Интрижка
Шрифт:
— Я… — Она посмотрела между нами и снова на него. — Что?
— Разве ты не можешь разбираться в своих мыслях, свернувшись калачиком возле меня?
— Я… я… — Она замолчала, будто не знала ответа на этот вопрос.
Джонни затронул еще один интересующий его момент.
— Что ты имела в виду, сказав «твой уговор»?
— Что? — спросила она, начиная выглядеть запаниковавшей.
— Ты сказала, что это мой уговор, чтобы мы говорили. Что ты имела в виду?
— Я имела в виду, что, э-э…
— Выкладывай, — надавил он.
— Попридержи лошадей! —
Джонни захлопнул рот и уставился на нее.
Единственные разы, которые он мог вспомнить, чтобы она огрызалась на него, это когда она взбесилась прямо перед тем, как он ее трахнул в конюшне, и когда она слегка разозлилась на балконе при упоминании Шандры.
Это просто было ей не присуще.
Но, может, следовало бы.
Может, ей следует чувствовать себя свободной, чтобы время от времени злиться, перестать держать себя в руках, перестать сносить удары и наносить их самой.
И, может, сейчас самое время показать ей, что с ним безопасно вести себя подобным образом.
— Ты сам мог бы прижаться ко мне, — сердито заметила она.
— Тебе бы это понравилось?
— Я… не знаю. — Но, подумав, она ответила: — Нет.
— Итак, тебе нужно пространство, чтобы разобраться в мыслях, оно должно быть физическим, но не могла бы ты рассказать мне, о чем ты думаешь?
— Чтобы разобраться в своих мыслях, мне нужно держать их при себе, так что, нет.
— У тебя когда-нибудь был тот, кто помог бы разобраться в них?
— Конечно. Мама. Адди. Дианна.
— Мужчина, — уточнил он.
— Какая разница?
— Из…
— Она моя сестра, понимаешь, — внезапно выпалила она.
Джонни снова закрыл рот.
Иззи этого не сделала.
— Вчера, когда ты спросил, не планировала ли Адди с самого начала приехать сюда и остаться со мной, и я сказала тебе «нет», но она пробудет со мной некоторое время, ты выглядел недовольным.
Джонни отставил пиво в сторону, повернулся к ней и попробовал снова:
— Из…
Она прервала его.
— Она моя сестра. Мы с тобой… нам хорошо. То, что у нас есть. Это ново, но это хорошо. И присматривать за ней — это не привычка. Мы семья. Я нужна ей. Поэтому мне нужно быть с ней рядом. Для меня она сделала бы то же самое.
— Я же сказал тебе вчера, что все в порядке.
— Да, но сначала выглядел из-за этого расстроенным.
— Потому что у нас все ново, и это хорошо, и я хочу большего.
Здесь крылось нечто большее. Джонни просто не хотел приносить это в свою постель, когда там была Иззи.
— Это прекрасно, но ты был там. Перри показал себя не просто неудачником, он показал себя полным мудаком. Адди будет матерью-одиночкой в незнакомом городе, теперь уже по-настоящему. Я тоже хочу этого большего. Ты должен это понимать. Мне невыносимо было слышать, как Адди говорит, что мешает нам. Но это правда, и мне ненавистны те чувства, что она испытывает, и ненавистно, как ты чувствуешь себя, а я мечусь между вами, не давая
Пришло время закрыть этот вопрос, и был только один способ сделать это.
Ему это не нравилось.
Но другого варианта не было.
— Шандра бросила меня из-за своего брата.
На это Иззи закрыла рот.
— Я не могу сказать почему, но скажу, что то, что я не пошел в полицию, чтобы рассказать о том дерьме, которое он натворил, делает меня соучастником постфактум. Так что, поскольку я не хотел бы оказаться в тюрьме, было бы хорошо, если бы ты никому ничего не говорила, включая Адди.
Теперь ее глаза округлились.
Джонни не унимался.
— Вся ситуация — полный пи*дец. Так что она приняла совершенно идиотское решение. Ей нельзя было связываться со своим братцем. Но она чувствовала, что кто-то должен заботиться о нем, и она была всем, кто у него остался. Поэтому выбрала его и бросила меня.
— Я… не знаю, что сказать, — прошептала она.
— Здесь нечего говорить. Сначала я злился. Был ранен и взбешен. Мне не потребовалось много времени, чтобы определиться с чувствами, и закончилось все тем, что я перестал злиться, и осталась лишь боль. Между ними существовала крепкая связь. Так и должно быть с такими родителями, как у них. Кровные узы и чувство долга не позволили Шандре найти в себе силы, чтобы разорвать эту связь, даже если ее действия несли в себе опасность и были совершенно глупыми. И она ушла.
— Адди не преступница в бегах.
— Я знаю. И да, ты видела мою реакцию на то, что я оказался в другой ситуации в эпицентре событий с сестрой моей женщины, которая настолько хороша, просто невероятна, и это кажется правильным, и я знаю, у нас есть будущее, и я хочу его. Но тогда я не лгал тебе, Элиза. Я понимаю разницу, и меня это устраивает. При этом я не чувствую себя менее раздосадованным, когда не могу трахнуть тебя как следует у тебя дома, и не могу услышать звуки, которые ты издаешь, которые мне чертовски нравятся, когда я прикасаюсь к тебе. Что ты не чувствуешь себя полностью свободной, чтобы быть со мной, когда захочешь, и тебя тянет в другую сторону. Я знаю, это эгоистично, но все в порядке. Я хочу тебя всю. В данный момент это невозможно. Но я хочу этого, поэтому возьму то, что могу получить.
— Мне нравится, что ты хочешь всего этого, и я тоже хочу, — тихо поделилась Иззи. — Только не могу дать это сейчас. Или, по крайней мере, не думала, что согу, пока Адди не поговорила с нами этим утром.
— И этим утром я понял, где я в данной ситуации. С тобой. С ней. С Бруксом. Если я хочу исследовать это с тобой, то должен быть полностью готов. Не сдерживаться, как мог бы в начале нормальных обстоятельств без всякой драмы, прощупывая почву, видя, как далеко хочу зайти. Речь больше не о том, чтобы опираться на то, что у нас есть. Теперь речь идет о жизни, о том, чтобы научиться иметь все, что можно иметь вместе. И я полностью согласен. С тобой идет она. Брукс. Дианна. Чарли. Со мной идет Тоби. Марго. Дэйв. Бен и Кейт, и кто бы то ни был еще.