Инженер и Апокалипсис
Шрифт:
Покидая основной сектор сплошного коридора и медленно ступая на территорию частично нового, надеялся, что судьба завела меня в место более безопасное и комфортное. Однако бесчисленное количество «Мучителей» (выглядят как омерзительные обрубки человеческих тел с содранной кожей с двумя половыми органами, если точнее — в ходе неизвестной мутации они сохранили гуманоидную форму и внешне похожи на травителей, но телосложение массивное и очень мощное, настоящие человеческие руки в ходе мутации слились с грудной клеткой на манер смирительной рубашки, новые зазубренные конечности с шипами тяжелее таковых у голодоморов, а также имеют несколько дополнительных шипов, растущих на плечах, в результате мутации кожа приобрела оттенок сырого или гниющего
Зашёл в другое дальнее помещение, похоже на рабочее место ботаника, но…
Человек умер в собственной камере, неподалеку от него почивал травитель. Некогда красивого мужчину нашли абсолютно нагим, а тело его покрывали тысячи ранений ужасающих форм и размеров. Руки грубо заковали, поставив на колени в максимально унизительную позу. Горло жестоко перерезали, будто паршивой свинье, отправленной хозяином на убой. С головы до пят он был измазан кровью, фекалиями и спермой, стекающей вниз на холодный, бездушный стол. По ощущениям, она была ещё тёплая, и возможно, поторопившись совсем немного, удалось бы застать бедолагу в живых. Однако теперь от него оставался лишь пустой мутный взгляд бледно-голубых очей, выражающий последние эмоции, что испытал сей человек перед долгой и мучительной смертью — боль и адский ужас. Ужас, столь кричащий, оргиастический, что его не вынесет никто и никогда, оставшись в живых; последние минуты агонии и отчаяния, сопряженные со страхом приближающейся трагической гибели; мольбы, бесконечные мольбы всем богам о пощаде, цинично высмеянные, да так и не дошедшие до них. Но травителя надобно отправить вслед за неживым арестантом. Если так подумать, выступаю эдаким санитаром.
Несмотря на относительно небольшой размер новой площади, в пристанище с лёгкостью можно было заплутать; однообразные высокие стены, состоящие преимущественно из неизвестного сплава железа, и на всей территории местности не отличались буквально ничем, превращая её в чертов лабиринт, из которого, как уже казалось, нет нормального выхода. Некоторые из них были испещрены жуткими неразборчивыми текстами на незнакомом языке (написано маркером), словно повествующими о чём-то, давно уже потерянном и погребённом. Внутри здания источали запах плесени; с этим приходилось постоянно мириться, ибо отдыхать где-то ещё, когда она полна опасных монстров — плохая идея.
Передо мной располагался крупный раздвигающийся проём. Оттуда разило сыростью и гадким запахом железа, не предвещающим ничего лицеприятного. Впереди угрожающе маячила тьма, а значит готовиться надо было к любой из возможных опасностей. Из сумки вытащил светящийся камень, потряс, света стало чуть больше. Крепко держал армейский нож наготове, предупреждая будущую опасность. Потерять пожарный топор после инцидента с лифтом клеймом висит на моей шее. Страх снова подступил к горлу, вызывая сильную тошноту, обостренную сосущим голодом. Ничто не омрачало путь настолько, насколько постоянная неизведанность. Та неизведанность, в которую снова готовился погрузиться.
Меня охватывает тревога. Нужно идти вперед.
Глава шестая. Совершенный Человек-Инженер.
И снова стою в «углу ринга», готовясь к новой жестокой схватке. Противник хорош. Озверевший терзатель: у этой твари бокс на высоте и выносливость на уровне. Вижу в нём достойного конкурента, и для себя понимаю, что с моим положением врага нельзя недооценивать.
В ноющей голове раздается гонг, оповещающей о начале боя. Терзатель стремительно идет в атаку, желая доминировать. Он не позволяет противнику ни на минуту расслабиться, давя техничными ударами. В начале боя даже удаётся достать меня. Но для монстра выходец из военного строя неудобный соперник: слишком верткий и маневренный для его прямолинейного бокса, тогда как в моем арсенале постоянная смена простых стилей из малоизвестных единоборств. Но как бы не был хорош «боксер», сложно устоять перед таким сумасшедшим натиском. И только его огромная выносливость позволяет выдерживать бесконечный шквал безудержных ударов от меня.
Бой напоминает схватку медведя с леопардом: лютая мощь против свирепой неудержимости. Да, мне изрядно досталось от лап этого «медведя»: бровь рассечена, а на опухшей левой скуле уже выступил здоровенный синяк; сколько гематом образовалось на теле, и говорить нечего. Но его помятый вид не шёл ни в какое сравнение с состоянием лавкрафтовского дитя. Заплывшее жуткое лицо было всё в крови, он еле держался на ногах, три половых органа пульсировали, и его постоянно штормило из стороны в сторону. Зрение расплывалось, отказываясь фокусироваться, из-за чего его резкие и хаотичные движения не достигали цели. Его оборона уже была вообще ни к чёрту, он то и дело пропускал удары. Лишь одно упрямство удерживало его на ногах, но и оно имело свои границы.
В конце концов, врага повергли. Восседал на нем сверху и с кровожадным азартом молотил его по лицу. Разум затмило лишь одно безудержное желание — добить соперника и вырвать, если потребуется «с мясом и потрохами» себе победу.
Но поверженный хитро оттолкнул меня. Пришлось отступить.
Мы плавно закружили «по рингу», аккуратно приближаясь друг к другу. Словно присматривались и прощупывали почву, не решаясь начать атаку. Но если выжидал момента для решающих киков, ища слабину в защите, то оппонент, держа дистанцию, следил за моими движениями, особенно удары ногами. Но через мгновение он пошёл в наступление, заметив дыру в обороне. Намеренно оставил его, чтобы специально заманить его под град своих свирепых ударов.
Это оказалось трудно выполнимым действием, но, когда нокаутировал соперника, не получив при этом серьезных увечий, сомнения развеялись. Глядя на распластавшееся на земле бессознательное тело, через пять секунд добил его, нанося ногой несовместимые с жизнью травмы шеи. Раздавшийся в голове гонг оповестил о конце боя.
Лучше не стало. В помещение ворвался еще противник. Безмозглое существо, доверяющее инстинктам, попер на меня. В данном бою без правил схватку вели на чистых кулаках — так, чтобы на следующий момент каждая ссадина красовалась на руке, оставляя после себя чувство либо блестящей победы, либо убийственного поражения. А боль в голове неприятно усложняет жизнь. Но… боль — это сила!
От третьего лица…
Когда увидел терзателя, то выдавил едва заметный испуг и сделал отчаянный выпад, словно бил кулаком воздух. Он — «боксер-панчер», и это никак не улучшало ее положение.
Терзатель же варился в этом котелке давно, низкий интеллект на уровне животных инстинктов был в курсе, что здесь не прокатит супер-техника или «отточенные годами навыки в боевых искусствах». Терзатель — «свормер». Он, в отличие от своего оппонента, побеждает жертву настойчивостью, агрессивностью и выносливостью. Его соперники ненавидели, когда бой затягивался, и старались уложить монстра сразу, но не тут-то было. В этот раз терзатель понимал, что с бойцом ему придется попотеть, чтобы в итоге не лежать, вращать глазами в «углу ринга».