Инвалид. Том первый
Шрифт:
То, что я вам озвучил, это далеко не полный перечень проблемных мест моего менталитета. А сколько мелочовки можно добавить для полного комплекта — это просто атас! Никогда даже не подозревал, что любой поступок можно оценивать настолько скрупулёзно. Но и это не самое страшное.
Все, что озвучивал искин я знал. Практически весь этот материал входил в первый ранг базы по Психологии, и, небольшая его часть, относится ко второму уровню. А ведь нейросеть уже давно загрузила эти знания в мою черепушку.
Понять, почему со мной происходит именно так, было очень важно. Я должен понимать, для того, чтобы в дальнейшем избегать подобных проблем. Вдруг, совсем не к месту, вспомнились слова одного старого учителя, который вел у нас трудовое обучение. Он, когда у кого-то из учеников что-то не получалось, любил повторять, что научить человека невозможно, он может только сам научиться.
Тогда, в детстве, его слова звучали, мягко говоря, бредово. Сейчас же, после разбора ситуации, который затянулся на несколько часов, многое стало на свои места. Да, мне залили много информации, но она так и не стала моими родными знаниями. Думаю, аналогия, как кто-то завалил диск своего компьютера скаченными с торрентов библиотеками, еще не означает, что человек может нормально этим пользоваться. У меня получалось именно так. Не исключаю, что у кого-то могло быть совершенно по иному, но меня, в первую очередь, интересует собственный прогресс.
После того как я подтвердил, что понял все свои ошибки, искин скомандовал:
— Тогда повторим.
Ба-бах! Снова прилетело в лоб…
Мне понадобилось еще двадцать четыре повторения. Не скажу, что выработал нормальную стратегию поведения в такой ситуации, но одного все же добился. На меня перестали действовать женские слезы. Вернее, они не мешали думать, стараясь выработать определенную стратегию поведения.
А после этого понеслось. Хотя, нет. Понеслось позже, когда пояснил Элине, что со следующего дня мой распорядок дня полностью меняется. Ведь понимаю, что периодические исчезновения на неопределенное время без пояснения, ни к чему, кроме недопонимания не приведут.
Она попросила озвучить мой график жизни. Так как ничего секретного в этом не было, то я рассказал ей, как мы запланировали мое дальнейшее обучение. Вернее, планировал искин, а я просто слушал и поддакивал в нужных местах. После того, как я был выслушан, она попросила познакомить ее с тем дебилом, который разрабатывал для меня план обучения.
Если вначале, когда увидел ее спокойное восприятие плана, думал, что мы договорились, то потом, после ее отповеди, понял, что на этот раз оплошал не только я, но и искин. Не представляю, как это может быть, но симптомы выглядят однозначно.
— Передай этой… служанке, что она очень много на себя берет! — внезапно услышал ответ искина, который решил воспользоваться мой нейросетью.
Я и передал. На что она улыбнулась и заявила, что уходит. Сама.
— Скатертью дорожка, — выдал искин.
А вот этого я передавать не стал. Уже понял, что добром это не окончится. Кто-то обязательно должен пострадать!
— Вот только свяжусь с Департаментом исполнения предписаний и сообщу, что один наглый искин нарушает завещание своего хозяина. Думаю, они будут рады, наконец-то, избавиться от него.
Она застыла, смотря прямо мне в глаза, видимо ожидая ответной реакции.
— Минуту, — проскрипел искин.
Так как ничего предосудительного в его просьбе не было, то я передал ее, не задумываясь. В ответ, Элина ответила.
— Время пошло.
Время уже заканчивалось, когда в зал, где мы стояли, вбежал запыхавшийся паучок. В смысле, ремонтный дроид. О том, что он запыхавшийся, спишите это на мое видение ситуации. Все же, бежал он со всех ног.
Подбежав к Элине, он остановился и протянул в ее сторону горошину коммуникатора. Один в один как та, что он несколько дней назад запихнул в мое ухо. Она, внимательно осмотрев принесенный девайс, что-то прошипела сквозь сжатые зубы, но поместила его в ухо.
Было очень любопытно, чем же для меня закончится их разговор. Очень уж непонятно, чем мог настолько разозлить Элину план моего обучения?
— Андреа, — вдруг обратилась она ко мне. — Пока мы будем уточнять план твоего обучения, займись чем-то полезным. Не стой над душой.
Такой подход меня сильно задел. Тут будет решаться мое будущее, а меня самого отправляют куда подальше. Это несправедливо! Вот только слова возмущения умерли, так и не родившись. И основное, что так положительно повлияло на мое решение промолчать — это такой нежный и ласковый взгляд женщины. Таким обещают быструю смерть со страшными мучениями. А так как я парень умный, то решил, что одного пострадавшего сегодня, говорю об искине, будет больше чем достаточно. О том, что он отстоит свою правоту, я даже не думал. Ну, не было у него ни одного шанса на это.
Пока «старшие» будут думать, как мне жить дальше, решил прогуляться по окружающему домик лесу. Хотя, наверное, более правильным было бы называть его парком. Что странно, уже не первый раз обращал на это внимание, что очень большое количество представителей флоры были очень похожи на их земных родственников. Вон, например, те елки, если бы не их синяя расцветка, были бы похожи на те, что росли возле нашей школы. Хотя, не буду отрицать, что и на Земле могут быть точно такие же. Но я их не видел. Да и не интересовала меня зелень. Как-то было больше других увлечений.
Удалось найти муравейник. Ну, это я так назвал его. Внешнее сходство было практически один в один, так что не стал множить сущности. Сами же «муравьи» чуток отличались от их земных собратьев, но не сильно. Главным отличием было не количество лапок или усиков, а их расцветка. На Земле я встречал муравьев двух цветов — черные и рыжие. Эти же были цвета… хаки. Таки себе ребята в камуфляже.
Решил вспомнить детство, когда мы с ребятами впихивали в муравейник стебельки травы, которую муравьи, защищая свое жилище, обрабатывали кислотой. А потом мы пробовали эту кислоту на вкус. Как вы понимаете, было кисло и весело.
Провернуть подобное и здесь не успел. На нейросеть пришло сообщение от искина. Открыв его, понял, что гроза миновала, и враждующие стороны наконец-то договорились. Все остались довольны. Кроме меня.
Я же не видел причин для радости. График занятий, хотя, правильнее было бы назвать его графиком жизни, был круче, чем в суворовском училище. Сосед, который поступил в таковое, как-то показывал свой график. Тогда мы могли ему только посочувствовать. Сейчас же я рассматривал, что напланировали мне эти двое и думал, а когда же я жить буду?