Irresistible
Шрифт:
– Нет, - категорично ответил он.
– Ни Стелла, ни я не хотим ничего подобного. Я бы согласился выпить где-нибудь пару кружек пива. Мы приедем к среде перед свадьбой, а в четверг Стелла и ее сестры устраивают что-то вроде девичника на весь день, так что, может быть, мы сможем потусоваться в тот вечер.
– Договорились, - сказал я.
– Мои родители приезжают в этот день, и, видит Бог, мне нужно будет сбежать из дома. Я с нетерпением жду этого.
– Я тоже. Он понизил голос.
– Все это свадебное дерьмо сводит меня с ума. Я пытаюсь быть заинтересованным и вовлеченным, но,
Я засмеялась.
– Могу себе представить.
– И стоимость - Боже мой, мы хотим заплатить за все сами, но я понятия не имел, насколько все дорого. А ее сестра Эмма, которая занимается организацией свадеб, уговорила ее на все эти дополнительные услуги. Это безумие. Стелла сошла с ума, клянусь.
– Ну, мы это итак знали. Она выходит за тебя замуж, не так ли?
Он засмеялся.
– Отвали.
– Я пожалуй пойду. У нас сегодня выпадет тонна снега, - сказал я ему.
– Дороги, наверное, будут плохими.
– Да, у нас тут тоже бывает, но не так, как у вас там, наверху. Не могу сказать, что я по этому скучаю.
Я повесил трубку, и собрался уходить. На ресепшене я попрощался с мамой Фрэнни, которая выглядела встревоженной.
– О, вот и ты, - сказала она, сцепив руки в замок. Я писала Фрэнни. Там так скользко, я не хочу, чтобы она ехала в темноте. Дороги обледенеют еще больше.
– Я привезу ее обратно, Дафни, - заверила я ее.
– Не волнуйся.
– Хорошо. Она оглянулась через плечо.
– Я бы послала Джона за ней, но я беспокоюсь, что у него плохое зрение и при вождении в темноте это не безопасно.
– Нет проблем. Правда. Мои шины хорошо держат снег, а ехать недолго.
Она улыбнулась с облегчением.
– Спасибо, Мак. У тебя есть дочери, так что ты знаешь, как это бывает.
– Знаю. Спокойной ночи.
Но когда я спешил на стоянку и нетерпеливо чистил свою машину, я понял, что мне так хотелось попасть домой и увидеть не только своих дочерей, но и ее дочь.
Глава 6
Мак
Метель разыгралась по полной. Дороги были ужасны, и движение было затруднено. Обычно дорога между моим домом и Кловерли занимала всего пятнадцать минут, но сегодня она заняла почти два часа. Я сжимал руки в кулаки и бормотал проклятия. Не только снег и лед замедляли движение, мне дважды приходилось останавливаться и помогать другим водителям. Одна женщина застряла в канаве, а какой-то парень выехал на обочину, пытаясь слишком быстро войти в поворот.
К тому времени, когда я въехал в гараж на заднем дворе дома, где мы жили, маленький "Фольксваген" Фрэнни уже приткнулся к обочине, а я был напряжен, раздражен и голоден.
Но как только я шагнул через заднюю дверь, запах вывел меня из равновесия. Когда я вдохнул, мой желудок заурчал от предвкушения.
– Папа!
– крикнула Фелисити, подбегая ко мне.
– Ты дома!
– Она обхватила меня за талию и прижалась ко мне.
Несмотря на то, что на полу лежал снег я обнял ее в ответ, не попросив подождать, чтобы я мог снять пальто, сапоги и перчатки. Всякий раз, когда я опаздывал, девочки реагировали таким образом, и я часто думал, не было ли это отчасти беспокойством, о том что я не вернусь домой, не брошу
– Я дома. Ух ты, как здесь вкусно пахнет.
– Мы приготовили чили. Фелисити подняла на меня глаза и улыбнулась.
– И макароны.
Макарон, - сказала Фрэнни стоя у плиты с преувеличенным французским произношением. И если ты не перестанешь называть их макаронами, я больше никогда не приду их готовить.
По тому, как девочки захихикали все сразу, а это был мой самый любимый звук в мире, я понял, что это уже была какая-то шутка между ними. Мое настроение еще больше поднялось.
– Что бы это ни было, оно так хорошо пахнет, что мой живот рычит как медведь.
Фелисити прижала свое ухо к моему животу.
– Так и есть. Ты прав. Затем она посмотрела на Фрэнни.
– А ты знаешь, что у моего папы есть волосы на животе?
Фрэнни разразилась смехом, а я задумался о том, чтобы задушить своего среднего ребенка.
– Спасибо, Мэвис. Я уже говорил, тебе сегодня, что у тебя дурацкая стрижка?
Она покачала головой.
– Нет.
– Ну, так и есть. А теперь дай мне снять сапоги и пальто, чтобы я мог поесть, хорошо?
– Хорошо.
Я снял сапоги и оставил их на ковре в прихожей рядом с четырьмя другими парами обуви, бросил перчатки и шапку на маленькую скамеечку возле двери и повесил пальто. Пока меня никто не видел, я провел пальцами по волосам, пытаясь восстановить ущерб, нанесенный двухчасовым ношением шапки.
Когда я вошел на кухню, Уинни сразу захотела меня обнять.
– Привет, папочка.
– Привет. Давно не виделись. Я взял ее на руки, и прижал к груди.
Через ее плечо я с недоверием осмотрел место происшествия. На кухне было гораздо чище, не такой я оставил ее сегодня утром. Никто не смотрел в экран телевизора. На кухонном столе, за которым сидела Милли, стояла тарелка с бледно-желтыми пирожными макаронс.
– Эти штуки потрясающие, - сказала она мне с набитым ртом.
– И они без глютена! Мы использовали миндальную муку.
– У меня была миндальная мука?
– спросил я, с удивлением.
– Мы с Уинни заехали в магазин по дороге сюда, - сказала Фрэнни, помешивая чили.
Мой желудок снова заурчал.
– Дай мне знать, сколько я должен тебе за продукты.
– Не беспокойся об этом. Она подмигнула мне через плечо, отчего я весь задрожал.
– Папа, а ты знаешь, что у макарон есть ноги?
– спросил Уинни, заставив Фрэнни рассмеяться.
– Представляю себе, - сказал я, усаживая ее на пол.
– Девочки, вы уже поужинали?
Милли кивнула, закатив глаза.
– Да, и я сделала домашнее задание и позанималась на пианино.
Фрэнни стояла ко мне спиной, и я наблюдал, немного пораженный, как она кладет чили в тарелку.
– Где мои настоящие дочери и кто эти самозванки?
– спросил я.
Она повернулась ко мне, на ее лице была улыбка, а в руках - дымящаяся тарелка.
– Вот. Это для тебя.
– Спасибо. Выглядит потрясающе. Взяв тарелку у нее, я обошел стойку и опустился на стул рядом с Милли.
– Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
– спросила Фрэнни, положив передо мной салфетку и ложку.