Иоанн III Великий. Первый российский государь. Летопись жизни. Часть II

Гордеева Людмила

Кирпичное строительство было известно руссам с древнейших времён, кирпичные храмы упоминаются в Москве едва ли не со времени её основания – с тринадцатого века, а первые частично каменные городские стены были построены при Дмитрии Донском в конце четырнадцатого столетия. Прекрасные древние новгородские и владимирские храмы, сохранившиеся до сих пор, говорят о том, что строить из кирпича умели издавна. Однако считалось, что для жизни более пригодны деревянные хоромы. Дерева на Руси было предостаточно. Русские умельцы могли срубить хоть дом, хоть храм за три дня, случалось, и за один день. Преобладанию деревянного строительства способствовала и нестабильность жизни: частые пожары, татарские набеги, неуверенность в завтрашнем дне. И конечно, бедность. Начало в Кремле кирпичного строительства частных палат – знак значительный. Он демонстрирует появление у людей средств и уверенности в стабильности.

Начало покорения Иоанном III Новгорода Великого

«Война с Новгородом. Сей подвиг был первым из знаменитых успехов государствования Иоаннова».⁴²

Знаменательный поход великого князя Иоанна III на Новгород в 1471 году подробно описан в двух повестях: московской и новгородской. Обе они приведены в Приложении к этой книге. Поэтому о столь важном событии будет рассказано достаточно коротко.

После смерти архиепископа Ионы в Новгороде началось смятение. Всё громче становились голоса тех, кто не хотел забывать о многовековой новгородской независимости. Во главе оппозиции встали важнейшие новгородские бояре. Среди них летописи называют богатую и влиятельную вдову посадника Марфу Борецкую и её сыновей. Не уверенные в собственных силах, новгородцы решили обратиться за помощью и покровительством к польскому королю и великому князю литовскому Казимиру.

Собрали большую делегацию и, снабдив её щедрыми дарами, направили в Литву – просить союза и помощи против Москвы. Казимир, естественно, дары принял, помогать пообещал. Заключили соответствующий договор, дошедший до наших дней, король послал в Новгород своего наместника. Часть новгородцев были согласны даже на то, чтобы их архиепископ назначался киевским митрополитом, то есть готовились перейти под патронаж митрополита, одобрявшего унию с католиками. Это было воспринято в Москве как измена православию.

Великий князь Иоанн Васильевич и митрополит Филипп сначала увещевали новгородцев, отправляли к ним послания, уговаривали. Да делали это так, чтобы об этом стало известно не только каждому новгородцу, но и москвичу. Говоря современным языком, Иоанн хорошо понимал роль пропаганды при свершении великого переворота в жизни народов. Когда цель была достигнута, когда великий князь убедился, что у него много сторонников и в Москве, и в самом Новгороде, он начал собирать полки для похода на отступников. Подробно и обстоятельно, на многих страницах, все эти события описывают большинство сводов. В основном летописцы возмущены изменой новгородцев. Обратим внимание, что Типографская летопись уже называет Иоанна царем.

Автор также отмечает, что простые новгородцы – «земстии» люди вовсе не желали изменять Москве, переходить под юрисдикцию католической Литвы, словом, «того не хотяху».

«О брани на Новгород. По преставлении Ионы, архиепископа Новогородьскаго, Новогородци нарекоша собе на владычество и на двор возведоша Феофила некоего новопостриженна мниха, дияконоу бывшу мирскому оу того же Ионы архиепископа. И сняшяся посадници на вечь и Новогородцькие бояре вечници и крамолници и соуровии человеци и вси Новогородци и послаша к оканномоу Ляху и Латынину⁴³ кралю Казимиру Литовскому, дабы за ним им жити и ему дань давати и прося оу него собе князя, и к митрополиту Григорью, такому же Латынину, прося оу него собе епископа. Земстии же людие⁴⁴ того не хотяху, но они, их не слоушающе, оуладишася⁴⁵ с королем. Король же дасть им князя Михаила Олелковичя Киевскаго, князь же Михайло вьеха в Новгород, и приаша его Новогородци с великою честью, <…> и не восхотеша под православным хрестьянскым царем, государем великым князем Иваном Васильевичем в державе быти <…>. В та же времена велик мятежь в них бысть межи собою и многи бои межди бяше, овии бо хотяху за великого князя, инии же мнози за короля. Князь же Михаил пребысть оу них недолго время, и прииде ему весть, что брат его старейши, князь Семен, на Киеве преставися. Он же тое зимы поиде из Новагорода к Киеву».⁴⁶

Надо отметить, что литовский великий князь Казимир поступил достаточно дипломатично. Он послал на княжение в Великий Новгород не абы кого, а сына православного киевского князя Александра (Олелька) Владимировича. Князь Михаил Александрович был правнуком двух выдающихся великих князей: Ольгерда Литовского и Дмитрия Донского – его матерью была родная тётка Иоанна Анастасия, дочь Василия I Дмитриевича. А значит, сам Михаил был, как уже отмечалось, двоюродным братом Иоанна. Так что его назначение великий князь должен был воспринять с терпимостью, что, собственно, и случилось.

«И отселе на Киеве князи престаша быти»

Однако, пробыв совсем недолго в Новгороде, Михаил Александрович (Олелькович) вернулся домой в Киев. Причиной этого была, скорее всего, неожиданная смерть его старшего брата – киевского князя Семёна Александровича. Естественно, князь Михаил рассчитывал, как основной законный наследник, занять киевский престол – владение его предков. Но он просчитался. Казимир поставил в Киеве наместником Мартына Гаштольда – сына гетмана Яна Гаштольда, своего дядьки-опекуна. Так Киев из самостоятельного княжества окончательно превратился в воеводство великого князя литовского и начал управляться иноверцами – литовцами и поляками. С этого времени под принуждением иноземцев киевские руссы начали утрачивать не только свою свободу, но и свою национальную идентичность, свою веру и язык.

Вот как отметил этот своеобразный переворот в управлении древним русским городом Киевом Густынский летописец, определивший это событие как «престаша быти» Киевскому княжеству. Обратим внимание на язык западнорусского летописца: он весьма далёк от современного украинского:

«В лето 6979 (1471). Преставися Симеон Олелкович, князь Киевъский. По его же смерти Казимер, корол Полский, хотя престати князству Киевъскому, не посади тамо уже сына Симеонова Мартина, но посади воеводу з Литвы Мартина Гастолта, Ляха, его же не хотяху кияне приняти, яко не токмо не князь бе, но более яко Лях бе; но единаче принуждены бывъше, изволиша. И отселе на Киеве князи престаша быти, а въместо князей воеводы насташа».⁴⁷

Князь киевский Михаил назад в Новгород уже не вернулся. Возможно, почувствовал, что порядка там не предвидится. Тем временем, по всем правилам идеологической войны, которой могли бы позавидовать и наши современные управители, Иоанн продолжает вести пропаганду неправоты новгородцев. Летописцы дружно рассказывают о многочисленных преступлениях новгородцев против «старины» и православия, против «правды», повествуют, как великий князь и митрополит Филипп их увещевают и уговаривают, а они, «окаянные», не желают их слушать. В конце концов, Иоанн «вынужден» послать в Новгород «разметные» грамоты – объявление войны. И следом – передовое войско во главе с воеводами, князьями Данилой Дмитриевичем Холмским и Фёдором Давыдовичем Палицким. Одновременно по всем другим дорогам со всех концов подвластной Москве Руси в сторону Новгорода двинулись хорошо подготовленные, знающие задачи и пути передвижения полки, среди которых находились и служившие Москве татары. С войсками выдвинулся и сам Иоанн. Чётко и ясно передаёт эту историю «независимый» летописец.

«В том же году новгородцы, не покорявшиеся великому князю и не желавшие быть под его властью, тайно от великого князя послали к королю и подписали договорные грамоты, да и владыку хотели в Киеве ставить, и князя Михаила Олельковича себе взяли, услышав об этом, великий князь послал к ним в Новгород, обличая их замысел. Так же и митрополит послал своего посла, возложил на новгородцев отлучение и неблагословение, потому что они хотели владыку ставить в Киеве, называя Киевским митрополитом латинянина, придерживающегося латинской веры. Но они его не послушали. Великий князь, не желая уступить свою отчину Новгород королю, собрал великую силу: сначала послал своих воевод со множеством войска, князя Даниила Холмского и Федора Давидовича, на Новгород. И сам, не медля, пошел в июне месяце, а с ним братья его князь Юрий, князь Андрей, князь Борис, князь Михаил Верейский и сын царя Касима с татарами. Да попросил великий князь у своей матери, великой княгини, дьяка Стефана Бородатого, умеющего приводить свидетельства из русских летописцев. «Когда, – сказал князь, – прийдут новгородцы, он вспомнит, что говорить об их старых изменах, как изменяли великим князьям в старые времена, отцам, дедам и прадедам».⁴⁸