Интуиция
Шрифт:
Конечно, вчера он узнал, что и у нее, у Лины, определенно были проблемы. Это было заметно невооруженным взглядом. Но, все-таки, несмотря ни на что, в ту минуту, на площади, она получала удовольствие от жизни. И Диме этого, так же, хотелось.
Что-то задела эта девушка у него в душе, то, о чем мужчина и не задумывался никогда. И это что-то, не давало уснуть ему ночью, заставляя вспоминать голубые глаза, и длинные каштановые волосы. И тот синяк, не давал ему покоя, заставляя задумчиво смотреть в черное, усыпанное звездами
Дима помнил диалог этой пары, и у него не возникало сомнений, что именно Валентин был виновен в травме девушки. И не мог понять, отчего можно было сделать такое.
Да и Ленка, так открыто возмущалась парнем подруги. Хоть и признавала, что у той могут быть причины не оставлять Валентина. Дима не мог с ней не согласиться, но… Проведя очень много времени в наблюдении за трагедиями человеческих жизней, мужчина знал, что выход есть всегда, кроме одного единственного случая. Другое дело, что не все могут увидеть, или принять его.
Большую часть ночи он промучился над загадкой, которой оказалась эта Лина. Так и не разгадав.
А утром, впервые наплевал на все, и просто пошел гулять, здраво рассудив, что хоть один день отпуска за шесть лет — можно себе и позволить.
Димка помнил курс психологии, и вполне мог, если захотелось бы, конечно, проанализировать свое поведение, и, особенно, свое пребывание именно в этом кафе. Тут и к Юнгу обращаться было не надо. Он, вполне осознанно, не прячась за бессознательным, хотел опять увидеть Лину. Пусть и не было у него никаких гарантий, что она придет сюда сегодня, тем более, с самого утра. Почему он искал встречи с ней? Это было сложнее, и мужчина не имел однозначного ответа на данный вопрос.
Димка понимал, что его интерес к девушке не вполне правильный. У нее, совершенно определенно, был мужчина, с которым она жила. А Дмитрий соврал бы, если попробовал бы сказать, что Лина не заинтересовала его как женщина. Очень, даже, заинтересовала. У него же, было железное правило — никогда не лезть на чужую территорию. Просто потому, что воспитали его так. Да и правильно было это. Никто не отменял морали, ради сомнительного удовольствия. И за всю жизнь Дмитрий ни разу не крутил романов с несвободной девушкой. Но…
Мужчину уже давно так не задевали женщины. И дело было не только, и не столько, в том, что она почти игнорировала его вчера. И не в том, даже, что она была красива. А, скорее, в том, как по-разному вела себя Лина в эти две встречи. Она заинтриговала Диму странной смесью жизнелюбия, отчаянья и сдержанности. Он не понимал, как можно совмещать в себе это все. Но живой пример был у него перед глазам. Это делало ее загадку еще более интересной. Еще более манящей. А потому было очень трудно не поддаться желанию встретить Лину еще раз. Поговорить, возможно.
И, учитывая то, где он сейчас находился — его нельзя было считать избежавшим искушения…
*********************
Маленький
— Простите. — Пробормотал он, с нетерпением поглядывая на мяч, который закатился под ее лавочку. — Я не хотел вас задеть, мы просто игрались.
Чуть поодаль, за спиной мальчишки стояло еще три озорника немногим старше, которые с интересом и легким страхом следили за тем, как их друг оправдывается перед Линой. Девушка улыбнулась.
— Ничего страшного, бывает. — Захлопнув крышку своего нетбука, она достала игрушку и протянула ее мальчику.
— Спасибо. — Обрадовался ребенок и шустро побежал к друзьям.
Лина проводила уходящих детей взглядом, не совсем понимая, что у них за интерес играть на территории студенческого городка. В толпе вечно торопящихся студентов и нервных, перепуганных абитуриентов. А потом, решила, что какая разница, где играть? Вероятно, само место детей не волновало, главное, чтобы весело было.
Она запрокинула голову, наслаждаясь солнцем и легким ветерком. Сегодня был прекрасный день. И Лина не собиралась позволить, кому бы то ни было, его испортить.
Едва открыв глаза утром, она поняла, что депрессия ушла. На душе было легко и радостно, хотелось петь и наслаждаться каждым вздохом. Даже Валик расслабился, видя, как она счастливо улыбается целое утро и тихонько напевает.
Девушка немного скривила губы, вспоминая о том, что уже дважды с утра обманула Валентина, но…, отмахнулась от укоров совести.
Ей не хотелось пить успокаивающее. Оно, вновь, привело бы ее в состоянии заторможенности и апатии, как накануне днем. Убило бы эту эйфорию от самого факта существования. И Лина была весьма признательна матери, которая так вовремя начала буянить, вынуждая Валика уйти из кухни, едва успев дать ей таблетку. Она выкинула ее в окно.
А потом, когда оказалось, что в последний день семестра — занятия отменили, Лина не позвонила и не сообщила об этом Валентину, как он всегда настаивал. Сделай она так, и мужчина приехал бы за ней, отвез бы к себе на фирму, и Лина была бы вынуждена просидеть такой прекрасный день в прокуренном офисе, наблюдая за "безумно интересным" процессом программирования.
Ей, и так, предстояло провести там несколько недель этим летом. А где же еще, как не в компании Валика, она могла бы проходить производственную практику? Девушка не была уверена, что на фирме, в которой своих людей, разбирающихся в компьютерах — были толпы, так уж был необходим еще один системный администратор, но Валентин никогда не позволил бы ей пройти эту практику в другом месте. К тому же, он настаивал, что в его компании работают одни программисты, и системный администратор — просто жизненно необходим.