Иоанна I
Шрифт:
В Риме Урбан, зная о волнениях в Неаполе и разгневанный королевским приемом, который Иоанна оказала его конкуренту, готовился нанести королеве ответный удар. 17 июня он выпустил прокламацию, в которой обвинил Иоанну, "новую Иезавель и верх нечестия" [398] , в преступлениях ереси и раскола. Затем, что в обычных условиях было бы просто очередной бессильной угрозой, Урбан официально отлучил Иоанну от церкви и сместил ее с Неаполитанского трона в пользу ее наследника Карла Дураццо и его жены Маргариты, племянницы королевы.
398
Leonard, Les Angevins de Naples.
Только на этот раз папский указ возымел силу. Ведь такой возможности давно
Людовик Великий внимательно следил за событиями в Италии. Король Венгрии официально признал Урбана законным Папой в начале июня 1379 года, как раз перед тем, как понтифик низложил Иоанну. Одновременность этих заявлений, похоже, указывает на сговор между двумя дворами. Как бы то ни было, этот последний папский акт очень хорошо отвечал интересам Людовика. Старшая дочь короля Венгрии, Екатерина, первоначально помолвленная с сыном короля Франции, к сожалению, годом ранее умерла, добавив отцу проблем. Две оставшиеся дочери, Мария и Ядвига, должны были унаследовать два его королевства, Венгрию и Польшу, соответственно, но в результате такого расклада Карл Дураццо, его ранее усыновленный наследник, остался без королевства, и Людовик считал эту ситуацию очень опасной. Карл был уже взрослым, опытным воином, давно рассчитывавшим на корону, а поскольку дочери короля Венгрии были еще детьми, в случае смерти Людовика он мог легко одержать верх над своими кузинами, нарушив тем самым законную линию наследования. Людовик понимал, что ему необходимо подыскать своему амбициозному родственнику собственное королевство, чтобы отвлечь внимание Карла от венгерской короны.
Урбан с радостью предоставил ему такую возможность. Осенью 1379 года Людовик уже отправил Карла с армией на севере Италии, чтобы вмешаться в пользу Венгрии в конфликт между Венецией, Падуей и Генуей. Когда Урбан через своих эмиссаров призвал Карла направить его армию на юг и завоевать Неаполь, Людовик Великий разрешил Карлу использовать для этой цели венгерские войска в обмен на клятву Карла об отказе от любых претензий на венгерский трон. Карл принял это условие, и разработал план вторжения в Неаполитанское королевство.
В Авиньоне Климент VII следил за развитием событий с растущим беспокойством. Хотя Иоанна считала, что Оттон Брауншвейгский вполне способен защитить ее и королевство — позже она напишет, что ее муж "наполнит мир славой своих побед" [399] , — Климент был настроен гораздо менее оптимистично в отношении венгерской угрозы и искал союзника, который мог бы выступить на стороне королевы. Очевидным выбором стал Людовик, герцог Анжуйский, младший брат короля Франции, амбициозный, энергичный и опытный военачальник. Но, что еще было более важно, как член французской королевской семьи, он имел доступ к государственным финансам, необходимым для набора достаточно большой армии, чтобы бросить вызов Карлу Дураццо. Нельзя было ожидать, что Людовик начнет военные действия от имени Иоанны без какой-либо выгоды для себя, но Климент был уверен, что подходящий стимул можно найти, и пригласил Людовика встретиться с ним в Авиньоне в январе 1380 года, чтобы обсудить этот вопрос.
399
Ibid., p. 462.
Результатом этих переговоров стало подробное соглашение, согласно которому герцог Анжуйский предлагал взять на себя обязательства по защите Неаполитанского королевства в обмен на то, что Иоанна усыновит его в качестве своего законного наследника. Людовик конкретно указал, что он готов сделать для королевы, а именно, предоставить в ее распоряжение четыре вооруженные галеры и деньги на случай, если ей придется бежать из Неаполя. Он также обещал своевременно собрать армию для для ее защиты без каких-либо затрат со стороны королевы. (В качестве дополнения к соглашению, Климент обязался финансировать все предприятие из церковных доходов, полученных от налогов во Франции и Испании). Людовик также согласился никогда не посягать на власть Иоанны или ее мужа, пока она жива. Королева должна была продолжать править, как и прежде. Только после смерти Иоанны Людовик мог претендовать на наследство и взять на себя управление королевством. Предложения герцога Анжуйского казались настолько разумными, а внешняя угроза — настолько реальной, что, не дожидаясь ответа Иоанны, Климент, 1 февраля 1380 года издал буллу, официально назначавшую Людовика наследником Неаполитанского королевства и графства Прованс.
Но
Возможно, Иоанна также не могла смириться с тем, что Карл и Маргарита, которых она защищала и возвела в достоинство принцев еще детьми, так против нее ополчатся. Она уже сделала их своими наследниками, оплатила их пышную свадьбу и не проявляла к ним ничего, кроме привязанности. Особенно это касалось Маргариты, которая, после возвращения из Венгрии летом 1376 года, жила в Неаполе со своими детьми в течение предыдущих четырех лет. Поведение Маргариты, после состоявшегося церковного раскола, указывало на то, что, по крайней мере, вначале она поддерживала позицию своей тети. Внешне Маргарита не проявляла пристрастия к Урбану, а напротив, присутствовала на церемонии приветствия Климента VII в Кастель-Нуово в мае 1379 года и охотно признала Папу-француза вместе с Иоанной и остальными придворными. Не было никаких свидетельств размолвки или ссоры между королевой и ее племянницей. Более того, своим разрывом с Карлом Маргарита давала понять, что предпочитает общество своей тети обществу мужа.
Однако 6 июня 1380 года Маргарита внезапно покинула Неаполь вместе с детьми. Хронисты дают противоречивые сведения о ее отъезде. Один из них утверждает, что Иоанна держала племянницу под присмотром, но Маргарита, воспользовавшись вспышкой беспорядков на улицах столицы в тот день, сумела, в суматохе, незаметно скрыться с детьми. В другом источнике говорится, что Маргарита попросила разрешения уехать, чтобы присоединиться к мужу, и Иоанна удовлетворила ее просьбу, даже предоставив вооруженный эскорт для обеспечения безопасности ее и детей во время путешествия. Какая бы из этих версий ни была ближе к истине, отказ племянницы от королевского двора в Неаполе заставил Иоанну осознать грозящую ей опасность. В письме Клименту, написанном 29 июня 1380 года, королева официально утвердила Людовика, герцога Анжуйского, в качестве своего преемника и даровала ему права и титул герцога Калабрийского — традиционный почетный титул, предоставляемый наследникам неаполитанского трона. Климент VII быстро утвердил ее решение буллами от 22 и 23 июля.
Согласие королевы на помощь извне подстегнуло ход событий. К июлю Карл Дураццо во главе армии из 5.000 венгерских конных латников и около 2.000 пеших солдат находился в Романье, быстро продвигаясь к Тоскане. К августу он без боя взял города Губбио и Ареццо, а в конце сентября был уже в предместьях Флоренции. В ответ на это Иоанна отправила брата кардинала Орсини в качестве эмиссара в Тоскану, чтобы нанять наемников и заключить союз с Флоренцией против агрессора. Но флорентийцы благоволили Урбану и предпочитали примириться с Карлом, чем сражаться на стороне королевы Неаполя, еще недавно бывшей их противником в борьбе с Григорием XI. В начале октября город-государство провозгласил свой нейтралитет "с благосклонностью к захватчику" [400] (чувствуя, что добрых пожеланий, какими бы благими они ни были, может оказаться, в данном случае, недостаточно для обеспечения своей безопасности, флорентийское правительство также благоразумно подкупило Карла 40.000 флоринов, чтобы он оставил город в покое). К 11 ноября 1380 года, в жутком повторении первого венгерского вторжения, без единого сражения, Карл и его армия добрались до Вечного города, где Урбан немедленно вознаградил своего нового союзника, назначив его сенатором Рима.
400
Ibid., p. 463.
Неаполь готовился к войне. В течение следующих нескольких месяцев на границе королевства произошло несколько мелких стычек, но по большей части, в течение зимы, армия Карла ничего не предпринимала. Хотя войска Иоанны хорошо проявили себя в этих первых столкновениях, численность венгерской армии была достаточно удручающей, чтобы вызвать в столице большой страх. Склонившись перед необходимостью, королева призвала Людовика Анжуйского выполнить свое обещание и быстро прибыть в Неаполь, чтобы выручить ее в трудную минуту.