Инверсия

Панфилов Василий Сергеевич

Выслушав и задав несколько уточняющих вопросов Архитектор задумался. Встал и подошел к окну, глазея на двор дома из-за занавески.

— Обморок типичная реакция. — донеслось от него. — Вспомните себя и свои реакции в момент обретения Способности. Участки мозга перестраиваются, обрастают новыми связями. Решительные действия, ответ на вызовы, отсутствие страха перед конфронтацией и умение использовать настроение толпы, тоже укладываются в схему. Гормоны никуда из юного тела не исчезают. Изящество решений не для подростка. Меня больше удивляет борцовская техника, позволившая ему справиться с полиморфом. Неужели у Владыки боевая специализация, такого не может быть,

судя по пророчеству.

Архитектор забормотал что-то тихое вполголоса, неслышимое. И хотя полиморф мог изменить строение внутреннего уха, увеличив размер волосковых клеток и спокойно подслушать, Хупи не рискнул этого сделать.

Меньше знаешь — жизнь спокойнее.

— Ты не поддавался надеюсь? — внезапно спросил высший эспер у Хупи. — Использовал свои навыки?

Бедолага сразу потек под взглядом начальства. Первоначальная договоренность ячейки про умалчивание своих способностей в борьбе за влияние на Эйвера Дашера сразу показалась всем такой наивной и смешной. Что можно скрыть от этого пронзительного ледяного взгляда высшего эспера?

— Я чуть-чуть, — забормотал жалостливо Хупи, — немножко совсем, чтобы сразу не упасть под его умением.

— Молодец! — неожиданно и по-доброму потрепал по плечу полиморфа Архитектор. — Ничего страшного нет, зато мы имеем понятие о его невероятном потенциале. Я думаю…

Он задумчиво прошелся по комнате и Маргери поняла: всё, этот чувак теперь полностью завладел вниманием и доверием Хупи и Клайва, буквально за пять минут.

— Вторая Способность скорее всего. — вынес свой вердикт Архитектор. — не такая уж редкость для высшего эспера, тем более для Владыки. Просто она появляется через несколько лет. Нам всем сильно повезло с Эйвером Дашером, постараемся не упустить этот шанс!

— Да! — прилежно хором отозвались эсперы.

— Но что нам делать сейчас? — задала свой вопрос Маргери.

— На первый взгляд остается только наблюдать. — Архитектор подмигнул мужской части коллектива.

Маргери почувствовала укол зависти, а ведь эмпат здесь она. Управлять настроением команды, создавать дружескую атмосферу — её обязанность. Простая потеря канала эмпатии с Эйвом разрушила её лидерство и почти обнулила умения. Непрофессионально.

— Тем более с таким грамотным эмпатом как Марго. — похвалил теперь её Архитектор. — Использование навыков будущего Владыки мы засечем. Но проблема не в этом. Она в самоуверенности Эйвера Дашера. Он либо не понимает, что использование его способности рано или поздно могут идентифицировать кто-то из ментальных магов, либо использовал их и уверен, что маги не в состоянии это сделать. Даже если это трезвый расчет, и он не ошибается в своих силах, опасность только возрастает вдвойне. Зачем ему тогда наше братство? Эйвер устроится среди аристократии, неизбежно пробьется наверх и кто будет представлять наши интересы? Кто станет сражаться за мир с возможностью победить, а не растворится в безумии своей силы?

«Он совершенно прав. Вот почему прошлые Владыки не могли объединить разрозненные силы всех угнетенных? — с восхищением подумала Маргери. — Любой из них рано или поздно допускал ошибки. Нарциссизм, самообман, завышенные ожидания, ощущение всемогущества, потеря самоконтроля, необузданный, беспричинный гнев. Прошлый австрало-гвинейский Владыка Тжапалтжарри обладал невероятной силой, подчиняя себе гравитацию. И что же, британские маги создали гравитационный инвертор, британский дирижабль скинул ему письмо с вызовом на дуэль в оскорбительной форме от мага Соединенного Королевства. Тжапал купился, пришел на вызов, а там ловушка. Когда тот попытался

воспользоваться своей силой, его размазало по всему новому материку. Иметь силу и уметь её использовать очень разные по эффекту вещи.»

— Пророчество говорит нам только об одном кандидате. Мы не сделаем ошибок. Только Эйвери Дашер избавит мир от проказы колониализма. Вместе с нашей помощью! — вскинул кулак Архитектор.

— Да! — вскричали дружно заговорщики.

— Можно подумать, что мы проиграли первый раунд. Эйв избавился, как он думает, от старых друзей и выстраивает новые связи среди аристократии. — заговорил неспешно Архитектор. — Но мы еще даже ничего не начинали. Школьные интриги, да это просто смешно. Ему предстоит сразиться со всей мощью Соединенного Королевства, а когда бюрократический аппарат прожует и смачно выплюнет им, словно оливковой косточкой, мы окажемся рядом и покажем Владыке, кто его настоящие друзья. Мы утешим его, вытрем все слезы и поведем за руку к светлому будущему!

С некоторым недоумением собравшиеся поддержали нового босса. Архитектор с понимающей улыбкой оглядел их.

— Всё дело в том, что у меня есть план. — сообщил он. — Шах и мат всем наивным попыткам Эйвера Дашера избежать своей судьбы.

* * *

Я вытер слезы, подступившие к глазам от смеха. Репетиция спектакля, на который мне пришлось топать после уроков и треньки, проходила в актовом зале. Если столовая наша была справа от холла, то актовый зал располагался слева. Слезы у меня вызвал персонаж Бенволио. Актеров не хватало, его играла наша многогранная Элеонора Гроув. Та самая сильная женщина, заместитель директора, преподавательница по литературе.

В её интерпретации в пьесе появилась Бенволия — двоюродная сестра Ромео, подружка Меркуцио. Взяв на себя эту роль, она пошла за реквизитом, который хранился в ящичке, вынесла на своих могучих руках из чулана, а оттуда сигает рыжей молнией наш Толстопуз. Не знаю откуда у нас в гимназии взялся этот мейн-кун, но всех кошачьих британцы обожают. Забрел котик в гимназию — сразу получил всеобщую любовь и признание. За год схарчив всех крыс и сделав карьеру, остальные четыре Толстопуз отжирался, корча аристократический, гордый вид. Даже наш директор украдкой котяру подкармливал: вот что значит правильная репутация и наглая морда.

Однако будь ты хоть сам фараон, понесут тебя сонного, с неизвестными целями, в деревянном ящике — засуетишься.

Как-то так и подумал Толстопуз, с диким ревом выпрыгивая на ходу из гроба. «Вы что, дебилы, еще живым закопать меня вздумали?» — сообщал всем в округе его истошный вой.

От страха миссис Гроув резво дернулась назад, сбив своим весом картонную декорацию дома Капулетти, на суетившегося с другой стороны Джереми Армстронга. Декорация разломалась надвое, встретив крепкую голову сына ирландского чемпиона по силовой атлетике. Встав в разломе картонного здания, Джереми предстал перед всеми недоумевающим великаном, этаким троллем, бредшим по своим делам и не заметившим под ногами человеческого дома.

Мне стало смешно, Глэдис закрыла лицо руками, да пол-труппы актеров нашего театрального кружка сложилось надвое. Остальные, оказавшиеся в пределах взгляда миссис Гроув, медленно багровели, но еще хранили невозмутимый вид.

— Миссис Гроув, вам не понравился мой дом Капулетти? — не нашел ничего лучшего, чем спросить очевидную глупость Джереми.

Это меня добило. Элеонора Гроув, крушащая в ярости, не понравившиеся ей декорации от школьников. Таков истинный портрет настоящего преподавателя английской и всемирной литературы.