Ипоходрик
Шрифт:
Дурнопечин (рассмеясь). Что это, Настасья Кириловна, какие ты глупости рассказываешь – рассмешила ты меня, проказница этакая.
Настасья Кириловна. Что делать-то, дядюшка, как хотите, так и судите… Я, впрочем, рада, что вы хоть немного поразвеселились.
Дурнопечин (смеясь). Помоями облили… Славную штуку сыграли.
Никита (тоже смеясь). Что же, вы тут дождались,
Настасья Кириловна. Ну где же уж, Никитушка, дожидаться… только что привстала, да давай бог ноги… Пожалуй, еще убьют, разбойники этакие.
Никита. Убить-то не убили, а другой-то бы раз наверняка обдали.
Настасья Кириловна. Дяденька, вы позволите мне у вас ночки две ночевать. Делишки у меня здесь есть, а квартиры дорогие, беспокойные.
Дурнопечин. Хорошо, ночуй!
Настасья Кириловна (вставая и целуя Дурнопечина в плечо). Видит бог, дядюшка, как я вас всегда в душе любила; только вы, может быть, по бедности моей заключаете что-нибудь другое, а я предана вам просто от сердца.
Дурнопечин. Ну, полно нежности выкидывать; лучше расскажи еще что-нибудь про себя.
Настасья Кириловна. Сейчас, отец мой, сию секунду: мало ли со мной, дурой, приключеньев было. Была я еще молода, ж приехали мы с моим благоверным в губернский город; щеки у меня тогда были розовые, малиновые… Сама я была развеселая, вот и повадился к нам один офицер ходить… он у Алексея Яковлевича еще юнкером в роте служил… и ходит он к нам почти каждый день, и все со мною заговаривает…
Явление II
Те же и Прохор Прохорыч.
Прохор Прохорыч. Здесь господин Дурнопечин живет?
Никита. Здесь. Вы кто такие?
Прохор Прохорыч. Это уж, любезный, не твое дело… Могу я их видеть?
Никита. Пожалуйте-с! Они сами вон изволят здесь сидеть-с. (Показывает на Дурнопечина.)
Прохор Прохорыч. А! (Подходит к хозяину.)
Тот привстает. Никита между тем уходит.
Я, кажется, имею честь видеть Николая Михайлыча Дурнопечина?
Дурнопечин. Точно так!
Прохор Прохорыч. Я сам тоже Дурнопечин: Прохор Прохорыч Дурнопечин, и прихожусь вам брат в четвертом колене… Настасья Кириловна, мое вам почтение! Вы ведь тоже наша общая родственница; я это знаю очень хорошо… Давно, братец, изволили пожаловать в наши места?
Дурнопечин. Да я уж и не упомню; кажется, с месяц… Садитесь!
Прохор Прохорыч. Всепокорнейше благодарю за ваше родственное внимание и воспользуюсь приглашением, потому что я сегодняшнее утро верст пять прошел пешком. Сам за припасами на базар всегда хожу; с малолетства эту привычку имею. Прислуга у меня маленькая, да и не верна: никогда по вкусу не купит… (Садится.) Так вы изволите говорить, что уже с месяц, как прибыли в наш город?
Дурнопечин. Кажется…
Прохор Прохорыч (с ядовитою улыбкою). Настасья Кириловна раньше всех успела засвидетельствовать вам свое почтение. (К Настасье Кириловне.) Я всегда полагал, что вы дама очень тонкая.
Настасья Кириловна. Где уж нам, Прохор Прохорыч!.. Мы люди бедные – это впору только вам, богачам.
Прохор Прохорыч. Кто богат и кто беден – это знает один только бог!.. На это не хватит даже и вашей тонкости… Не обеспокоил ли я вас, братец, своим посещением?.. Я слышал, вы не так здоровы?
Дурнопечин. Да, я всю хвораю.
Прохор Прохорыч. Из лица, впрочем, вы довольно свежи. Не от бездействия ли это происходит? Вы, кажется, изволили весьма мало на службе состоять?
Дурнопечин. Года три в военной службе служил.
Настасья Кириловна. Что дяденьке-то на службе состоять: у них и без того есть состояние.
Прохор Прохорыч. Состояние и служба – две вещи разные, – это уж дело не вашей тонкости, Настасья Кириловна! (Обращаясь к Дурнопечину.) Я сам, к несчастью, потерял службу, которой, можно сказать, душой и телом посвящал все время.
Дурнопечин. Вы не служите?
Прохор Прохорыч. Никак нет-с, не служу. Семь лет, братец, был секретарем уездного суда; потом три года состоял в должности станового пристава; но вот уж другой год, по ревизии начальника губернии, удален с преданием суду.
Дурнопечин. За что же?
Прохор Прохорыч. По одним насказам, или, откровенно сказать, и сам не знаю за что. Об усердии моем можете спросить всякого мальчишку, так и тот скажет вам. Погибели моей захотелось злым людям; но, по милости творца, живу еще; не потерялся совершенно. Теперь я занимаюсь частными делами и, благодарение богу, имею кусок черного хлеба.
Настасья Кириловна. Найдется, Прохор Прохорыч, я думаю, у вас и белый.
Прохор Прохорыч. Белый хлеб предоставляю вам, Настасья Кириловна, есть по гостям, а я ем свой, черный. Я имею к вам, братец, маленькое дельцо и желал бы с вами поговорить наедине.
Дурнопечин (с неудовольствием). Что такое вам надобно от меня?
Прохор Прохорыч. Дело, братец, безотлагательное дело и имею вам сообщить; позвольте мне иметь секретную аудиенцию.