Исцеленный
Шрифт:
– Послушай меня, Сьюзен, - сказал он, вглядываясь в ее лицо в поисках намека на понимание.
– Я знаю, что ты не из моей лиги, и мы пришли из двух разных миров. Но ты увидела во мне что-то, что
Сьюзен рассмеялась, но это был грустный звук.
– Мы все совершаем ошибки, Джим.
– Уэйд смотрел, как она осматривала его.
– Скажи мне кое-что, Джим. Когда появилась полиция, у тебя был пистолет в руке?
Он кивнул. Лучше не лгать прямо сейчас.
– Я держал его. Но я никогда не поднимал его и не стрелял. Вытащил на случай, если придется защищаться.
– Этого недостаточно.
– Сьюзен отвела взгляд.
– Прости, Джим. Я действительно чувствовала что-то к тебе. Но больше не могу. Это было хорошо, пока продолжалось, и я надеюсь на лучшее для тебя.
– Она ушла, не сказав больше ни слова.
Джим сел, закрыв лицо руками. Когда он позволил себе снова стать таким чувствительным и открытым? Он закрылся после потери Трины, но Сьюзен только что вскрыла старые раны, и Уэйд истекал кровью.
Полный
– Офицер!
Мужчина вышел из-за угла с веселым лицом.
– Парень, ты ее здорово разозлил.
Джим закатил глаза.
– Заткнись, придурок. У меня есть просьба, и вам лучше выслушать меня.
– Неужели? А если нет?
Джим зловеще улыбнулся.
– Ты знаешь, почему я здесь. Мне не нравится, когда люди встают на моем пути. Итак, я хочу поговорить с шефом полиции Эдвардом Хадсоном, и хочу, чтобы он был здесь меньше, чем через час. И когда он приедет, молись, чтобы я не разозлился на тебя. И чтобы никто из моих братьев на тебя не злится.
– Все вы сброд и кусок дерьма. Почему Хадсон захочет поговорить с тобой?
Улыбка Джима стала шире.
– Потому что он старый друг моего отца. А мой дядя Эдди очень заботится о своем племяннике.
– Страх в глазах охранника вызвал у Джима чувство удовлетворения, которое, по крайней мере, временно заглушило боль. Он выберется отсюда вместе с Визелом, Боксером и Диггером еще до конца дня.