Инвиктус

Гродин Райан

Возбуждение было вызвано вовсе не бодрящим чаем, и музыка играла только вспомогательную роль. Прия ощущала возможность утраты. Может, поэтому Фар никогда не стоял на месте? Она знала, что исчезновение матери мучает любимого, но только сейчас связала его постоянное стремление вперед с тоской. Всегда быть на шаг впереди, иначе она настигнет. Ожидание сигнала бедствия, который мог в любой момент вспыхнуть на интерфейсе, казалось невыносимым. (Как будто она собиралась что-то бросать: любовь была всем, а корабль Прия считала домом.) Она слонялась из конца в конец лазарета, стараясь избавиться от кома в горле.

— Привет! — Имоджен помахала рукой, привлекая внимание Прии. — Компания нужна?

Скривив

губы, Прия вынужденно улыбнулась и сняла наушники.

— Конечно.

Имоджен плюхнулась на стул: волосы свежих цветов, наводящих на мысль о дожде над саванной.

— Знаешь, с ним все будет нормально. Лакс, конечно, страшен, еще тот шулер, но Фарвей и не из таких передряг выкручивался. Ты только взгляни на эти потрясающие записи мелом, вон туда. Что бы я там ни говорила, а ему есть чем гордиться.

— Тут другое. — Прия никогда не сомневалась в талантах Фара. — Тут… Элиот.

— Элиот не такая уж и плохая, — возразила Имоджен. — Честно говоря, я вообще не думаю, что она плохая. Просто по-настоящему одинокая. Ты не слышишь этого в ее словах? Всякий раз, когда мы разговариваем, поражает, насколько она печальна.

Теперь, когда Имоджен высказалась, Прия поняла, что замечала нечто похожее. Какая-то трудноуловимая безысходность, нарастающее отчаяние эхом отдавались в речах Элиот, как отзвуки призрачного оркестра с «Титаника», в которых звучала угроза всеобщей гибели. Кто же эта девушка, больше похожая на привидение? Почему она хочет отнять у них все?

Если кто и мог вытянуть ответы у Элиот, так только Имоджен. Ей по силам и рыбу уговорить отправиться на прогулку.

— О чем вы там вдвоем болтали?

— О чем нормальные люди разговаривают. Макияж. Тряпки. Парни. Она считает, что мне следует поговорить сама знаешь с кем. Боюсь, я вот-вот последую ее совету.

— Погоди, что-что? Я же уговариваю тебя сделать это уже… — Прия в уме прикинула, сколько времени они в одной команде, — …одиннадцать с половиной месяцев. Что случилось?

— Сама точно не знаю. — И Имоджен пустилась в уже знакомые рассуждения. Их Прия слышала десятки, если не сотни раз — одни чувства. Но сейчас ей выложили бонусное издание, дополненное беспокойством, амнезией и алкоголем. Я напилась, мы танцевали, а что потом??? Говорилось все шепотом, чтобы сама-знаешь-кто не услышал. Он и так не услышал бы — Грэм, высунув от усердия кончик языка и беспрестанно молотя по клавишам, с головой погрузился в «Тетрис». Как парням это удается до такой степени увлечься игрой?

— Я так понимаю, по этой причине ты здесь, а не в отсеке управления? — спросила Прия, когда Имоджен, совершенно расстроившись и не придя ни к каким заключениям, завершила монолог.

— Без комментариев.

— О, Им. Тебе нечего бояться.

— Легко говорить. У вас с Фаром все просто получилось.

— Не совсем так.

То, что просто получилось, растянулось на месяцы. Разговоры о музыке, советы, что послушать, уроки истории и обмен сообщениями на интерфейс поздними вечерами — все эти хождения вокруг да около их чувств. Как прошел экзамен на симуляторе? Как называется группа из того бунгало в тропиках? Десятка лучших записей, вперед! Сердце Прии прыгало в груди всякий раз, когда на другом краю экзаменационного зала она видела его улыбку, говорившую всему миру: Вот я какой! Та же самая улыбка сияла на тысячу ватт ярче, когда Прия переступила его порог. Случилось это в тот вечер, когда Фар провалил экзамен; он стоял, одергивая свой цветастый жилет, лицо светилось надеждой, а не разочарованием, как она ожидала. Думаю, мы оба понимаем, что мы… В общем, я хочу сказать, что мне предложили работу, справиться

с которой невозможно в одиночку. Нужна команда, и я не могу представить кого-то другого рядом с собой.

Имоджен познакомилась с Прией на этом самом причале накануне отбытия «Инвиктуса» на первое задание и, конечно, ничего не знала. Понимать она начала, когда Фар по просьбе Прии направился со всем экипажем на отдых в Индию двадцать первого века, и этот отпуск ознаменовал начало их отношений.

Экипаж высадился в Варанаси. Был самый разгар праздника Дева Девали — зажжения божественных огней, когда по всему городу загораются тысячи светильников и люди желают друг другу богатства и благоденствия. В небе взрывались фейерверки, отражаясь в водах Ганга; по поверьям, в этой реке купались боги. Взявшись за руки, сцепив пальцы, Прия с Фаром ходили по праздничным улицам, любовались гхати — набережными, уставленными глиняными лампами, ступенями, спускавшимися к кромке воды. Тогда она поняла, что сможет идти рядом с ним — сквозь огни, время и все, что встретится на пути.

— Со стороны все кажется проще. Фар мне давно нравился, но когда он предложил присоединиться к экипажу «Инвиктуса», я чуть не отказалась. — Сейчас она с трудом представляла себе существование в одном времени, саундтреки по фальшивым «Бит-Биксам». — Заниматься таким делом, которое выбрали мы, значит многое ставить под угрозу.

Имоджен кивнула. У нее самой оставались здесь родители и для прикрытия — работа в бутике. Ей тоже грозил тюремный срок, если их поймает Корпус.

— Тогда почему же ты согласилась?

Наушники Прии вибрировали — в них еще грохотал кибер-металл. Она сжала их ладонями; звуки походили больше на визг, чем на песню, и щекотали пальцы.

— Побоялась, что стану мучиться, если скажу «нет». Мы с Фаром столько говорили о страсти к путешествиям, о местах, которые мне хотелось повидать, о временах, где он хотел бы побывать. И вдруг Фар мне все это предложил. Я почувствовала, что оставаться в Центральном — все равно что прожить жизнь вполсилы. Если ничем не рисковать, застрянешь там, где есть, — подытожила Прия, и тут ее взгляд наткнулся на пустой экран диагностической машины. Ответы лежали там, и ей оставалось только надеяться, что искать их еще не поздно.

Она сменила настоящие «Бит-Биксы» на поддельные и схватила торбу.

— Что… что ты делаешь? — Имоджен захлопала глазами. — Фар сказал…

— Давай договоримся сохранять присутствие духа. Фар вернется. — И Элиот с ним, возможно. А вот ей, если она собирается приобрести оборудование, чтобы получить доступ к «Архивам предков», ни у кого не возбуждая подозрений, действовать нужно сейчас. — Он вернется, а мне до его возвращения нужно выполнить одно задание.

Базар в Зоне 4 был кошмаром для любителей порядка и мечтой для спекулянтов. Размером с небольшой город, он состоял из извилистых коридоров, передвижение по которым требовало GPS-навигатора на интерфейсе, хотя многие торговцы предпочитали затеряться со своими лавочками в рыночной круговерти. Здесь царил стойкий аромат Старого Мира. Старьевщики продавали все что можно: страницы, вырванные из журналов (тех времен, когда у журналов еще имелись страницы, чтобы вырывать), ключи от давно сгнивших дверей, флешки в виде брелоков, которые не могла прочитать ни одна современная машина. Мать Прии приходила сюда каждую неделю, чтобы покопаться в этом хламе. Цепкий, видящий истинную цену глаз и умение торговаться до последнего кредита позволяли ей пополнять ассортимент в своем магазинчике, расположенном в Зоне 2. Прия много раз слышала, как мать спорит из-за грязных оконных стекол и тиковой мебели. То ли через ДНК, то ли посредством космоса ей передались материнские навыки; сегодня они должны были сослужить службу.