Инверсия

Панфилов Василий Сергеевич

На самом деле ту мурену дед поймал. Его Ричард к себе и призвал, когда два титулованных алкаша решили порыбачить на спор. Выплыли на яхте Беллингема в сопровождении берегового броненосца «Гидра». Нормально так отдохнули и порыбачили, декану понравилось. С тех пор Его преподобие бухает горячительного раз в месяц, пока Дольф тягает рыбу для него. Ведь если Мартин вернется домой без рыбы, миссис Монтейт быстро поймет, что муженек банально алкашит вдали от дома и за такое жестко отоварит сковородкой. Ей как-то плевать на духовный

сан своего мужа.

Всю историю знакомства боцмана и декана я слышал от бати. Сам дед предпочитает не распространяться. Но именно поэтому Эйвер пел в церковном хоре и ничего с ним там плохого не случилось. Так то всякое бывает, судя по медиа из прошлой жизни.

Эйв поторговал личиком, попел умиляя молоденьких и не очень милф, насмотрелся на гламурную публику, обтесался немного. Опять же: в плюсик ему это занесли на невидимых весах бюро-аристократической машины империи.

Всё шло по плану, пока не появилась Глэдис. Красивые девушки — страшный головняк. Лучше с актриской из варьете замутить.

Я нырнул в глубь бадьи. «Даже к лучшему, что мы теперь не общаемся. — уверял сам себя. — Никакого спектакля, все усилия можно сосредоточить на своей цели.»

Но где-то в груди рос холодный ком обиды.

*англ. perquisite — льгота, привилегия. Перк — это предмет или способность, дающая положительный эффект в комп. играх.

Глава 14

— Я никак не могу позволить себе опоздать, Стив! Нет, только не препостор гимназии!

Никого не трогал, бежал себе спокойно в одиночку, только завернул, выбегая на большой проспект — нате вам. Позолоченное детище туманного британского гения, сверкая нагло роскошью, бессильно стоит у тротуара. Чадя паром, что самовар бабулькин. Глэдис и Анна-Мария прилагаются рядом. Печальный дворецкий, разложив капот, взирает на внутренности автомобиля, будто что понимает в нем.

Разложив — потому что капот у авто посередине раскладывался.

Мне стоило бы мимо пробежать, но Глэдис была в безутешном отчаянии, потешно топая ножкой на дворецкого и выглядела так мило. Как магнитом притянуло.

— Добрый день, леди, сэр, не позволите мне попытаться вам помочь?

Опознав мой гимназический костюм, дворецкий несколько ожил. Есть на кого сместить фокус внимания и ответственность разделить. Почему он должен за технику отдуваться в которой мало что понимает?

— Изврат! — хором припечатали меня Анна-Мария, едва завидев меня.

Глэдис повернувшись на меня, промолчала. Скорчила отвращающуюся рожицу и отчего-то покраснела.

— Клянусь Господом нашим. — поднял я руку. — Эти карты вовсе не мои, меня оболгали!

Это несколько их успокоило. В любом непонятном случае упоминай Господа. Нация эта религиозная, в их понимании нет ничего страшнее, чем солгать с именем боженьки. Ты можешь хоть каким угодно

гением быть, всего добиться сам. Но придешь там за кредитом или дочку сватать к человеку хорошему, а тебе: «так вы солгали пятнадцать лет назад, на приёме у леди Крансберри, в двенадцать часов дня в малом зале замка Честершир, что розовую орхидею сами вырастили. На самом деле вы её купили у торговки цветами. Не, мил человек, нет тебе никакой веры. Давай, до свидания.»

Девчонки сбились в кружок и о чем-то зашушукались.

Не обращая внимания на их перешептывания, я подошел к кабриолету, уставившись на это раритетное, стоимостью миллионы долларов бы в моем бывшем мире, произведение автомобильного искусства.

— Стивен Картрелл, — отрекомендовался дворецкий мне. Даже машинально дернулся рукой верх, но шляпы на нем не было. Унесло лихим ветром перемен. Когда газовал с ветерком по проспекту Веллингтона. Мне это так представилось.

— Рад знакомству мистер Картрелл, я Эйвер Дашер. — отозвался вежливо. — Позвольте взглянуть прежде на двигатель?

— Как будто ты что-то в этом понимаешь! — не удержалась Анна. Мария подтверждающе закивала головой.

— Воображала. — похоронила мое самомнение Глэдис.

Ничего не отвечая вредным одноклам, я всунул свой гордый нос в механическое нутро «Глэдера». Так назывался этот пожиратель бензина, судя по медной табличке на движке. Эндрю Беллингем не просто любит свою дочку. Обожествляет. Что в следующий раз он назовет, слегка изменив для конспирации, её именем? Новую Галактику?

— Только завернул на проспект, слегка прибавил скорость, послышался шум и свист, показался сильнейший пар. — бубнил дворецкий, нависая над моим плечом. — Я сразу рванул тормоз.

— Всё правильно сделали. — согласился я.

Даже продвинутый автолюбитель, взглянув на предка современного автомобиля, мало что поймет. Вот два цилиндра движка, маховик, газоотводящая трубка, «штаны»… Генератора, аккумулятора нет. А, ну понятно. Охлаждающая труба из меди, по которой идет вода в цилиндры, в середине соединена накладкой из резины. Это чтобы вибрация не разрушила трубу, будь она сплошной. Накладка потеряла герметичность и пропускает пар.

— Вот эту накладку надо заменить, мистер Картрелл. — проинформировал я его. — Без замены запускать мотор нельзя, он перегреется мгновенно и умрет.

Я ткнул пальцем в соединительный кусок резины.

— Но как же я могу не довезти леди Глэдис до гимназии! — вскричал он с ужасом.

— Мне нельзя опоздать. — гордо сказала Глэдис. — Кто угодно, только не препостор школы. Это создаст нежелательный прецедент!

Вот её зациклило. Как будто старик Джонс её не пропустит, отчитает, попробует линейкой шлепнуть. Или что: наш директор Уильям Миллер вызовет её на ковер для разговора вместе с родителями? «Ха-ха-ха», — сказал бы я на это голосом робота Вертера.