Ipso jure. /лат. «В силу закона.»
Шрифт:
— Да. Бери. Я оплачиваю! — подмигнул ей сын.
— Как долго я ждала от тебя этих слов, сын, ты даже не представляешь… — с сарказмом произнесла женщина и кивнула обслуживающей ее продавщице-швее.
Он расплатился за обновки матери — теперь мать не так бросалась в глаза, они вышли с сумками. Мать была довольна своим новым зимним пальто — и цена умеренная.
Потом посетили магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Он пришел в уныние — никаких шариковых ручек в магазине не было. Прогресс не дошел… Мама аккуратно шепнула ему, что научит писать его идеальным и быстрым почерком. Она когда-то научилась писать пером. Он
После этого они зашли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс», где было столько книг, сколько Слава ни разу в жизни не видел, даже в самой большой библиотеке — они стояли на полках, занимая все пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплетах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шелковых обложках; там были книги, испещренные непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Было много книг на других языках, в том числе и на родном русском.
Рогозина сразу же отделилась от них с профессором — поймав продавца, она пошла с ним в раздел магического права. Она горела желанием разузнать об этом мире и его законах более тесно, коль это связанно с ее сыном непосредственно. Слава же купил все по списку, плюс нашел книгу по истории школы, и решил взять ее. Так же нашел он и «книгу для чайников» — введение в магический мир.
— Слав? Все купил?
— Угу… Ой! — наткнулся он прямо на мать, нагружённую тяжелыми томами. Помимо всего, несчастный продавец был весь в поту, тоже держал на руках тяжеленные фолианты — в три раза больше, чем сама Галина Николаевна, и с ужасом иногда поглядывал на Рогозину. Судя по всему, она из него всю душу выдернула. Хорошо зная маму, Слава понял, что она с огромным удовольствием потрепала нервы продавцу — ее придирчивость к законодательным актам и следовании каждой букве славилась на весь ФЭС…
— Мам… И ты это все изучишь? — подняв брови, проговорил Слава.
— Да. Будет что почитать на досуге… — слегка смущенно сказала женщина. Продавец, слышащий их разговор, лишь застонал — теперь это все предстояло ему долго и мучительно упаковывать…
Они зашли за весами, котлом, флаконами и складным телескопом; потом за чемоданом с заклятием расширения пространства — руки сразу же стали свободными. Чемодан был на колесиках, что совсем не затрудняло его перемещение. Потом пошли в аптеку — впрочем Галина Николаевна, только взглянув на витрину, быстро вышла «подышать свежим воздухом», предоставив профессору со Славой купить все самим.
— На работе хватает? — спросил Слава, кивая в сторону аптеки.
— Более чем. Ты же сам знаешь, что иногда мне по долгу службы самой приходится делать вскрытие…
— Вам надо еще купить сову, чтобы получать письма из дома…
Рогозина отрицательно покачала головой. Ей не нравился приказной тон МакГонагал.
— А обычная почта как же? Ну ладно. — Слава, тяжело вздохнув, пошел следом за преподавательницей. Рогозина, таща чемодан, явно была против необычного домашнего «любимца».
Но в магазине «Совы» Слава понял, что мать категорически против любого питомца — она даже не пошла с ним вглубь магазина. Он полюбовался на самых разных питомцев, но прекрасно понял намек матери:
— Наверняка в школе есть… школьные почтовые совы…
— Да, они есть. — Подтвердила профессор.
— Нам
Профессор покачала головой: было видно, что магический мир не вызвал у этого ребенка такой радости, которая бывает у всех обычных детей при попадании сюда. Он наоборот расстроено кивал головой и смотрел с ужасом на мать. По-видимому, он слишком привык к неволшебному миру. Тем более, что его мать, эта русская, очень холодно и подчеркнуто вежливо вела с ней все разговоры.
— Хорошо, теперь пойдемте за волшебной палочкой.
Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.
Рогозина тяжко вздохнула, глядя на неухоженную витрину. Похоже, с пылью маги мирились…
Когда они со Славой (МакГонагалл отлучилась в банк по делам школы) вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула и небольших коробок — от пола до потолка. Слава было пригласил мать сесть, но она с ужасом уставилась на пыльную спинку и тонкие, старые, явно прогнившие ножки, и отрицательно помотала головой.
— Добрый день, — послышался тихий голос, и Слава едва не применил один из боевых приемов — чисто на автомате. Но вовремя спохватился.
Перед ними стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. Рогозина открыто положила сыну на плечо руку:
— Здравствуйте, мистер… Олливандер.
— Рад видеть вас, молодой человек, и вас, миссис, в моем магазине. Судя по всему, вы — Гарри Поттер…
— Я — Вячеслав Рогозин. — Чуть поправил мага Слава. — А это моя мама, Галина Николаевна Рогозина…
— Русская? Да, удивительно, как переплетаются судьбы… Ваши покойные родители будто бы только вчера покупали у меня свои волшебные палочки… Ваш отец предпочел палочку, прекрасно подходящую для перевоплощений. Для вашей матери прекрасно подошла палочка из ивы — десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая… Что же… Какой рукой вы будете колдовать?
— Ммм, наверное правой. Но я могу и левой! — слегка волнуясь, проговорил Слава.
— Вытяните руку. Вот так… Потом другую.
Старичок начал измерять правую руку Вячеслава. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы.
Рогозина, чуть приоткрыв рот от удивления, рассматривала как линейка сама собой измеряет ее сына, а сам продавец волшебных палочек давно отошел к коробкам и сейчас, что-то бормоча, вытаскивал одну длинную коробку за другой.
— Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол. — Что ж, мистер… Рогозин, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.
Парень взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки.