Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»
Шрифт:
Когда в Москве узнали, что американцам удалось выйти на след «Артура», руководство разведки решило, что он должен сократить до минимума использование почтового канала, сделав упор на курьерскую связь. Одновременно Григулевичу дали указание создать в Буэнос-Айресе радиопункт. «Артур» незамедлительно приступил к выполнению задания. Был подобран радист — Бруно Гамеро. Ему помогал Теодоро Штейн, который обладал необходимыми знаниями в области радиодела. Нужные детали закупались постепенно и в разных магазинах. Вскоре радиостанция была готова.
Для кодирования радиосообщений Москва предложила ту же книгу, которой «Артур» пользовался для подготовки письменных сообщений в Нью-Йорк. По этой системе, которую «Артур» окрестил «страданиями Вертера», на каждую букву приходилось четыре
Предположив, что радиостанции в 300 ватт для связи с «Домом» недостаточно, Иосиф поехал в Сантьяго-де-Чили, где Кодовилья передал ему во временное пользование «коминтерновскую» рацию, которую он привез в Чили в разобранном виде незадолго до войны. Эта рация обладала мощностью в 500 ватт. «Алекс» срочно занялся ее ремонтом: приобрел недостающие и вышедшие из строя детали, заказал друзьям-испанцам изготовление антенны. Чтобы наладить радиосвязь, пришлось преодолеть немалые трудности. Правительство Чили запретило работу любительских радиостанций, а спецслужбы США и Великобритании к тому времени жестко контролировали радиоэфир и рынок радиодеталей в стране. Много времени потребовала подготовка тайника для передатчика в багажнике автомашины Роблеса Гальдамеса. «Артур» справедливо считал, что использование стационарного радиоцентра — провальное дело. Участившиеся аресты нацистских радиооператоров подтверждали это. Быстрее всего был решен вопрос с хранением рации: сенатор Амадор Пайроа прятал ее в библиотеке своего дома.
С очередным курьером в Нью-Йорк было сообщено о приобретении нового передатчика и о чилийском радисте — Герхарде Фишере. «Артур», «Алекс» и Фишер организовали несколько выездов на пустынный берег океана в районе Сапальяра, но пробные выходы в эфир результата не дали. «Дом» молчал как заколдованный. До получения новых инструкций из Нью-Йорка радиостанцию в очередной раз укрыли в доме Пайроа.
В декабре 1943 года «Артур» выехал из Буэнос-Айреса в Сантьяго, узнав от «Алекса» о том, что в Чили «по линии» Коминтерна прибыл Виктор Дефрутос [68] . В путь Григулевич отправился по «южному маршруту» через аргентинский город Барилоче. Путешествие было затратным по времени, но более безопасным, чем «северный» вариант — через перевал Лос-Либертадорес. Полиции и пограничной стражи по обеим сторонам границы было немного. Иосиф доехал по железной дороге до Барилоче, затем пересек на небольших пароходах озера на аргентино-чилийской границе и на автобусах — сухопутные участки между ними. Последний отрезок пути в 700 километров от Пуэрто-Вараса до чилийской столицы Григулевич преодолел на экспрессе «Южная стрела»…
68
Виктор Дефрутос родился в 1906 году в Росарио (провинция Санта-Фе), в семье испанского рабочего, приехавшего на заработки в Аргентину В 1933 году Виктор переехал в Испанию Был секретарем райкома КПИ в Мадриде, с началом гражданской войны перешел на «руководящую военную работу», командовал 10-й дивизией После поражения Испанской республики выехал в Советский Союз и был направлен на учебу в политшколу Коминтерна.
В закрытой переписке того времени аппарат Коминтерна проходил под условным обозначением НИИ № 100. Оттуда в феврале 1943 года был направлен запрос начальнику внешней разведки П. Фитину: «По поручению тов. Димитрова Г. М. прошу вас оказать содействие в отправке в Южную Америку — конкретно в Аргентину, коммуниста Дефрутоса (псевдоним “Лео”)».
В конце марта 1943 года Фитин сообщил в ИККИ, что разведка берется перебросить Дефрутоса в Мексику. Вопрос решался более месяца: переброску необходимо было осуществить
Разведка не подвела коминтерновского эмиссара. «Лео» пересекал границы как по «зеленому коридору». Из Владивостока он был переброшен в Сан-Франциско на советском пароходе «Кулу», который шел за очередным грузом по ленд-лизу. Дефрутоса поместили в салон, смежный с каютой капитана, где путешественник обретался более двух недель.
Пароход прибыл в порт утром 13 июня. К 15 часам были завершены паспортные и таможенные формальности, никакого досмотра американцы на этот раз не проводили. Таможенник был приглашен старпомом «угоститься» и не выдержал искушения. «Лео» в компании с резидентом НКВД в Сан-Франциско Григорием Хейфецом (псевдоним «Харон»!), капитаном судна и его помощником отправился на прогулку по городу, во время которой судовой «механик Фрутман» бесследно растворился…
По железной дороге «Лео» добрался до городка Сан-Антонио и без осложнений повторил одиссею «Артура» по переходу границы из США в Мексику. После трехмесячной передышки в Мехико Дефрутос совершил еще одно морское путешествие, которое окончилось не так благополучно, как предыдущее. В порту Вальпараисо Виктор был арестован. Причиной стала месть попутчика — офицера чилийской армии, добивавшегося благосклонности обаятельной сеньориты. В быстротечном романе безусловной победы добился Дефрутос. Однако на берегу коварный соперник шепнул полицейскому чиновнику, что Дефрутос — «подозрительный тип, скорее всего торговец живым товаром».
Под стражей «Лео» пробыл сутки. После выяснения обстоятельств дела его выпустили с извинениями и понимающими улыбками. Пикантным моментом в этой истории было то, что сеньорита была дочерью чилийского посла в Мексике Мануэля Идальго, того самого, который «подставил» Неруду из-за визы, выданной Давиду Альфаро Сикейросу после покушения на Троцкого.
На встрече с Сантьяго Каррильо, который совершал инспекционную поездку по местам рассеяния испанской эмиграции и потому находился в Чили, Григулевич попросил связать его с Дефрутосом: «Пойми, Сантьяго, за три года это первый гость из Москвы! Если будешь прятать его, никогда тебе не прощу такой жестокости!»
Дефрутос поддерживал рабочий контакт не только с Каррильо, но и с руководителями чилийской и аргентинской компартий. Они знали о главной цели его миссии: налаживание устойчивой радиосвязи с Москвой. Коминтерн считал необходимым обеспечить большую координацию действий южноамериканских партий, своевременную передачу инструкций для них, двусторонний информационный обмен. Димитров не раз в приватных беседах критически высказывался о том, что компартии Южной Америки из-за войны и географической оторванности «варятся в собственном соку», не всегда верно ориентируются в изменчивой международной ситуации, допускают ошибки в ее анализе, а следовательно, и в вопросах политической тактики и стратегии.
Привыкшие к конспирации, не задававшие лишних вопросов партийные лидеры выделили «Лео» несколько тысяч долларов на конструирование трех «дальнобойных» передатчиков, размещение их в Чили, Аргентине и Уругвае, организацию радиоквартир и содержание радистов. Никто из руководителей КПЧ не стал напоминать Дефрутосу о том, что радиостанция Коминтерна в Сантьяго уже есть: раз в Москве решили, что нужен еще один передатчик, значит, так тому и быть.
Дефрутос был невысок, сухощав, можно сказать, миниатюрен. Лицо с тонкими чертами, отнюдь не рабочего, скорее учителя или интеллигента.