Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»
Шрифт:
Иосиф был искренне рад человеку из «Дома», не воспринимал его как соперника и жадно впитывал информацию. Дефрутос рассказал о своей жизни в Советской стране, превращенной в военный лагерь, о судьбах общих знакомых, о специальной подготовке, которую получил перед отъездом из Советского Союза. Можно было позавидовать его знаниям: он виртуозно владел рацией и подрывным делом, в совершенстве освоил технику микрофильмирования (по методике, перенятой у абверовцев). Беседы с Дефрутосом успокоили «Артура», хотя никаких указаний — ни устных, ни письменных — Виктор ему не доставил. Из того, что поведал «Лео» в отношении Коминтерна, можно было сделать вывод: в Москве началась очередная «пора перетрясок». «Коминтерновская миссия» Дефрутоса потеряла смысл еще до отъезда из Москвы, когда президиум ИККИ по указанию Сталина принял решение о самороспуске. Тем не менее сила инерции, а отчасти и сумятица в аппарате Коминтерна,
69
Ненужность миссии Дефрутоса впоследствии проявилась в судьбе радиостанции в 750 ватт — любимого детища Дефрутоса. Аппарат, который смонтировал в Сантьяго радист Виктор, так и не пригодился. В КПЧ не хотели прямых радиопереговоров с Москвой, подставлять себя под удар в случае провала, опасались возможных обвинений в том, что партия, несмотря на роспуск Коминтерна, все еще «зависима» от ВКП(б).
Из рассказов Дефрутоса Иосиф сделал такой вывод: если «закрыли» Коминтерн, который казался незыблемой, созданной на столетие организацией, то и в другие «смежные конторы», включая разведку, могли прийти перемены. Отсюда и непонятные перерывы в связи. Такое на памяти Иосифа уже бывало.
Дефрутос привез позывные и расписание для радиосвязи, и Григулевич, несмотря на его сопротивление, скопировал их. И вновь «Артур» со своей «командой» совершил несколько автомобильных поездок к океанскому побережью, чтобы установить радиосвязь с Москвой. Фишер раз за разом отбивал контрольные послания, дожидаясь ответа морзянки: «Вас слышу». Но эфир не подавал признаков жизни. Григулевич сообщил об этих неудачных попытках в Нью-Йорк, но оттуда вдруг поступило указание — «отбой». В Москве пришли к мнению, что в условиях Чили и Аргентины работа на рации представляет не меньшую опасность, чем почтовый канал. В регионе нелегально действовали американские специалисты из Federal Communication Comission (FCC), которые осуществляли перехват радиосообщений и поиск вражеских передатчиков.
Еще в январе 1941 года администрация Рузвельта приняла решение о размещении в Латинской Америке пяти центров радиоперехвата и шестидесяти вспомогательных радиопунктов. Можно сказать, что ключевую информацию, обеспечившую демонтаж разведывательных сетей абвера и СД в Латинской Америке, добыли сотрудники FCC. Их работу в значительной мере «облегчали» абверовские кураторы латиноамериканских резидентур, которые допускали в радиопереписке много вольностей. Бывали случаи, когда почти открытым текстом назывались адреса и имена агентов, упоминались конкретные операции — проведенные и намечаемые. Американские эксперты удивлялись простоте шифров, которые использовали немцы. В перехваченных сообщениях нацистов дважды или трижды упоминались книги, с помощью которых кодировались телеграммы. Иногда сотрудникам FCC казалось, что подобная «открытость» не более чем хитроумный трюк асов германского шпионажа, скрывающая куда более зловещие разведывательные и диверсионные комбинации.
Американцы следили за советскими разведчиками, а советские — за американскими. Григулевич знал, что ФБР и военная разведка США бросили на Аргентину крупные силы. Эта страна представлялась американцам своеобразным гитлеровским заповедником, готовым плацдармом для высадки вермахта в Южной Америке. В годы своей работы в этой стране Иосиф постоянно ощущал близкое дыхание американских «конкурентов». Руководителем разведки Гувера в Аргентине был легальный атташе Уильям Дойл, человек упорный, предприимчивый, способный на риск. Но каждый оперативный успех давался ему неимоверным трудом. Аргентинские спецслужбы отказались от сотрудничества с людьми Гувера. Тезис использовался простой: «Если у вас есть какая-то информация о нацистах, передавайте ее нам. Мы наведем порядок в своем доме».
«Артур» считал, что американцы поверхностно планируют операции, нередко спешат и идут напролом, чтобы добиться конкретных результатов. В жестких контрразведывательных условиях Аргентины они часто пренебрегали конспирацией, отсюда — провалы. Иосиф постоянно пополнял свой архив именами установленных американцев-разведчиков…
Аргентинцы не слишком церемонились с «янки», если они попадались с поличным. Правительство
Аргентинской контрразведке стало также известно о шпионских сетях Лимпенни, «Чешской группе» и «Джонс-группе». Шефом «Джонс-группы» был голландец Абрам Фрельер, который ежемесячно получал от американцев по 400 песо на личные оперативные расходы (плюс значительные суммы на оплату агентов). Фрельер поддерживал контакт со служащими Центральной почты Паппидесом и Леска, регулярно встречался с голландцем Хуаном Пеккларингом, который имел полезные связи в немецкой колонии и в профсоюзе портовых рабочих. В указанные группы входила весьма пестрая публика: сотрудники газеты «Либре Па-лабра» Фернандес и Уркиага, датчанин Свенд Иверсен, югославский журналист Хуан Борак, чешский писатель Маурисио Рапопорт и многие другие.
А вот дело «Беренгер — Роман». В октябре 1943 года власти узнали о предательстве начальника национальной жандармерии Беренгера, который по заданиям американцев вел шпионскую работу. В «связке» с ним действовал некто Ра-мон Роман, которому после разоблачения удалось бежать в Монтевидео (откуда координировалась разведывательная работа по Аргентине). По итогам следствия полиция арестовала югослава Милосайлевича, аргентинца Сарторетти (жандарма), Менкера, ранее работавшего в службе информации Франции, Буссемейера, изгнанного из Чили за шпионаж в пользу немцев, полицейских служащих Паксиоло и Пелигрини и т. д.
Головную боль у аргентинской контрразведки вызывал Джон Гриффите, бывший университетский профессор из Лос-Анджелеса, советник по культуре в посольстве США. Не меньше забот этот динамичный экс-профессор вызывал и у «Артура». Не раз его помощники сообщали о том, что Гриффите «свой человек», что он является близким другом коммунистического лидера США Эрла Браудера, что этого деятельного атташе надо немедленно привлекать для разведывательной работы «в пользу» Советского Союза. Григулевич считал, что Гриффите — любитель, помогающий американскому послу в качестве «агента-добровольца».
Своей агентуре в Аргентине американцы за выполненные задания платили от 120 до 250 песо. По оценке составителей «Бело-голубой книги», агенты США нанесли серьезный ущерб государственной безопасности Аргентины. Они добывали военные бюллетени, издаваемые для внутриармейского пользования, получали сведения о секретных расходах армии, деятельности ответственных аргентинских чиновников и политических организаций, вели наружное наблюдение, подслушивали телефонные разговоры и перехватывали почтовую корреспонденцию. Американцы создали не менее двух десятков нелегальных резидентур в Аргентине. В «Истории ФБР», изданной через пятнадцать лет после описываемых нами событий, так рассказывалось о деятельности людей Гувера:
«Работа была тяжелой и опасной из-за враждебности полиции и правительственных чиновников. Направленные туда сотрудники нередко находились под неусыпным надзором, и наши информаторы, схваченные полицией, подвергались интенсивным допросам, в том числе с использованием picana electrica, вызывающей ужасную боль в чувствительных зонах человеческого тела. До разрыва Аргентиной дипломатических отношений со странами “оси” в 1944 году СРС использовала для своей работы старую моторную лодку, которую прятали в притоках реки Ла Плата, неподалеку от порта Буэнос-Айрес. Не раз случалось, что секретный сотрудник или информатор, преследуемый полицией, в сумерках пробирался вдоль берега к этой лодке. Он обменивался несколькими словами с ее владельцем-аргентинцем. И затем “Flota de Crandall” (так окрестили лодку сотрудники ФБР в честь человека, которому пришла идея использовать ее) тайно покидала свое укрытие и, избегая нежелательных встреч с агентами префектуры, поднималась вверх по реке Паране, чтобы высадить очередного беглеца живым и здоровым на уругвайской территории» [70] .
70
Whitehead D. Histona del F.B.I. Buenos Aires: Ed. Sopena Argentina S.A. 1959. P. 263-264.