Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни. Часть II
Шрифт:
Тогда великий князь и митрополит захотели сделать особый день и перенести Петра митрополита на то место, где он должен быть, и праздник устроить, и впредь этот день так праздновать. Но великая княгиня Мария, мать великого князя Ивана Васильевича, захотела ехать в Ростов. И, подумав, перенесли мощи его 1 июля, и праздник большой устроили, и велели Пахомию Сербу, монаху Троице-Сергиева монастыря, сочинить канон на перенесение мощей и слово написать о замысле построить церковь и об обретении чудотворца Петра, и об обретении Ионы, он и написал два канона. А в Слове написал из-за людского неверия, что чудотворца Петра нашли в теле, потому что у них, если только кто не в теле лежит, тот и не свят, а того не помнят, что голые кости приносят исцеления. И повелел великий князь по всей земле праздновать перенесение мощей чудотворца Петра 1 июля. А в церкви, там, где алтарь, до тех пор, пока закончат каменную церковь, приказали деревянную поставить, и освятили ее во имя той же церкви успения Святой Богородицы, и пристроили к ней
Ермолинская летопись донесла до нас и споры, связанные с проектом и приёмами строительства: «6980 (1472) <…>. Той же весною, месяца апреля 30, Филипп митрополит заложил церковь успения святой Богородицы <…>. А руководителями были у той церкви Василий Дмитриев да Иван Владимиров Голова, и меж ними возникла ссора, и отступился от этой работы Василий, а Иван стал распоряжаться».7
Кто знает, в чем была причина спора, почему не послушали опытного Василия Дмитриевича Ермолина. Почему отстранили – понятно. Иван Владимирович Ховрин-Голова, сын боярина и казначея, по-своему положению значительно превосходил талантливого высокообразованного мастера, выходца из купеческой среды. Но, возможно, именно это отстранение дорого обошлось московской казне: данному проекту не суждено было состояться.
Покорение Перми
В том же году Иоанн нашёл повод, чтобы окончательно покорить пермские земли, которые прежде находились в вассальной зависимости от Великого Новгорода. Там обидели московских купцов, и великий князь послал туда войско во главе с князем Фёдором Давыдовичем Пёстрым. Победа была полной, воевода пленил местных правителей, пожёг несколько их городков и заложил новую крепость Чердынь. Вся земля Великой Перми покорилась Иоанну.
«Той же зимою князь великий послал князя Федора <…> Пестрого воевать Пермь Великую за их непокорство».8
«Того же лета иуля 26 прииде весть великому князю ис Перми, что воевода его князь Федор Пестрой землю Пермьскую взял, а пришел в землю ту на усть Черные рекы на фоминой неделе в четверток и оттуду поиде на плотех и с коньми, приплыв под город Анфаловскои, съеде с плотов и поиде оттуду на конех на верхнюю землю к городу Искору, а Гаврила Нелидова отпустил на нижнюю землю, на Урос, на Чердыню, да на Почку, на князя на Михаила. Князю Федору, не дошедшу еще городка Искора, а сретоша его Пермечи на Колве ратью, и бысть им вои меж себя, и одоле князь Федор и поймал на том бою воеводу их Кача. <…> И по том прииде князь Федор на устье Почки, где впала в Колву, и сождася тамо со всеми своими, а поиманых тех тут же приведе. И срубивши ту городок седе в нем и приведе всю землю ту за великого князя».9
А в Москве снова пожар. Московский летописец предоставляет нам возможность заглянуть, как вёл себя на пожаре сам Иоанн.
«О пожаре. Того же лета месяца июля в 20 в 3 час нощи загореся на Москве на посаде у Воскресениа на рве и горело всю нощь и назавтрее до обеда, и многое множество дворов згоре, единых церквеи 20 и 5 згорело, а загорело оттуду по берегу до Воздвижениа на Востром конце, да по Васильевъскои луг да по Кулижку, а вверх от Воскресениа по рву <…>. Была бо тогда и буря велми велика, огнь метало за 8 дворов и за боле, а с церквей и с хором верхи срывало, истомно же бе тогда велми нутри граду, но милостью божьею и молитвами пречистыа его матери и великих чюдотворец молением ветр тянул з города, и тако заступлен бысть. Был же тогда и сам князь велики в граде и много пристоял на всех местех, гоняючи с многими детми боарьскыми, гасящи и разметывающе».10
Разгром Алексина ханом Ахматом
Вновь хан Большой Орды Ахмат двинулся на Москву, надеясь заставить её выплачивать дань. Первая такая попытка была совершена им вскоре после захвата престола в 1460 году и завершилась, по словам летописца, великим позором. Тогда Ахмат с войском простоял три недели под Переяславлем Рязанским, понёс большие потери, а городу ничем не повредил. Второй свой поход на Русь хан предпринял спустя двенадцать лет. Очевидно, тщательно готовился, собрав воедино все свои воинские силы.
«Того же лета поиде безбожный царь Ахмет Ординьскый на великого князя Ивана Васильевича и на его братию и на всю Рускую зелмю с всеми князми и силами Ординьскими. Князь же великый отпусти к берегу на рекоу на Окоу протнву емоу свою братью, пръвие князя Юрья, по томоу же дву Андреев и Бориса и своих воевод и всю силу Рускоую, а сам еще остася па Москве, братия же его, шедше, сташа оу реки на брезе. Князь же Юрьи ста выше Серпоухова на Оце же, царь же поиде въвръх по Доноу, чая от короля себе помочи, свещався с королем Казимиром Литовьскым на великого князя, но Бог и его Мати пречистая Богородица разори и съветы и доумы их, королю бо свои оусобици быша в то время, и не посла царю помочи. Царь же и Темерь, князь его больший, поидоша к граду Олексиноу; не дошед Олексина, сторожев великого князя разгоняша и иных поимаша. Олексинци же затворишяся во граде; Татарове же приидоша под Олексин в среду пораноу, июля 29, начаша к граду приступати крепко. Гражане же из града крепко с ними бьяхоуся. Назавтрее, в четверг, Татарове примет приметавше и зажгоша град. Гражане же единако не предашяся в руце иноплеменник, но изгореша вси с женами и с детми в граде том и множество Татар избиша из града того. Прииде весть к великому князю на Москву, что Татарове под Олексиным, князь великий поиде с Москвы к берегу вборзе в четверг, июля 30, а Татарове съжгоша и Олексин и иачаша перевозитися на сю сторону рекы Окы. В тоу же пороу прииде на них сверху рекы князь Василей Михайловичь Верейскый с своим полком, а с низоу рекы, от Серпохова, князь Юрьи Васильевичь с своими полки, и отнята оу них берег, а которые Татарове перевезошяся рекоу и тех пребиша на оноу стороноу, а иных ту оубиша и суды оу них поотнимаша, и начата чрез рекоу стрелятися. Противу же соуботы нощи той, противоу Спасова дни, егда воду крестять, отстоупиша Татарове от берегу, и побеждь царь Ахмать с всеми уланы, князми своими [и] с всеми силами опять в поле к своей Орде. Назавтрее же, в суботу, на Спасов день, августа 1, побегоша и останок Татар от берега, и побегоша всии Татарове, никым же гонимы, но токмо гневом Божиим и пречистые его Матери милостию и всех святых чюдотворец Роуских молитвою. Тако избави Бог Роускоую землю от поганых. Князь же великый со братиею стояв на брегоу и возвратишяся на Москву, славящее Бога и его пречистоую Матерь. И возрадовашяся радостию великою вси и роспоустишя воя своя кийждо восвоясии, а князь великий и братья ехаша с Москвы к своей матери, великой княгини Марье, в Ростов посещати, немощи ея ради, а князь Юрьи разболеся тоу на Москве, приехав з берегоу».11
Как видим, во главе войска к берегу Оки прибыл сам великий князь. И не отсиживался в тылу, а прибыл именно туда, где татары уже начинали переправу. И ещё раз мы убеждаемся, что всегда и везде, где Руси грозила реальная серьёзная опасность, во главе войска оказывался сам первый русский государь. И очень странно, что некоторые историки называют его осторожным или нерешительным. Факты это категорически отметают.
Рассказывая об этом же событии, автор Севернорусского летописного свода обратил внимание на жадность и малодушие прежде храброго в бою алексинского князя-наместника Семёна Беклемишева, который струсил и не захотел защищать жителей города. Летописец подчёркивает красоту русских войск, их прекрасное снаряжение.
«В том же году безбожный царь Ахмат Кичиахметьевич со всею Ордою пошел на Русь, дойдя до Руси, оставил с царицами старых и больных и малых, и пошел с проводниками по бездорожью, и подошел к реке Оке под городок под Алексин у литовской границы, а в городке том был воеводой Семен Васильевич Беклемишев, человек в бою очень храбрый. <…>. И он пожелал получить отступного с них, и горожане – алексинцы давали ему пять рублей, а он захотел от них еще и шестого, для жены своей; и пока так они толковали, пришли татары. И Семен побежал за реку Оку с женой и со слугами, да и татары за ним в воду. А в то время подоспел к берегу князь Василий Михайлович Удалой с немногими людьми, и начал с татарами биться, и не пустил их за реку.
А немного спустя пришел князь Юрий Васильевич из Серпухова со многими своими войсками; и потом подошел князь Борис Васильевич, брат его, от Козлова брода с дворянами своими; и тотчас же князя великого воевода Петр Федорович Челяднин подоспел со множеством воинов, князя великого дворян, – и было видеть татарам очень страшно, также и самому царю, множество воинов русских. А случился тогда день солнечный: будто море колеблющееся или озеро синеющее, все в обнаженных доспехах и в шлемах с яловцами, и не смог царь ничего поделать, и приказал к городу приступить татарам своим; осажденные же твердо стали сражаться с ними из города и убили у них много татар под Алексином. И начали уже изнемогать в городе люди, потому что нечем им стало сражаться, не осталось у них никакого запаса: ни пушек, ни ружей, ни пищалей, ни стрел. И татары подожгли город, а жители городские решили лучше в огне сгореть, чем сдаться в руки неверным. Князья же и воеводы, видя христиан погибающих, горько восплакались, ибо никак не могли пособить им из-за широкой реки Оки непроходимой. Царь же и все татары, видев множество русских, больше всего боялись князя Юрия Васильевича, потому что и имени его трепетали, и невозможно было начать боя – предполагали татары, что и князь великий сам тут. И начали звать через реку наших татар, а когда те подъехали на берег напротив их, стали расспрашивать про великого князя, и про царевича Данияра, и про братьев великого князя. Те же открыли им, что князь великий стоит под Ростиславлем со многим войском, а царевич Данияр Касымович в Коломне стоит со своими дворянами и с ним множество воинов и великого князя воевод, а князь Андрей Васильевич да брат его князь Андрей Васильевич Младший стоят в Тарусе с дворянами своими и с иными многими войсками. Татары же, подивившись множеству воинов русских, спросили: «А здесь кто стоит против царя?». И ответили наши: «А это князь Юрий да князь Борис, братья великого князя, только они и пришли со своими дворянами». Услышав все это, татары передали царю своему, царь же тотчас устремился прочь.