Ирландский спаситель
Шрифт:
— Это мило, ты не находишь? — Спрашивает Сирша легким и музыкальным голосом, и я вопросительно смотрю на нее.
— Что именно?
Она моргает, глядя на меня, как будто я немного медлителен.
— Свадьба, конечно. Их вторая свадьба, теперь, когда они влюблены. — Она делает некоторый акцент на последнем слове, и мне интересно, что она под этим подразумевает. Это ее признание того, что союз, который ее отец пытается организовать для нас, не является браком по любви, и что она не ожидает, что он будет таковым? Или это она намекает, что хочет от меня большего, какой-то знак привязанности и романтики?
Я надеюсь, что это не последнее, потому что даже если я приму контракт о помолвке так, как меня уговаривали Лука и Виктор, я не смогу любить Сиршу. Может быть, со временем, если я женюсь на ней, я почувствую теплую привязанность, которую, как я полагаю, любой порядочный мужчина должен испытывать к женщине, которая согревает его постель, ведет его дом и рожает ему детей. Но страстная любовь, такая, которая обжигает жарко и ярко и толкает мужчин и женщин на выбор, который они иначе не смогли бы сделать, такая, которая сводит человека с ума от потребности, такая, которая заставляет мужчину сжечь дотла весь мир, чтобы добраться до любимой женщины… я не могу дать ей этого. Я не могу представить это с ней, никогда.
Она была воспитана как хорошая дочь королей, ирландская принцесса, самое близкое к королевской семье существо, которое у нас осталось. Я не думаю, что она ожидала этого. И все же, краем глаза я вижу, как учащается ее дыхание, когда она почтительно отводит свою руку от моей, складывает их на коленях и смотрит в окно на проплывающий мимо пейзаж.
Я знаю, что она хочет меня. Я не настолько скромен, чтобы не осознавать, что я красивый мужчина. Я далек от того плейбоя, которым когда-то был Лука, но через мою постель прошла изрядная доля женщин, и ни одна из них не была принуждена к этому или осталась неудовлетворенной. У меня никогда не было проблем с поиском женщины, желающей переспать со мной. Я уверен, что Сирша ничем не отличалась бы. И если бы я женился на ней, я бы сделал все возможное, чтобы угодить ей. Но я знаю, что мое сердце не лежало бы к ней возможно, даже меньше, чем к другим женщинам, с которыми у меня был секс. Потому что сейчас у меня на уме кое-кто другой, конкретная женщина, от которой я не могу отказаться. И я знаю, в глубине души, что это причинит Сирше боль гораздо большую, чем простая отстраненность с моей стороны. Муж, который ее не любит, каждая дочь высокопоставленного криминального авторитета знает, что, скорее всего, это ее судьба. Влюбленный муж, даже одержимый женщиной, которую знал всего несколько дней? Я знаю, это задело бы глубже.
Но именно об этом мои мысли задерживаются, когда я открываю дверь Сирше, беру ее за руку, пока мы поднимаемся по ступеням Русской православной церкви, где Виктор и Катерина впервые обменялись своими обетами и теперь сделают это снова. Катерину вынудили сделать это в первый раз, но она делает это охотно сейчас. Все это очень мило и романтично, как и сказала Сирша, и я рад за них. Я рад, что они обрели мир друг с другом. Но я никогда не был так далек от ощущения умиротворения.
Я сажусь рядом с Сиршей, когда начинается церемония, Лука и София по другую сторону от меня. Виктор и Катерина пропустили повторное воспроизведение каждой части свадьбы, отказавшись от свадебной вечеринки, за что я благодарен хотя бы потому, что это означает, что мне есть с кем продолжить разговор, кроме Сирши.
— О, она выглядит прелестно, — восхищенно выдыхает Сирша, и я поворачиваю голову как раз вовремя, чтобы мы все встали для выхода невесты.
Я не из тех, кто разбирается в свадебных платьях, но Катерина действительно выглядит прекрасно хотя бы потому, что она практически сияет в выбранном ею кружевном платье. У него мягкие, ниспадающие с плеч рукава, позволяющие ее коже сиять в свете свечей, но при этом достаточно широкие, чтобы ее шрамы были демонстративно скрыты. Из того, что сказал Виктор, я знаю, что она все еще стесняется их, но никто в церкви при свечах не заметил бы, если бы на ней было платье без бретелек с глубоким декольте. Она выглядит слишком красивой, ее темные волосы распущены по плечам, ее глаза предназначены только для Виктора.
Для меня невероятно видеть изменения в них. Я помню, как видел ее оцепеневшей и напуганной на их первой свадьбе, Виктора напряженным и холодным, насколько очевидно, что это был брак по расчету, средство остановить кровопролитие между итальянцами и русскими. Теперь Виктор смотрит на нее мягким, теплым взглядом, желание и любовь к своей жене ясно читаются на его лице. И это пробуждает что-то во мне, что-то, чего, я знаю, у меня не может быть с Сиршей. Что-то, что заставляет меня еще больше стремиться уйти сегодня вечером и отправиться за Анной.
Это глупое решение. Я знаю это до мозга костей. Мудрым выбором тем, который сделали мой отец, и брат, и Найл, и каждый мужчина, к чьим советам я когда-либо прислушивался или хотел бы принять во внимание, было бы остаться здесь. Пусть Виктор и Левин используют свои связи, чтобы послать кого-нибудь еще на ее поиски. Или, в качестве альтернативы, верить в то, что мужчина, заплативший сто миллионов долларов хороших денег за женщину, будет относиться к ней с некоторой добротой и нежностью, возможно, большей, чем Ана недавно испытала от рук других. Жениться на Сирше, укрепить свое место во главе Королей и продолжать ту жизнь, к которой я начал привыкать до того дня, когда встретил Анастасию Иванову. И все же я так же глубоко знаю, что не могу. Это иррациональный и безрассудный, своего рода романтический, страстный выбор, который делает дураками таких мужчин, как я, но я не могу ее отпустить. Я не могу забыть о ней, и я не могу ее бросить.
Ради нее я готов поставить на кон все, что бы это ни значило. Я хочу то, чего никогда раньше не хотел, вплоть до этого момента. Я хочу почувствовать ту любовь, ту страсть, ту преданность, которая заставляет такого мужчину, как Виктор, смотреть на свою жену так, как он сейчас смотрит на Катерину, когда они обмениваются новыми клятвами.
Я клянусь всегда держать тебя рядом со мной, любить тебя такой, какая ты есть, всегда видеть в тебе лучшее. Отдавать тебе свое тело, свое сердце и свою душу…
Это не традиционные клятвы. Я слышу, как Сирша вздыхает рядом со мной, слышу, как она слегка шмыгает носом, осторожно прикладывая платок к глазам. Они романтичны, страстны, написаны самими Виктором и Катериной. Это своего рода клятвы, которые дает по-настоящему влюбленная пара. Я никогда этого не чувствовал. Я никогда не ожидал. Но теперь? Теперь я хочу знать, на что это может быть похоже. Испытать такую преданность, которая отправила бы мужчину через весь мир на поиски женщины, которую он любит. Это заставило бы мужчину совершить насилие, подобное тому, которое я наблюдал у Виктора, когда он разрезал Алексея на куски.
Я тоже немного помог. Но основную часть этого сделал Виктор. Не ради своего бизнеса, не из-за потери прибыли, которой стоил ему Алексей. Он разбирал Алексея на части кусочек за кусочком, обрекая на медленную и ужасную смерть, потому что Алексей посмел прикоснуться к его детям и жене. Потому что он хотел отомстить за то, что любил. Теперь моя очередь. Я не могу сказать, что то, что я чувствую к Ане, является любовью в самом прямом смысле, пока нет. Но этого достаточно, чтобы заставить меня отложить все в сторону и отправиться на ее поиски. Как это называется?