Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
Пятен крови больше нигде не было. Отпечатки были совсем стертые или очень неясные. Она подобрала и несколько волосинок с пола.Сейчас они были разложены по разным пакетикам. Сам коттедж женщине понравился — хороший был бы родной дом у ее Славы. Фотографий в доме не было. Это было странно.
Слава побывал на кухне, потом в гостиной, а затем позвал откуда-то свою маму.
Рогозина, все еще подсвечивая себе лампой, пошла на звук его голоса. Она толкнула дверь и уставилась на разгром.
Тут было все очевидно — что-то искали. Разгром и кавардак был на лицо. Это была, очевидно,
— Слав, надень перчатки, пожалуйста. Боюсь, что тут что-то искали. Нужно не стереть ненароком следы…
Парень послушался матери. Натягивая на руки резиновые перчатки, Слава рассеяно смотрел по сторонам. Кто же так цинично обыскал все здесь? У кого тут поднялась рука?
Рогозина, плюя на все, заползла под трюмо и нашла старую, разорванную фотографию. Было видно, что рвали ее руками. Второй половины нигде поблизости не наблюдалось…
На ней она легко узнала своего Славу во младенчестве. Тот гордо восседал на диване, явно в гостиной, а рядом с ним был смеющийся мужчина, очень похожий своими чертами на Славку…
Скорее всего, это его родной отец. Красивый был мужчина. Славка почти что его копия…
— Слава? Иди сюда, — Рогозина с некоторым облегчением выползла из-под пыльного предмета мебели. — А-пчхи!
— Будь здорова… что?
— Я кое-что нашла…
Вячеслав чуть стряхнул пыль, поднося к глазам фото.
— Похоже, это твой отец. Ты его копия…
Слава рассеяно дотронулся до такого же острого подбородка, как у мужчины, пригладил вихор волос на затылке. Впервые он видел своего родного, биологического отца… Он чуть улыбнувшись, взглянул на маленького самого себя…
— А где вторая половина?
— Не знаю. Ее я не нашла… Но, могу поспорить, что на той половине изображена твоя мама… Ты знаешь, что обязана забрать это фото на исследование… Явно на фото есть отпечатки, его же рвали… быть может, мы найдем здесь еще фотоальбом…
— Я… конечно все понимаю, мам. — Слава усилием воли заставил себя разжать пальцы. Теперь фото оказалось у полковника, и она положила его в пакет для улик. — Ты же мне его вернешь, да?
Она кивнула, пряча все в сумку.
Слава с ней немного погодя нашли пару писем, но они не столь были интересными. Слава вместе с Галиной Николаевной решили их не брать, а оставить на месте, просто сняв их на мобильный. Мобильник тут работал с перебоями — только лишь фотографировал. Связи не было, а то так бы он отправил все это сразу же на почтовый ящик ФЭС, чтобы ничего не потерялось. Они сняли разгром, и ушли дальше.
Теперь им предстояло войти на второй этаж, где все и случилось.
— Слава, будь осторожнее. Второй этаж сильно поврежден. — Предупредила его мама. Слава, думая о чем-то другом, кивнул.
Они медленно двигались вперед, к месту случившемуся. Пара комнат были совершенно пустыми — только кровати, очевидно это были гостевые. Туалет и ванную Рогозина решила обследовать позже, а сейчас они зашли в ту самую комнату, где все и произошло…
Детская была очень большая. Все выглядело заброшенным, сломанным. Гулял ветер. Нетронутая детская кроватка стояла
Они оба, исследуя все, двигались очень медленно, стараясь ничего не пропустить. Слава снимал буквально все, что попадалось на глаза. Рогозина поежилась, чутьем чувствуя смерть.
Она медленно водила лампой по колыбели. Сняла отпечатки — явно женские, небольшие, значит касалась мать. А потом снова нашла пятна крови— дерево впитало ее и хранило все эти годы.
Сделав соскоб в пробирку, она услышала неясный шум. Обернулась — а Слава уже доставал из шкафа толстую, объемную книжицу в темно-коричневом переплете.
Альбом. Он нашел его.
Рогозина, стараясь производить как можно меньше шума, подошла к мальчику и стала заглядывать к нему через плечо. Слава раскрыл альбом и с жадностью уставился на фотографии, листая одну страницу за другой. Они все были странными — явно магическими. Люди на них двигались как на голограмме, то попадая, то исчезая с них. Но все были черно-белыми.
На одних Рогозина узнавала биологического отца Славы — действительно, красивый парень, а затем и мужчина. Тот явно был душой компании — всегда стоял в середине всех фотографий и улыбался в кадр. Часто встречался с ним тоже очень красивый парень — его улыбка была чуть ленивой, торжествующей, будто бы он знал, что он прекрасен и вовсю пользовался этим.
— Наверное, это близкий друг твоего отца. Может, на изнанке фото есть надпись?
Слава извлек фото из альбома и развернул тыльной стороной.
«Я и мой друг Сириус Блэк. Мы на квиддичном матче за кубок…» — прочитал он вслух.
— Понятно. Листаем дальше. — Хотя сама Рогозина уже не очень смотрела в альбом — она нашла на одной из лежащих игрушек ярко-рыжий, длинный волос, явно женский. Наверное, это материнский…
Они до листали до самой свадьбы. Женщина в свадебном платье, что была рядом с Поттером, счастливо улыбалась и салютировала бокалом. На ее руке сверкало яркой искоркой обручальное кольцо. А затем Поттер целовал свою жену, бережно обнимая ее за талию. Но тут Рогозина, присмотревшись, поняла, в чем причина. В бокале Поттера явно было шампанское — было видно струящиеся пузырьки. А у его жены, Лили, явно был сок или вода. И платье было чуть явно расширенное в талии… Красивая пара, очень.
— Судя по фото, они уже тебя ждали, — сказала вслух, рассуждая, женщина. — У нее в бокале не шампанское, а сок или вода. На вино не похоже…
— Да, я тоже это понял… — сказал Слава. — Моя… биологическая мама была очень красивой…
Он с любовью провел кончиками пальцев по фото…
Рогозина обнаружила в доме еще волосы, явно не принадлежащие хозяевам, и так же сложила в пакеты для вещдоков. Так же ее напряг длинный черный волос, который прицепился к колыбельке, словно кто-то сидел на полу, прислонившись к ней головой. Если бы еще можно было взять дело Поттеров и тщательно порасследовать… Но она еще не знала всех тонкостей здешних законов, и рисковать было опасно…