Ипатов и его поклонники
Шрифт:
И ведь действительно повезло…
Глава 2
Тёплым апрельским вечером Ипатов шёл после работы по своему двору. Шёл себе и шёл, как обычно, никого не трогал, и вдруг:
– Молодой человек, не могли бы вы на меня посмотреть?
Ипатов обернулся. Около соседнего подъезда стоял он – мужчина его мечты. Конечно Ипатов посмотрел на него!
Мужчина выглядел шикарно. Лет сорока пяти, высокий, широкоплечий, подтянутый, облачённый
«Хорош как бог!» – подумал Ипатов, и в общем-то был недалёк от истины.
Мужчина улыбался ему пухлыми чувственными губами и смотрел томным взглядом тёмно-зелёных глаз. Лёгкий ветерок трепал чуть волнистые каштановые волосы, а небольшая благородная седина на висках совершенно не портила, а скорее даже украшала мужчину, делая более импозантным.
В общем, Ипатов на него не просто посмотрел, а уставился совсем неприлично, даже рот приоткрыл. Ну только что вот слюна не закапала.
Мужчина посверкал на Ипатова глазами, пошевелил губами, а потом выдал:
– У вас такая неординарная внешность! Вы просто созданы быть моей музой! Вот послушайте!
Твои глаза полны огня!
Я в них горю! Пощады нет!
Прильни к груди моей в обед!
А вечером сожги любя!
– Ничего что на «ты»? – продолжил мужчина. – Я на «вы» тоже могу. Но сейчас вот именно так родилось.
– Н-н-ничего, – проблеял Ипатов, поражённый в самое сердце.
«Стихи! Мне написали стихи! Я – муза!»
Мужчина подошёл и протянул руку:
– Степан. Поэт и большой ценитель мужской красоты.
– Роман. – Пожал протянутую руку Ипатов. – Финансовый аналитик. И тоже гей.
Степан пригласил Ипатова в свою квартиру на романтический ужин. Сердце Ипатова забилось в радостном предвкушении, и он тут же согласился.
«Наконец-то я расстанусь со своей девственностью! И с каким шикарным мужиком!»
Степан помог Ипатову снять плащ и провёл на кухню. Застелил стол белоснежной скатертью, расставил закуски, водрузил посередине большую миску с салатом и несколько широких и низких свечей.
Ипатов с восхищением обозрел всё это великолепие:
– Ты словно специально готовился!
– Конечно, – важно заявил Степан. – Я тебя давно приметил, а сегодня вот решил познакомиться.
Он достал пузатую бутылку коньяка, поставил на стол два широких бокала, разлил по ним янтарную жидкость и с некоторой долей пафоса провозгласил:
– Ну, за знакомство!
Ипатов покрутил в руках бокал с коньяком и боязливо пригубил.
Алкоголь до этого Ипатов можно сказать и не пил. Не с кем было. Ровесники его на пьянки-гулянки не звали, так что в этом плане он тоже был практически невинен. Бакал шампанского или вина с мамой по праздникам не в счёт.
– Это очень хороший коньяк, – заявил Степан важно. – Смакуй его небольшими глотками, а потом закуси лимончиком. Это у нас аперитив, так сказать. А потом, под
Степан хлебнул ещё коньяка и продолжил:
– Алкоголь – это прекрасно! Он расширяет границы сознания, позволяет увидеть то, что трезвому не дано. Раскрепощает, делает практически другим человеком, заставляет творить вечное! Только в меру надо, конечно.
Под эту проникновенную речь Ипатов допил коньяк и зажевал его лимоном. Внутри потеплело, и Ипатова самую малость повело.
Степан положил ему в тарелку салат и мясные нарезки. Плеснул ещё коньяка.
После второго бокала в голове слегка зашумело, Ипатов окончательно расслабился и улыбнулся Степану.
На столе появилось запечённое мясо и запотевшая бутылка водки. Под горячее Ипатов успел выпить несколько рюмок, после чего Степан вдруг начал читать стихи. Непривычный к алкоголю Ипатов слушал плавную речь поэта и качался на волнах рифм, не особо вникая в смысл. При этом он расфокусированно смотрел по сторонам. Поэт двоился у него в глазах, а кухонные шкафчики подозрительно вращались.
Степан опьянения Ипатова особо не замечал, поймав вдохновение и погрузившись в поэзию. Он убрал со стола и поставил небольшую тарелку с нарезанными яблоками и бутылку виски.
– Это десерт.
– Стёпа, – с трудом ворочая языком выдавил из себя Ипатов. – Я не могу больше пить.
– А ты не пей, просто попробуй. Это шикарнейший виски! Мне его один знакомый художник подарил.
Ипатов сделал глоток. Вниз потекла горячая волна, которая сразу же почему-то начала подниматься вверх, и Ипатов понял, что его тошнит.
Он сполз со стула и держась за стены добрался до туалета, где его долго выворачивало.
«Хорошо хоть успел снять пиджак и галстук» – промелькнуло в напрочь затуманенном алкоголем мозгу Ипатова.
Дверь в туалет он не закрыл, и Степан стоял над ним с озадаченным видом.
– Дааа, что-то ты и правда перебрал. Недоглядел я. Ну ничего, бывает. Сейчас водички принесу.
Спустя полчаса Степан помог чуть живому Ипатову умыться и раздеться и уложил спать в гостиной. Конечно Ипатов тянул к нему руки и едва ли не в любви признавался, но Степан устоял, проявил благородство и бесчувственное тело трахать не стал.
В общем, не получилось у Ипатова с ходу с девственностью расстаться.
Наутро Ипатов выключил будильник на телефоне и с трудом сполз с дивана. В дверях гостиной появился Степан. Он держал в руках бокал с коричневой жидкостью, подозрительно похожей на коньяк.
– На. Тебе надо похмелиться.
– Нет! – закричал Ипатов.
Его снова моментально затошнило, и он побежал в туалет обнимать белого друга.
– Эк тебя развезло вчера. Ты что, совсем не пьёшь, что ли? – спросил Степан, с сочувствием глядя на бледного Ипатова, давившегося кофе.