Иные
Шрифт:
Низший поставил поднос и сел напротив.
— Извините, деваби… Просто… Новый человек… Всегда интересно…
Я посмотрел на него уничтожающим взглядом. Зачем их только держат этих безмозглых здоровяков? Давно пора модифицировать!
Он сник и уставился в тарелку.
— Меня гораздо больше интересует, почему ваш товаби так высоко поднял станцию, — снизошел я. — Мы тут так изжаримся.
— Не знаю… На то воля товаби.
— Ладно. У вас тут есть отдельный стол для Homo passionaris?
— Да. Вон там.
Он махнул
Я встал, взял поднос с оставшейся едой и отправился в том направлении. Это было жутко невежливо. Товаби точно наедет. Не хочешь общаться с вульгарисами — нечего садиться в общем зале.
Стол пасси был длиннее прочих и отделен от зала деревянной ширмой и парой растений в кадках. Трое ребят, пользуясь этими самыми растениями и ширмой, пытались натянуть над столом простыню. Я поставил поднос и пришел им на помощь.
— Тео, — представился один из них, когда навес был сооружен. — Спасибо, тебе. Садись.
— Ден, — я пожал смуглую руку. — А зачем это? Станции никогда не поднимают так высоко.
— Господин говорит, что-то происходит в нижних слоях атмосферы. Там опасно. Нужно увести станцию.
Близился вечер. Багровое солнце висело над горизонтом у самой кромки облаков и жгло уже не так яростно. Но предыдущих полутора часов вполне хватило. Жутко горели обожженные руки и лицо. Голова разламывалась. И местные дери чувствовали себя не лучше. Товаби Рауль велел нам покинуть столовую и спуститься сюда, в оранжерею. Здесь действительно было попрохладнее. Но ненамного. Растения безвольно опустили листья, а маленький фонтанчик, призванный охлаждать воздух и радовать глаз, казался насмешкой над нашими страданиями.
Я сел на край фонтана, опустил руку в воду и протер лицо. Теплая! В довершение всего у меня схватило живот. Черт! Этого еще не хватало! Я согнулся пополам и чуть не застонал.
— Ден! Тебе плохо?
Я нехотя поднял голову. Тео стоял рядом и испуганно смотрел на меня.
— Немного.
— Держись. Я позову товаби.
Наступила пауза. Потом я услышал растерянный голос Тео.
— Товаби занят. Велел нам найти кого-нибудь из Иных.
Легко сказать! За последний час я видел пару Иных. Но они спешили куда-то по коридорам, мало обращая внимания на окружающее. Остальных вообще не наблюдалось.
— Да, ладно брось. Не смертельно.
— Ну, что ты! Это безответственно. Обязательно надо сказать кому-нибудь из высших. Мы принадлежим господину. Подожди, я сейчас.
И он побежал к выходу из оранжереи.
В общем-то Иной бы здесь не помешал. Я не привык терпеть боль. Все мы не привыкли.
Багровые облака клубились у подножия купола, за стеной оранжереи, а вдали, под закатным солнцем, сияло маленькое кровавое озеро. Озеро красного тумана среди облачных гор.
За спиной послышались торопливые шаги. Я обернулся. Тео вел за собой молодого Иного, невысокого и черноволосого. Мелко вьющиеся волосы собраны в хвост.
— Вот
— Только быстро, дери. У меня буквально минута.
Он наклонился ко мне и положил руку на плечо.
— Так. Во-первых, с вашим давлением кофе противопоказан, во-вторых, перец не для вашего желудка, и в-третьих, ну нельзя же так обжираться в такую жару.
Мораль была не очень информативной. Будто мой господин не говорил мне того же! Но боль отступила, и это было правильно.
— А вы еще смеете возмущаться утвержденным рационом! — посетовал он напоследок. — Да вы так себя за месяц доведете до гипертонии, инфаркта и язвы желудка.
— Спасибо, ваби! — смиренно ответил я.
Он вздохнул и выпрямился.
Я тоже поднял голову, в которой больше ничего не рвалось и не стучало, и с удовольствием посмотрел на вечерний пейзаж. И тут же вскочил на ноги.
— Ваби, посмотрите туда!
Кровавое озеро на горизонте выросло раза в два и продолжало расширяться. Облака у его краев таяли, превращались в туман и текли по спирали, как вода в водовороте.
— Да, мы знаем, — спокойно сказал Иной. — Ребята, вы бы поменьше торчали на солнце. Идите на теневую сторону. Мы приближаемся к станции ваби Александра Вольфа. Ее уже видно.
Страх перед господином — явление чисто иррациональное. Но сердце у меня стучало. Надо было попросить ваби подрегулировать мне уровень адреналина в крови. Огромный купол родной станции плыл нам навстречу, величаво возвышаясь над взбитыми сливками облаков. Скорей бы уж что ли! Психокоррекция — и кончено. Забыто!
В зале перед стыковочным узлом станции уже собрался народ. Все пасси, Иные, Homo naturalis. Вскоре появился усталый и хмурый Рауль. Он подошел к нам и обнял за плечи Тео.
— Сейчас вы все перейдете на станцию Александра.
— Все?
— Да. Так надо.
— Почему?
Он не ответил, повернулся и направился к группе Иных.
Купол станции Вольфа уже висел прямо перед нами и продолжал приближаться. Стоп. Мягкий толчок. И радужная труба перехода возникла между станциями, переливаясь, как мыльный пузырь. Потекла расплавленным стеклом часть стены купола, открывая вход в туннель.
— Пошли! — скомандовал Рауль и ступил на радужный пол. Пасси последовали за ним.
Почему я задержался? Необычность ситуации? Страх перед Александром? Любопытство? Не знаю. Но я остался у входа.
Дальнейшее представляло для меня немую сцену. Словно выключили звук. В зале осталось несколько Иных в окружении своих дери. И общались они, разумеется, мысленно. Я мог наблюдать только результат.
Каждый из Иных отбирал из своих дери десять-двенадцать человек и уводил их в туннель, остальным приказывая остаться. Я видел предостерегающие жесты Иных и умоляющие взгляды вульгарисов. Все происходило очень быстро и организованно. Первая группа, вторая, третья… На меня никто не обращал внимания. Так прошло около часа.