Интрижка
Шрифт:
— И они мне, вроде как, нравятся. Мне также нравится, когда они находятся на моем заднем дворе, а не в пятнадцати милях отсюда.
— Из, у тебя три акра. У меня двадцать семь.
Я почувствовала, как глаза расширились от этой новости.
— У тебя двадцать семь акров земли?
— Детка, — прорычал он, — ты должна смириться с тем, что я богат.
Мои глаза сузились.
— У меня не возникло проблем с твоим богатством на прошлой неделе, когда я пришла домой, и ты вручил мне коробку с совершенно новыми нюдовыми Лабутенами.
Его голова дернулась, и брови сошлись вместе.
— Ты называешь бежевый
— Да.
— Это бежевый.
— Это нюдовый, Джонни.
— Господи! — взорвался он. — Мы не будем ссориться из-за цвета твоих туфель, когда мы ссоримся из-за того, где будем жить, когда съедемся.
Этим мы и занимались.
Едва я переступила порог после работы, как мы принялись спорить о том, где будем жить, когда съедемся.
Я не знала, когда это случится, мы еще не приняли решения.
Но все равно ссорились из-за этого.
Был октябрь. Теперь мы официально встречались пять месяцев (я отсчитывала наше начало с того дня, когда мы переспали).
Кто-то может подумать, что еще слишком рано обсуждать переезд.
К моей маме это бы не относилось.
А Адди просто сама мне так сказала.
Как и Дианна (она тоже мне так сказала).
И Марго, буквально на днях за ужином в «Звезде», заявила с упреком:
— Вы, как дети, все эти метания туда-сюда, упаковка и распаковка сумок, и дополнительные расходы на туалетные принадлежности. Это просто смешно. Ради всего святого, вам нужно осесть на одном месте.
Так что, у меня создалось впечатление, что она тоже так не думала.
Но Джонни только что заявил, что ни за что на свете не переедет ко мне.
Мой ответ, как уже понятно, был решительным.
— Мне нужны конюшни, Джонни, — указала я, решив умолчать о том, что мне также могут понадобиться комнаты, и использовать данный аргумент, если понадобится обратиться к другому оружию в моем арсенале в нашем споре.
— Из, у меня двадцать семь акров. Я могу построить тебе конюшни, и у тебя будет гораздо больше места для верховой езды. Когда мы катались в прошлые выходные, мне показалось, что мы едва ускакали, как оказались дома. Еще нам понадобится пристройка для квадроциклов, снегоходов и велосипедов, а также гараж, так как ты не будешь парковать свой автомобиль снаружи, когда наступят холода или пойдет дождь. Закончив с этим, мы достроим нижний этаж спальнями для наших будущих детей, чтобы у них было собственное пространство, и семейной комнатой, и все это будет располагаться далеко от нашей спальни, чтобы я мог трахать тебя так, как тебе нравится. Мы перестроим здесь все, чтобы иметь большую гостиную и убийственную гардеробную, которую ты сможешь заполнить своими платьями и обувью, и там будет достаточно места, чтобы я смог уложить тебя на пол, если случайно увижу, как ты одеваешься или раздеваешься, и мне захочется тебя трахнуть.
Я стояла как вкопанная, уставившись на совершенство по имени Джонни Гэмбл.
Джонни не замер.
Джонни был в ударе.
— В твоем доме три спальни, а ты хочешь пятнадцать детей. Я хочу двоих. Но готов пойти на компромисс и довести это число до четырех, но четверо детей и двое взрослых в твоих акрах означают, что мы будем жить друг на друге, а это не то, что я хочу дать своей семье. Я хочу дать ей достаточно места, чтобы разместить внизу гостиную и четыре спальни с двумя ванными комнатами для Джека и Джилл. И просто
— Мы… мы… съезжаемся или женимся? — спросила я, затаив дыхание.
Его густые брови сошлись вместе в той суровой манере, которая была ему присуща.
— Мы съедемся, а потом поженимся.
Я совсем перестала дышать.
— И, детка, — предостерегающе заявил он, — я уже выбрал кольцо. Оно классное. Парень сказал, что камень — огранки «кушон», а кольцо назвал «гало». Понятия не имею, что это значит, но оно чертовски крутое. А еще у него камень в четыре карата. Если ты откажешься от него, я, черт возьми, сойду с ума, потому что за его стоимость можно купить грузовик.
Четыре карата.
Обручальное кольцо, которое стоит столько же, сколько грузовик.
— И пока мы ссоримся, — продолжал Джонни, — с таким же успехом можно поделиться тем, что Марго уже планирует нашу свадьбу. Когда я пришел к ней на днях, потому что Дэйву потребовалась помощь в установке новой раковины, которую Марго заказала на каком-то сайте, у нее на кухонном столе лежали журналы для невест, из которых торчало около семисот закладок. Она сказала мне, что у тебя будет либо свадьба, о которой она всегда мечтала, либо свадьба, которую она твердо решила устроить. С Марго, я думаю, это последний вариант, но что первый, что второй — это одно и то же. Так что держись крепче, sp"atzchen, потому что гарантирую, что любые планы Марго на свадьбу выйдут из-под контроля.
— Ты не против четырех детей? — прошептала я.
Он потянулся ко мне.
— Хочешь увеличить до пяти, я подумаю об этом. Но давай убедимся, что к компании первых четырех не примкнул Тоби.
— У тебя замечательный брат, Джонни.
— Почти все женщины так думают, Иззи, так что твое мнение меня не удивляет.
На это мне действительно нечего было сказать, поэтому я промолчала.
В этот момент Джонни, казалось, заметил смену моего настроения, и его сердитый взгляд тоже изменился.
— Из? — позвал он.
— Мне нравится мой скворечник.
— Из, — прошептал он, криво ухмыльнувшись.
Боже, я обожала его ухмылку.
— Но если тебе не нравится, я выставлю его на дворовую распродажу, которая, похоже, мне предстоит.
— У тебя могут остаться жить твоя сестра и Брукс. Им там нравится.
— Да, — согласилась я.
— А это место принадлежало моему отцу.
— Я знаю, h"aschen.
Выражение его лица смягчилось, и, Боже, о, Боже, оно стало еще прекраснее.
— Детка, если у тебя есть свадьба мечты, которую ты хочешь, я вмешаюсь в планы Марго, — ласково пообещал он.
— У меня такое чувство, что свадьба моей мечты будет такой, какой ее хочет для меня Марго.
— Да, — согласился он.
— Маме бы понравилось твое водяное колесо.
— Хорошо, — ответил он.
— А ты понравился бы ей еще больше.
И выражение его лица стало еще более нежным, и, Боже, о, Боже, еще более прекрасным.
— Хорошо, — прошептал он.
— Могу я теперь наброситься на тебя?