Интрижка
Шрифт:
Но он должен был сказать ей кое-что еще.
Джонни скользнул рукой вниз по нежной коже ее руки, по боку, по талии и бедру, а затем между бедер.
Коснулся клитора, нажал, перекатил, она ахнула, и Джонни сказал ей на ухо:
— Я тоже влюбляюсь в тебя.
Она вскрикнула, ее киска плотно сжалась вокруг его члена, тело содрогнулось под ним, задница сильно прижалась к его паху. Это было настолько интенсивно, настолько приятно, что он не мог объезжать ее во время оргазма, поэтому уткнулся лицом ей
Когда он вернулся в комнату из того места, куда его увела Иззи, то сильнее прижался лицом к ее шее и держал ее ногу согнутой, пока нежно и сосредоточенно трахал, запоминая каждый дюйм внутри нее, выходя из шелковистой влажности невероятно медленно, пока внутри не оставался лишь кончик, а затем также медленно погружаясь обратно.
Он чувствовал ее дыхание в своих волосах, ее уютное и податливое тело под собой. Его рука поднялась от ее бедер к груди, обхватывая ее.
Он услышал, как ее ладонь двинулась по одеялу и накрыла его руку.
Наконец, Джонни погрузился в нее и остался там, обводя губами линию ее шеи.
Она дернулась, отведя голову в сторону, будто хотела отстраниться от него.
Он начал приподниматься, но она произнесла нежно, но настойчиво:
— Не надо. Мне просто щекотно. Твоя борода. Но мне нравится.
Он провел бородой по ее шее.
Иззи задрожала под ним.
И именно тогда он понял.
Это было оно.
Все, что у него когда-либо будет.
Иззи.
Ее тело. Ее киска. Ее волосы. Ее шея. Ее груди. Ее запах. Ее вкус.
Ее живот, который увеличится, когда он посеет семя в ее лоно.
Ее кожа, которая с годами покроется морщинами.
Ее волосы, которые, в конце концов, поседеют.
Он будет оплакивать ее, когда ее не станет, и для него не будет другой женщины.
Или он покинет эту землю первым, зная, что она сделает то же самое.
Это была она.
Его жизнь.
Простая.
И невероятно чертовски красивая.
Джонни сделал решающий шаг, дико трахая Иззи в своей постели.
Но он подумал, что это было уместно, учитывая, что именно так все и началось.
Он прикусил ее за мочку, поцеловал и тихо спросил:
— Хочешь в ванную?
Она не произнесла ни слова, лишь кивнула.
Он поцеловал ее в шею. В плечо. Вышел из нее, развернул, притягивая к себе, и завладел ее ртом в глубоком поцелуе.
Когда он закончил, Иззи посмотрела ему в глаза, лениво моргнув, а когда ее веки снова поднялись, ее глаза улыбались.
— Сейчас вернусь, — прошептала она.
Он кивнул.
Она встала, а он наблюдал, как она ходит голая, обыскивая пол.
Найдя то, что, как он знал, она искала, Иззи наклонилась, подняла его футболку, выпрямилась и, натягивая ее через голову, направилась в коридор.
Она не стала заморачиваться
Рейнджер последовал за ней в ванную.
Джонни ухмыльнулся.
Они оставили Демпси и Вихря с Адди и Бруксом, потому что Иззи хотела, чтобы сестра была дома под защитой.
Так что сейчас здесь был один Рейнджер.
И от Джонни не ускользнуло, что даже в его отсутствие Рейнджер всегда был его собакой. Казалось, он не скорбел и даже не был сбит с толку тем, что Шандры больше нет в его жизни.
Он был дома.
Тем не менее, будучи полностью Джонни, его пес не сблизился с Иззи. Ему нравилось внимание, которое она ему оказывала. Он был собакой. Такова его сущность.
Но он никогда никуда не следовал за ней, оставив при этом Джонни.
Теперь он был в ванной с женщиной Джонни.
Все еще ухмыляясь, Джонни встал с кровати, нашел свои боксеры, джинсы, натянул их, а затем подошел к бокалу Иззи.
Взяв его, отнес на кухню, достал из холодильника бутылку, выдернул пробку и наполнил бокал.
Он взял себе еще пива и, вернувшись к кровати, поставил бокал с вином на тумбочку рядом со своей бутылкой.
Он как раз располагался на кровати, когда Иззи и Рейнджер вернулись.
Она подошла прямо к нему. Переползла через него, прижалась бедром к его бедру и рухнула сверху, тесно прижавшись.
Он скользнул рукой по ее бедру, задрал футболку и обхватил голую задницу, затем нашел пульт и нажал «воспроизвести».
Рейнджер опустил голову на край кровати.
Джонни убрал пульт на тумбочку, потянулся к псу и потрепал его за ушами.
В тот момент, где ему показалось, что они ничего не пропустят в сюжете, он пробормотал:
— Если тебе требуется пространство, детка, бери его.
Она толкнулась глубже в него, наклонила голову и поцеловала его грудь, затем потерлась щекой и пробормотала:
— Спасибо, милый.
— Воспользовавшись им, чувствуй себя в безопасности. Но просто к сведению, если тебе нужно выговориться, даже если ты на меня злишься, и нам нужно что-то решить, выскажи мне все. Я рядом. Я выслушаю. Будешь ли ты разговаривать со мной, огрызаться или кричать. Я выслушаю. И мы во всем разберемся.
На это она его не поцеловала.
Она повернула голову и уткнулась в него лицом, как сонная кошка или новорожденный малыш.
Сердце Джонни сжалось, а затем еще сильнее, когда она прижалась щекой к его груди и прошептала:
— Хорошо, h"aschen.
Она запомнила.
Запомнила, как бабушка называла его.
И вернула ему это прозвище.
Он смотрел на экран телевизора и ничего не видел, просто пытался вспомнить, как дышать.
Когда Рейнджер лизнул его запястье, голос вернулся к Джонни, и он пробормотал: