Иоанн Грозный
Шрифт:
Городские жители, торговцы, ремесленники, духовенство белое и черное, чиновники, бояре и дворяне весело приветствовали государя. Вместе с ними он довлел над землей русской. Им дышалось привольнее привязанных к земле христиан. Городские ремесла и искусства ценились значимее съестного продукта. Город кормился, не уважая тех, кто кормил.
Подобно Сцилле, выхватывавшей жертв поодиночке и предусмотрительно избегавшей пожирать их обильными толпами, глава своих государств – царь ехал величественно от Тверских ворот в позолоченном возке, выглядывал, кивал народу. В высокой венчанной золотым крестом шапке, в горностаевом охабне, осыпанном драгоценными каменьями, с оплечьями, украшенными серебром и жемчугом, в сафьяновых сапогах, подбитых серебряными гвоздецами, он должен был казаться живым богом, и его встречали
Сзади ехали сотни опричников, ради триумфа сменивших ризы на дорогие ферязи и кунтуши. Подле каждого – сменные одна, две, несколько лошадей, взятых у новгородцев и псковичей. Гордо выпрямляли стан лучше остальных вооруженные иноземные наемники, блистали шлемами с поднятыми забралами, стальными доспехами и поножью. Кони их шли под вышитыми попонами тяжелого бархата с золотыми кистями.
Ехал обоз с награбленным трофеем. Вели ржавших лошадей, мычавший скот. Задом наперед везли на осле в рваной рясе расстриженного архиепископа Пимена. Его, бывшего соперника за митрополичий посох, все еще настороженно осматривал новый глава церкви Кирилл. Он выехал прежде царя, и теперь встречал государя, слитый с ликующим московским духовенством.
Смиренно в красном кафтане и красной шапке трясся на лошадке ближе к окошку возка, откуда выглядывал царь, - Годунов, улыбался и показывал восторженному народу скипетр и державу, им везомые. А вот выводки Вяземских, Скуратовых, Басмановых, Зайцевых, Грязных. Василий Григорьевич с двоюродными братьями Григорием Большим и Григорием Меньшим, Борисовичами, сын Меньшого – Никита, иные ветви: Василий и Иван Иванович Молчановы, Василий Федорович, Василий Иванович, Иван Иванович Ошанины, Василий Черемисинов-Ошанин, Михаил Ошанин-Молчанов. Тут же закручивает молодые мягкие усы Матвей. Федор Федорович Грязной-Ошанин скачет возле осла с низверженным архиепископом, верноподданнически пинает его. Пимен и ближайший клир, некоторые знатные чиновники – смутьяны и вороги везутся в открытых телегах для поругания. Их показывают народу будто великих пленников. Народ плюет, бросает землею, камни. Выбегая к телегам, не дают самосуда опричники, норовит съездить в хари государевым недоброжелателям. У Федора Федоровича Грязного отдельная задача. В кармане его наказная царская грамота, как везти к Москве опального архиепископа, поэтому он пуще других ограждает святителя от ударов, а тот под грозным взглядом его сдерживается благословлять проклинающих. Едут в общей массе не расписанные по опричнине полковой писец Яков, кравчий Григорий-красавец и шут Васютка, тоже Грязной. Сильно кривляется последний. То надуется, архиепископа изобразив, то, спрыгнув с кобылы, ногу поднимет, вроде обоссывая повозку с Пименом. Народ хохочет. Сие шутки понятны и смешны. Не угодил царю – катись голова, садись на колышек. Сосни под колесом. Нелегко Васютке соперничать с шайкой соперничающих царских клоунов. Грязные и в сотниках и в опричниках простых, и в писцах, и на спецпорчении, и в шутах они не пропали, показать смогли. Праздник царя – их величие.
Вернувшись из крестового похода на северные города российские, уладив церковные дела, сменив архиепископов, новгородским владыкой стал наушник заговора Пимена – Леонид, государь вернулся связать себя брачными узами в третий раз. Он торопил Годунова, и тот был вынужден обратиться с кличем ко всей родне, приятелям и знакомым привозить в московский Опричный дворец девушек. Девица – вот плата, которую требовал Годунов с любого, кому когда-то оказал услугу. Помимо товарищества с царевичами, распоряжение царской женитьбой выдвинуло его на первое место среди придворных.
Однако тайное дело скоро сделалось открытым, у Годунова появились соперники. Девиц поставляли Вяземский, отец и сын Басмановы, Шуйские. Малюта-Скуратов привел обеих старших дочерей. Царь молчаливо согласился на свержение монополии стеснительного Бориса. Он не ставил сословных ограничений, равно глядел девиц и боярских, и дворянских, и купеческих, и посадских с дочерьми крестьянскими и дочерей лиц духовного звания.
Царь резво отбирал красавиц. Смотрел в день по одному, по два десятка и более. Поток нарастал. Царь глядел десятками, сотнями. Выстраивал группами в ряд в большой палате и прохаживался, выбирая. Заставлял девиц гулять туда-сюда, поворачиваться, улыбаться, танцевать под музыку игравших умельцев. Задавал каверзные вопросы, сыскивал остроту ума.
Странно, но когда он смотрел девиц по одной, почти все они ему не нравились. В бабьем скоплении царь терялся. Первая симпатяга оказывалась маленькой рядом с девушкой высокой. Высокая же казалась чересчур дородной или тощей верзилой на фоне средних соседок. Ни единой не было совершенной. Сравнение разоблачало секрет обаяния. Все тайно или явно были неуверенны в себе, у всех имелся недостаток, который стремились прикрыть платьем, чужой косой, челкой, румянами, белилами или хитрым бойким поведеньем. В разговоре претендентки на супружество государево обязаны были перечислить свое имя, имя родителей, братьев и сестер, других родственников, разгадать нехитрую загадку, пересказать нехитрую историю, подчас с намеком на пошлинку. Все были чем-то похожи, никто не выделялся кардинально, и растерянный пресыщенный царь серчал, выходил из себя.
Употребление родило злоупотребление. Бесстыдные опричники под видом девиц приводили на смотрины вдов и даже замужних. Если отец Иоанна некогда отсмотрел полторы тысячи девиц, то у Иоанна счет шел уже на многие тысячи, а он все не определялся. Судьба девиц и молодых женщин, которым отказали, складывалась незавидно. Сам царь часто бесчестил их в своей почивальне, а видные опричники – сразу за ее порогом. Обесчещенные пополняли ряды курв, наложниц царя и его ближнего круга. Во дворце держали их в отдельных покоях, надоевших отвозили в подмосковные села, насильно выдавали замуж ради видимого благочестия. Мужей их, посадских и поселян, ни во что не ставили.
Иоанн окончательно запутавшись в выборе, вдруг позвал Годунова. Он будто вспомнил, что изначально именно ему поручил найти без огласки новую царицу. И вся ответственность на нем.
Годунов вошел в палату, упал на колени и ползком приблизился к сидевшему в креслах царю. Поцеловал колено и тыл не дрогнувшей кисти, складку домашней расписной однорядки. Царь в чувствах заговорил, что давно неуспокоен: дело порученное Годунову исполняется плохо. Вместо девиц пошли на все готовые бабы. Ему по-прежнему желается красоты с чистотою.
Перед приходом Годунова царь читал. Борис уронил боковой взгляд на раскрытые на столике книги: временники, хронографы, Степенная книга, составленная духовником царя Андреем под руководством митрополита Макария. Острый глаз Годунова различил, что царь читал о взятии Новгорода и Пскова дедом. В Библии же ногтем отчерчены стихи про гибель Содома и Гоморры.
Как же не ошибиться в предпочтениях государя? Как угодить? Годунов понимал: качество поставляемых женщин снизилось из-за спешки и возрастающего объема. Царю этого не скажешь. Знамо, кажущийся притворным брюзгливый гнев легко выливался у него в неконтролируемое неистовство. Годунов не взялся указывать, что девицы давно не им одним поставляемы. Сладкая инициатива перехвачена. Он только вопросил, выполнено ли им желание государя, чтобы девицы были молоды, красивы и не схожи с покойными Анастасией Романовой и Марией Темгрюковной.
Царь не ожидал вопроса. Внезапно он изменился в лице, голос сорвался, волос шевельнулся в бороде. Искрой наития до Годунова дошло: изначально сознательно или без царь поставил перед ним и другими неверную задачу. Его требование стоило угадать с точностью до наоборот. Вслух он требовал жену, не схожую с покойницами, в тайниках души искал дубликат. Ни для кого при дворе не являлась секретом прохладца к Марии, значит, царь ищет новую Анастасию.
Иоанн заторопился и разворотил сориентировавшегося Годунова. Срочно надо подготовить на просмотр две дюжины лучших кандидаток. Пока же царь желает устроить развлеченье. Немедля звать сыновей, «любимцев», шутов, музыкантов и курв.