Ирландский трон
Шрифт:
— После завтрака у нас индивидуальный массаж, — говорит она, поворачиваясь ко мне подсовывая руки под щеку. — А потом, я подумала, мы могли бы отправиться на прогулку в национальный парк и поужинать в Токио. Может быть, прогуляемся по городу. А потом вернемся сюда… — она многозначительно поднимает брови. Я еле сдерживаюсь, чтобы не перевернуть ее на спину и не целовать до тех пор, пока все мысли о планах на день не вылетят у нее из головы, и мы не останемся здесь на неопределенный срок.
— Тогда, полагаю, нам пора вставать. — Я встаю с кровати и не могу не заметить, как Сирша провожает меня взглядом, пока я иду через комнату. — Попросить завтрак?
— Я могу это сделать. — Она переворачивается на живот, тянется за телефоном, и простыня сползает достаточно, чтобы я смог мельком увидеть округлый изгиб ее задницы. Это напоминает мне о вчерашнем онсэне, и мой член дергается, когда я тянусь за одеждой.
На завтрак подают легкие японские блинчики-суфле и чай со свежими фруктами. Сирша сидит на подушке по другую сторону стола от меня и смотрит на меня, втыкая вилку в пышный блинчик.
— Мне это нравится, — тихо говорит она. — Путешествовать, видеть новые места. Я никогда не покидала Штаты, пока не приехала в Лондон со своим отцом, чтобы найти тебя, ты знал это?
Я думаю, она знает ответ, но я все равно качаю головой.
— Нет, я не знал.
— Ты много путешествовал? Я имею в виду после того, как уехал из Бостона.
Я киваю, накалываю кусочек фрукта и медленно пережевываю его.
— После того, как я основал банду в Лондоне, я много путешествовал. Путешествовать по Европе легко, ты знаешь. Все довольно близко друг к другу, садись в поезд и поезжай. Я, конечно, провел время в Ирландии и Шотландии, видел Исландию, Испанию и немного Франции. Тогда у меня было не так уж много денег на путешествия, но я делал это старомодным способом. Рюкзак, мотоцикл и хостелы или дешевая поездка на поезде. — Я делаю паузу, бросая на нее взгляд. — Немного отличается от частного самолета и эксклюзивного курорта.
Сирша слегка краснеет, и я могу сказать, что задел ее за живое.
— Я не такая избалованная, как ты думаешь, — говорит она мягко, но в ее голосе слышится раздражение. — Я жила так, как жила, потому что все всегда было спланировано для меня. Я никогда не была в отпуске, который планировала для себя, до этих выходных. И да, все это очень престижно, но это наш своего рода медовый месяц, и...
Впервые я ловлю себя на желании утешить ее. Я протягиваю руку и нежно касаюсь ее руки.
— Сирша. Я имел в виду не то, что ты думаешь. Я просто имел в виду то, что сказал… что это отличается от того, что ты делала. Я не знаю, понравилось бы тебе такое путешествие или нет, но я и не предполагал, что тебе это не понравится. Я просто…не знаю. — Я многого о тебе не знаю, чуть не говорю я, но вовремя сдерживаюсь. Я не хочу намекать ей на то, что, возможно, хотел бы знать. Я не хочу подходить ближе. Но она продолжает притягивать меня.
— Мне могло бы понравится. — В тоне Сирши все еще чувствуется намек на защиту, но она не встает дыбом и не сопротивляется, как я ожидал. — У меня никогда не было возможности узнать. Но с тех пор, как я уехала в Лондон… — Сирша делает паузу, и я вижу проблеск уязвимости в ее глазах. — Было много вещей, с которыми у меня никогда не было возможности познакомиться, но которые, как я обнаружила, мне нравились.
Возможно, однажды мы сможем попробовать больше подобных вещей вместе. И снова я ловлю себя на том, что сдерживаю слова, которые никогда не планировал произносить. Идея путешествовать пешком по Европе с Сиршей абсурдна на первый взгляд. Все в моей утонченной, элегантной жене говорит о том, что это было бы кошмаром для нас обоих.
Я внезапно вспоминаю ее на заднем сиденье моего мотоцикла в ту первую ночь, когда я вернулся в ее отель. Если бы я тогда знал, что это Сирша, я был бы уверен, что она откажется ехать со мной. Но она этого не сделала. Она немного нервничала, но быстро освоилась. Как только я выяснил ее настоящую личность, я предположил, что она просто заставила себя сделать это как часть акта. Но потом она сделала это снова. На самом деле, еще дважды. И, насколько я могу судить, ей это понравилось.
Чем дольше я нахожусь с Сиршей, тем больше узнаю ее и тем больше вижу намеков на другую женщину под ее внешностью, отличную от той, которую она представляет миру. Кто-то, кто хочет быть предприимчивой, свободной и сексуальной, но всю свою жизнь хранила эти качества под слоем первозданного льда, замерзла и ждала мужчину, потому что ей всегда говорили, что она создана для этого.
Когда я вижу эти проблески Сирши, мне кажется, я могу даже испытывать к ней больше чувств. Но я не могу избавиться от страха, что если я ослаблю бдительность, если попытаюсь завести с ней настоящие отношения, то окажется, что она все это время играла мной. Играла в игру, чтобы заманить меня в ловушку, не испытывая ко мне никаких реальных чувств точно так же, как ей удалось заманить меня обратно в Бостон и манипулировать мной. Что все … секс, поездка и ее нетерпеливые просьбы о “реальном” времени со мной, всего лишь еще одна из ее игр или сюжетов.
— Мы опаздываем на массаж, — внезапно говорит Сирша, отправляя в рот последний кусочек блинчика и вставая. — Я с нетерпением ждала этого.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз ходил на массаж, если вообще ходил на него. Может быть, в той поездке в Италию, но это было так давно, что я не могу вспомнить, даже если бы ходил. Я встаю, надеваю пару свободных черных спортивных штанов и футболку и смотрю, как Сирша надевает шелковое, струящееся платье, которое скользит по ее коже так, что мне уже хочется позволить своим рукам сделать то же самое.
Нас заводят в тихую, теплую комнату, где играет тихая музыка и слышно, как вода стекает по камням. Здесь влажно и уютно, и нам приказывают раздеться и лечь на столы. У меня нет никаких особых угрызений совести по поводу раздевания перед незнакомцами, но я удивлен, увидев, как Сирша легко выскальзывает из своего платья, вешает его на стул у стены и стягивает трусики с бедер. Мне приходится смотреть куда угодно, только не на нее, чтобы мой член не дергался в неуместной полуэрекции, когда я иду к своему столику, потому что непринужденность, с которой Сирша раздевается, эротична сама по себе.
Она постоянно удивляет меня. Постоянно интригует меня. Разве это не то, что я хотел бы видеть в жене? В реальной жене?
Массаж проводится с использованием горячего масла и камней, роскошный опыт, о выборе которого я бы никогда не подумал для себя. Тем не менее, как только я ложусь лицом вниз на стол, а на мою кожу наливают густое масло с ароматом эвкалипта и лимона, а затем втирают, сначала опытными руками, а затем теплыми овальными камнями, я начинаю пересматривать свое мнение о спа-салонах как о местах, где можно зря тратить деньги. Не помогает и то, что Сирша издает тихие, приятные стоны на столе рядом со мной, пока массажистка обрабатывает ее. Я вздрагиваю, когда мне говорят перевернуться на спину, опасаясь, что у меня может встать в самый неподходящий момент.