкус, отчасти потому, что вкус этот мне очень

нравится, но заодно что­бы узнать, что там у меня в данный момент происходит.

Итак, я остановила его и повернулась набок, извлекла из своей сумочки презерватив и выдавила себе на палец изрядную порцию смазки. Пока он разворачивал и прила­живал кондом, я как следует смазала себе зад. Он снова погрузил свои пальцы туда, где они только что побывали, и, заставив меня опять задрать повыше ноги, направил свой член прямо мне в задний проход. Зашел он на удив­ление легко и на полную шишку. Ишь ты, все рассчитал заранее и выбрал как раз тот угол, который надо.

С полчасика он неторопливо работал, как насос, каждым движением члена снова и снова пригвождая меня к кровати; мне оставалось только постанывать и делать другие ободряю­щие звуки. Рукой же он залез во влагалище и толкался там в самое дно, нащупывая собственный член через тонкую стен-icy моей плоти. Наконец я почувствовала первую дрожь, а потом и судорогу — семя его заполнило мою задницу.

Потом я отправилась в туалет, очистилась, помылась, вернулась в комнату и оделась. Мы поболтали немного об Айрис Мердок, и я ушла. Улицы были пусты, ни одного такси, так что мне пришлось идти пешком до самой Ре­гент-стрит, где огни витрин и проезжающих машин каза­лись какими—то нереальными, словно я блркдала по горо­ду во сне.

mercrediy le 10 man

Сегодня утром я видела, что зацвела вишня, значит, и вправду уже весна. Дерево растет прямо под моим окном, и вот сегодня оно вдруг все покрылось прелестными бе­лыми цветочками. И дни становятся все длиннее.

Сегодня мои мастера-штукатуры и плотники с сантех­никами закончили свои работы. Один из них, который рыжий, постоял, переминаясь, у меня на кухне, пока квар­тирная хозяйка придирчиво осматривала белые стены и чистые сосновые шкафы. Результат ей, в отличие от меня, по-видимому, понравился не очень, но она ничего не ска­зала, просто подписала счет и отчалила.

Другой рабочий, тот, который высокий, кивнул в сторо­ну стола, где он оставил запасные ключи.

— Спасибо. Вообще-то я к вам как-то уже, понимаете, привыкла, — сказала я, провожая его до двери.

— Не стоит, спасибо вам, — сказал он с южно-лондонс­ким выговором (я не решаюсь его воспроизвести, а на письме у меня просто не получится; достаточно сказать, что моя манера произносить такие слова, как «комната», «дом» и «год» им казалась очень смешной). — Вы — настоя­щая дама, это я вам говорю, а не то, что...

Я чуть не прыснула от смеха. Ну да, настоящая дама. Дама в зеленой бархатной уздечке.

vendrcdi, le 12 mars

Он: У меня это в первый раз.

Я: Первый раз с такой девушкой, как я?

— Вообще в первый раз!

Потом следует какое-то нечленораздельное мычание.

Он: Пожалуйста, расскажите мне все, все, что я должен делать. Поэтому я и хотел вас сюда вызвать, такую девуш­ку... Подружки никогда ничего полезного не говорят.

Уже потом:

Он: Скажите честно, как все прошло? Я: Очень хорошо, я получила большое удовольствие. У вас приятные руки. Вы музыкант? Он кивает.

— А что вы думаете про меня вообще?