Иные боги и другие истории (сборник)
Шрифт:
Прихватив странную статуэтку, Джилмен отправился вниз, к Элвуду; ему пришлось собрать все свои силы, чтобы не обращать внимания на доносившиеся с первого этажа завывания заклинателя духов. Слава богу, Элвуд оказался дома. Времени до завтрака и ухода в колледж оставалось мало, и Джилмен поспешно рассказал все, что касалось сновидений и страхов последнего времени. Элвуд выслушал его с сочувствием, согласившись, что необходимо что-то предпринять. Его поразило изможденное и исхудавшее лицо раннего гостя, а также неестественный загар Джилмена, замеченный за последнюю неделю и многими другими. Однако он признался, что вряд ли сможет вот так, с ходу дать какой-нибудь конкретный совет. Ему не случалось видеть, чтобы Джилмен ходил по дому во сне, и, разумеется, мало что известно о возможных причинах столь необычных сновидений. Хотя… Как-то вечером он случайно услышал разговор Мазуревича с молодым франкоканадцем, который жил как раз под Джилменом:
Элвуд не очень хорошо понимал, что, собственно, заставило суеверную парочку пуститься в такого рода сплетни; вероятно, их воображение подстегивало, с одной стороны, то, что Джилмен допоздна не ложится спать и страдает лунатизмом, а с другой – приближение ночи, которой укоренившиеся в народе предрассудки приписывают особое сверхъестественное значение. Нет сомнений, что Джилмен разговаривает во сне: именно благодаря этому Дероше, подслушивавший у двери, узнал о фиолетовом свете, который так часто снится Джилмену. Таковы уж эти люди: стоит им услышать что-нибудь о каком-либо необычном явлении, как они начинают воображать, что сами были ему свидетелями. Что касается плана действий на ближайшее время, то прежде всего Джилмену следует перебраться к Элвуду, чтобы впредь не оставаться по ночам одному. Элвуд, если только, конечно, сам не заснет, разбудит Джилмена, как только тот заговорит или начнет подниматься с постели во сне. Затем следует повидать врача. Кроме того, надо будет показать этот странный предмет в здешних музеях и кое-кому из преподавателей, солгав на всякий случай, будто она найдена в мусорном ящике, – может быть, удастся выяснить, что представляет собой эта необычная вещь. Ну и Домбровскому придется наконец потравить крыс в доме.
Заботливо опекаемый Элвудом, Джилмен посетил в тот день все занятия. Все еще чувствовалось странное притяжение неизвестных небесных тел, но теперь ему вполне удавалось справиться с ним. В перерывах между лекциями Джилмен показал принесенный с собою загадочный предмет со спицами нескольким профессорам; все они проявили самый искренний интерес, но никто не смог прояснить природу или происхождение этой необычной вещи. Следующую ночь Джилмен провел на кушетке, которую Элвуд велел поставить у себя в комнате; впервые за несколько недель у него не было никаких тревожных сновидений. И все же юношу не покидало ощущение, что болезнь отступила лишь на время. Кроме того, ужасно раздражало беспрестанное нытье заклинателя духов.
Еще несколько дней Джилмен наслаждался почти полным отсутствием всяких проявлений своей болезни. По свидетельству Элвуда, он совершенно не разговаривал во сне и не пытался встать с постели; тем временем хозяин старательно посыпал все углы дома отравой для крыс. Беспокоила только постоянная болтовня суеверных иностранцев, чье воображение разыгралось до чрезвычайности. Мазуревич долго навязывал Джилмену и наконец всучил-таки крестик, освященный отцом Иваницким. Дероше тоже было чем поделиться: он готов был поклясться, что в первые две ночи после переезда Джилмена к Элвуду в опустевшей комнате наверху все же раздавались чьи-то осторожные шаги. Павел Чонский утверждал, что слышал как-то ночью странные звуки в прихожей и на лестнице, а мадам Домбровская давала голову на отсечение, что недавно, впервые после Дня Всех Святых, снова видела Бурого Дженкина. В наивных россказнях было, конечно, мало смысла; врученное ему дешевое распятие Джилмен повесил на ручку гардероба, стоявшего в изголовье кушетки.
За три дня Джилмен и Элвуд обошли все городские музеи, пытаясь узнать хоть что-нибудь о загадочном предмете со спицами, но поиски не дали никакого результата. Везде, однако, странная фигурка вызывала неподдельный интерес: ее необычный внешний вид не мог не возбудить любознательность ученых. От статуэтки отломили одну из треугольных ножек-лучей и подвергли ее химическому анализу. Профессор Эллери установил, что в необычном сплаве содержатся платина, железо, теллур и еще по меньшей мере три неизвестных вещества с огромным атомным весом, идентифицировать которые современная наука совершенно не в состоянии. Они не просто отличаются от всех известных элементов, но и вообще не укладываются в Периодическую таблицу – даже в еще оставшиеся в ней пустые клетки. Тайна эта остается неразгаданной до сего дня, а сам необычный предмет
Утром 27 апреля в стене комнаты, давшей Джилмену временный приют, появилась свежая крысиная дыра; впрочем, Домбровский тут же забил ее куском жести. Яд, как видно, не подействовал: мерзкие твари скреблись и пищали за стенами с неослабевающей силой.
Вечером Элвуд где-то задержался, и Джилмен стал дожидаться его, не ложась спать. Он не хотел засыпать в пустой комнате, тем более что чуть раньше, в сумерках, опять видел отвратительную старуху, чей образ стал частью его страшных снов. Что это все-таки была за старуха и что за животное гремело какой-то жестянкой на куче мусора у входа в захламленный дворик? Старая карга, похоже, заметила юношу и даже бросила на него злобный взгляд исподлобья – или это ему только показалось?
К вечеру следующего дня оба молодых человека очень устали и почувствовали, что с наступлением ночи заснут крепким, глубоким сном. Они коротали вечер, вяло обсуждая математические штудии, которым столь самозабвенно предавался Джилмен, – быть может, ко вреду для него самого. Рассуждали и о том, насколько реальной может быть связь этой дисциплины с магией и волшебными сказками древности, – связь, казавшаяся столь трудноуловимой и в то же время не лишенной вероятности. Они говорили о старой Кеции Мейсон, и Элвуд согласился, что у Джилмена имелись вполне достаточные с научной точки зрения основания строить определенные догадки относительно тех неизвестных до сих пор, но очень важных сведений, на которые могла совершенно случайно натолкнуться старуха еще в XVII столетии. Сокровенные культы, к которым принадлежат колдуньи, нередко сохраняют, передавая из поколения в поколение, удивительные тайны, принадлежавшие далеким, давно забытым эпохам. Поэтому ни в коем случае нельзя исключать возможность того, что Кеция действительно владела искусством преодолевать границы измерений. Недаром в преданиях всегда подчеркивается, что для ведьм не существует телесных преград. А кто может сказать, какие явления лежат в основе сказок о том, как по ночам ведьмы летают на помеле?
Неизвестно, способен ли современный исследователь овладеть такими же возможностями, двигаясь исключительно по пути математического анализа. Успехи в этой области, говорил Джилмен, могут привести к самым опасным и непредсказуемым последствиям, ибо кто может знать, что происходит в пространствах, граничащих с нашим, но нам недоступных? С другой стороны, открывающиеся возможности просто необычайны, поистине беспредельны. К примеру, в некоторых областях вселенной времени может просто не существовать; тогда, перейдя в такую область и оставаясь в ней, можно жить бесконечно долго, практически не старея; организм там не будет подвержен метаболическим процессам и старению, кроме разве что тех случаев, когда понадобится вернуться в свое собственное пространство или отправиться в какое-либо другое. Можно было бы, скажем, отправиться в такую область космоса и вернуться на Землю в отдаленном будущем или прошлом все таким же молодым.
Нет достаточных оснований судить, удавалось ли когда-нибудь что-либо подобное человеку. Предания старины запутанны и двусмысленны, а традиция более близких к нам исторических периодов связывает любые попытки выйти за пределы возможного с необходимостью сверхъестественного и ужасного союза с обитателями и посланцами запредельных миров. Здесь-то и выступает на передний план страшная фигура представителя или посланника тайных ужасных сил – будь то Черный Человек колдовских заклинаний или Ньярлатхотеп «Некрономикона». Есть и не менее мерзкие, хотя и не столь могущественные посланники или посредники темных сил – они имеют вид животных или странных гибридов и упоминаются в преданиях как ближайшие спутники ведьм… У обоих молодых людей давно уже слипались глаза, и они наконец улеглись. Засыпая, и тот и другой слышали неверные шаги Джо Мазуревича, возвращавшегося с очередной попойки; дойдя до своей комнаты, он опять начал молиться, и от его отчаянных причитаний по коже пробегал мороз.
Той ночью Джилмен снова видел во сне фиолетовый свет. Сначала кто-то скребся и грыз что-то твердое за дощатой стеной, потом ему показалось, что чья-то рука неуклюже нащупывает ручку двери. Затем он увидел, как по ковру, покрывавшему пол, к нему приближаются старуха и маленькая косматая тварь. Лицо старой ведьмы горело нечеловеческим возбуждением, а маленькое чудовище с желтыми клыками гнусно хихикало, с издевкой указывая на темную неподвижную фигуру Элвуда, крепко спавшего на своей кровати в противоположном углу комнаты. Страх настолько парализовал Джилмена, что отчаянный крик застрял у него в горле. Как и в прошлый раз, мерзкая старуха схватила юношу за плечи и, вытащив его из постели, бросила куда-то в пустоту. Вновь промелькнули короткой вспышкой беспредельные скрежещущие пропасти, и уже в следующее мгновение он оказался в темном, грязном и зловонном проулке между высокими стенами старых полуразвалившихся домов.