Ирония фарта (сборник)
Шрифт:
Сидя на подоконнике, Натали задремала. Неожиданно она почувствовала, как что-то в нее ударило, что-то скользкое. Она открыла глаза. На ее плече лежала банановая кожура. В нескольких метрах стояла Светлана.
– Ах ты мразь, с ногами на окно, – от ярости Светлана даже брызнула слюной. – Ты его мыла? Это мой дом, поняла?
– Не надо на меня орать, я помою, – спокойно ответила Натали.
Неожиданно Светлана подскочила и ударила Натали кулаком в висок. От неожиданности Натали закричала, но от следующего удара смогла увернуться. Она спрыгнула с подоконника,
– Будь ты проклята, тварь, будь ты проклята, – причитала Светлана. – Ты отравляешь нам жизнь. И почему ты не сдохла тогда, со всеми? Будь ты проклята…
Натали повернула ручку на двери, заперлась изнутри, сама легла на кровать и смотрела в потолок. Она уже успела привыкнуть к постоянным стычкам с тетей – та как будто искала повод для того, чтобы обозвать ее или намекнуть на то, какими ничтожествами, по ее мнению, были родители Натали.
– Натали, быстро открой дверь, – Рудольф дергал за ручку и очевидно терял терпение.
– Зачем?
– Затем, – крикнул Рудольф. – Ну, открывай.
– Мы можем поговорить и через дверь.
– Ах ты, сука, – процедил Рудольф, размахнулся и пнул дверь.
Дверь распахнулась. Он стоял перед ней, как в тот день, когда все случилось. Ей казалось, что сейчас он подойдет, силой сорвет с нее джинсы, и она уже ничего не сможет сделать. Натали закрыла глаза.
– Если ты, сука, еще раз что-то скажешь грубое тете Свете, твоей маме…
– Она не моя мама! – прокричала Натали. – Не моя!
– Не смей мне перечить! – Рудольф был вне себя от злости. – Так вот, если ты еще раз посмеешь ее не послушаться или тронешь хоть пальцем, я прибью тебя, поняла?
Натали почувствовала, как к ее носу Рудольф прижал кулак и вжимал его дальше и дальше.
– Поняла?
Натали зарыдала. Не от того, что было больно или неприятно. И уж тем более не от того, что было стыдно или страшно. Она плакала от того, что была беспомощна в этой ситуации. Ответить Рудольфу ей было нечего.
Натали не спала в ту ночь. Она чувствовала, что в стремлении сбежать и как можно быстрее ее поддерживает еще кто-то. Может быть, ей это только казалось, но что бы это изменило. Она думала о том, к кому можно обратиться за помощью, за поддержкой или хотя бы за советом. Среди тех, кто жил вокруг, таких людей не было. Она перебирала в голове разные варианты, но не один из них не давал гарантии того, что она вновь не попадет в руки дяди и тети, и жизнь станет еще страшнее, чем была до этого. Она просто боялась, что ей будет еще хуже, а из этого логично следовало, что у нее есть только один шанс. Только один и единственный шанс.
Под утро Натали, не раздеваясь, задремала, думая, что будет время, чтобы все решить и подготовиться. Но она ошибалась.
– Доброе утро, – Рудольф смотрел прямо ей в лицо. – Я тебе пожелал доброго утра, тварь.
Натали чуть приоткрыла глаза. Рудольф нагибался над ней. Он был в синем махровом халате. Она явственно почувствовала исходящий от него легкий запах пота и перегара.
– А ну-ка вставай, – Рудольф схватил Натали за плечо и встряхнул, затем взял под руки и буквально поставил на ноги перед собой. – Не вздумай орать, убью.
Рудольф сильно ударил Натали по лицу, затем скинул халат.
– А сейчас… – Рудольф улыбался, глаза у него бегали.
Он смеялся и больно сжимал плечо. Натали закрыла лицо руками, но в этот момент почувствовала, как Рудольф, продолжая ее держать, расстегнул на ней джинсы и сунул руку вовнутрь. Он стоял перед ней абсолютно голый, готовый в любую минуту избить ее до полусмерти и, смеясь, изнасиловать. Снова эта история должна была повториться. Снова как будто сделать ничего было нельзя.
Но Натали дернулась, закричала, сначала споткнулась, а потом, ощущая на своем теле цепкие, как клещи руки дяди, прицелилась – и наступила ему на ногу. Тяжелая резиновая подошва кед, что были на Натали еще со вчерашнего вечера, сделала свое дело. Рудольф вскрикнул, на мгновение отпустил Натали, но тут же опомнился и снова с размаху ударил ее по лицу.
Натали была спокойна. Следы текли из глаз ручьем, но она не проронила ни звука. Она в упор смотрела на дядю. Возникла пауза.
– Сука, маленькая сука, я убью тебя, – Рудольф закачал головой. – Да, убью. Сегодня ты никуда не идешь, никаких прогулок, тварь. А вечером я посмотрю на твое поведение.
Он подобрал с пола халат и босиком, слегка прихрамывая, вышел из комнаты. Дверь в комнату не закрывалась, ручка была сломана. Натали слышала в ушах свой пульс. Еще. Еще. Так. Спокойно. Еще. Спокойно. Она сделала глубокий вдох и поправила джинсы – и тут же посмотрела на себя в стоявшее на столе маленькое круглое зеркало.
3
– Ничего, ничего, – успокаивала себя Натали, разглядывая огромное красное пятно на щеке и отек под глазом. – Это ерунда.
Послышался шум воды. Рудольф принимал душ. Пульс продолжал стучать в голове Натали. Мерно. Четко.
– Уезжай и не возвращайся, пожалуйста, уезжай, – Натали мысленно уговаривала дядю. – И ты, тетя, задержись подольше там, в торговом центре.
Прошло еще десять или пятнадцать минут. Натали продолжала стоять посредине комнаты в оцепенении и изредка поглядывать в окно. Вот, шаги внизу. Стукнула дверь. Повернулся ключ в замке. Скрип ворот гаража. Да, все верно, он уезжает. Черный джип Рудольфа мелькнул в просвете между крышей пристройки и забором.
– Пора! – сказала Натали сама себе и побежала в комнату, где в шкафу, завернутые в свитер лежали носовые платки, а в них деньги, спрятанные еще во время отъезда. – Как это мне повезло, что их не отнял Рудольф, а потом до них не добрались в аэропорту во время досмотра.
Натали схватила рюкзак. Свитер, пара еще каких-то футболок, куртка, брюки. Все было аккуратно сложено. Небольшая потертая папка с рисунками и фотографиями.
– Что еще? – Натали охватил испуг, она вскрикнула и сама испугалась звука своего голоса. – Документы!
Все документы хранились у дяди Рудольфа в сейфе. Натали спустилась вниз, с опаской оглядываясь по сторонам. В доме никого не было. Она проскользнула на кухню и на всякий случай опустила жалюзи на окне. Направляясь в комнату, Натали с ужасом поняла, что без документов ее план изначально обречен на провал, а это означало гибель, неминуемую гибель. Она подошла к шкафу, за массивной дверцей которого у Рудольфа был спрятан сейф.