Исчадие ада

Соболева Ульяна

– Если Крис позволит себя осмотреть, я смогу сказать тебе с уверенностью. Но думаю, нам придется отвезти ее в мою клинику для более точных исследований. И еще, ей понадобится психиатр. Я пока думаю, кто бы мог сделать это наилучшим образом.

– Хорошо, я понял. Дьявол, я бы хотел лично казнить того ублюдка. Жаль нельзя отправиться за ним в Ад и содрать с него кожу живьем. Серафим сообщил мне, что они нашли квартиру, в которой Миха жил последние месяцы и нас ждет много паршивых сюрпризов.

***

Кристина наконец-то перестала дрожать, тело постепенно отпускала судорожная конвульсия паники. Его запах ее успокаивал.

Ровное биение сердца, мышцы под ее пальцами. Он такой сильный. Нет, не только физически, он сильный внутри как кремень, несгибаемый, не ломающийся, надежный. И только его прикосновения не внушали ей ужаса. Она почувствовала его там, в этом вонючем подвале, несмотря на истощение, несмотря на то что уже почти умирала, Крис его почувствовала и это дало ей силы начать бороться со мраком, который уже окутывал ее сознание. Когда Миха закончил ее истязать, и стащил со стола, она уже не могла пошевелиться, он обескровил ее настолько, что в этот раз Кристина была уверена – ей осталось недолго, и именно в этот раз она смирилась. Все. Это конец. Она должна позволить смерти утащить себя в Ад, потому что бороться уже не имело смысла. Она устала. И вдруг в ее сознание ворвалась аура Габриэля. Вначале Крис думала, что у нее галлюцинации, но нет, она его чувствовала и он приближался. К ней. Шаг за шагом, а у нее не было сил даже крикнуть. Как в страшном кино, когда открываешь рот и не можешь издать ни звука. Крис изо всех сил заставила себя приподняться и скатилась с постели на пол. Может удар ее тела о каменный пол донесется до Габриэля и он пойдет на звук. Крис старалась не потерять сознание, старалась держаться на плаву и потихоньку ползти к двери, но это только в ее воспаленном мозгу она ползла, на самом деле Кристина лежала на полу, едва прикрытая окровавленной простыней и дрожала от холода и слабости. Жизнь теплилась в ней только потому, что она слышала шаги Габриэля, все ближе и ближе. Крис знала, что он здесь. С трудом приподняла голову, но глаза заплыли, после многочисленных ударов носком тяжелого ботинка прямо в лицо, и сквозь узкие щелочки она различала его силуэт. В голове нарастал гул, и сил держаться уже не осталось. Она не хочет умирать. Не сейчас. Не тогда, когда Габриэль нашел ее, не сегодня…

Габриэль вынес Кристину на балкон. Свежий воздух и запах дождя ворвались в легкие головокружительным ощущением свободы. Крис распахнула глаза, вглядываясь в синее небо, просвечивающее сквозь тучи, которые молниеносно ползли на запад, открывая взгляду пронзительную лазурь. Мужские руки, сильные и в то же время нежные, дарили долгожданное тепло и покой. У нее не осталось сил сопротивляться, бороться с собой, воевать с ветряными мельницами. Только дикое желание позволить этому парню любить себя и позволить себе принять эту любовь, не драть свое сердце в попытках отрицать очевидное. Она любит Габриэля. Как давно? Разве это имеет теперь значение? Просто любит, до невозможности, до боли в груди. Имеет ли она на это право? Крис еще не дала себе ответ на этот вопрос. Не сейчас. Не сегодня. Он снова вырвал ее из лап кошмара. Она дома. И пусть ей все еще страшно, но она в родных стенах и скоро ей станет легче. Кристина очень постарается вернуться обратно с достоинством, несмотря на то что Миха с ней сделал… О боже, от одного упоминания его имени ее снова бросило в дрожь. Проклятый ублюдок, даже в Аду протягивает к ней свои костлявые пальцы. Крис содрогнулась, вспоминая, что это пальцы делали с ней, как раздирали ее плоть.

– Сколько времени меня не было?
– тихо спросила Кристина, все еще прижимаясь щекой к груди Габриэля. Как ровно бьется его сердце. Еще никогда этот орган не значил для нее так много как сейчас. Раньше сердце представлялось всего лишь прибором перегоняющим кровь и жизненно необходимым, если его извлечь – враг умрет. А сейчас как много в этом слове – сердце. Особенно, когда Крис знает, что оно бьется для нее.

– Ровно три недели. Ужасно долгие, проклятые три недели, - ответил парень и посмотрел ей в глаза, - теперь ты дома и ты должна позволить Фэй осмотреть тебя.

Боже как чудесно слышать его голос. Она впитывала его каждой клеточкой своего истерзанного тела, и даже боль отходила на второй план. Пусть держит ее, никогда не отпускает.

– Как ты нашел меня?

– Кто ищет, тот всегда найдет, - он улыбнулся…

у него улыбка божественная, только глаза все еще печальные. Полные грусти и боли. На щеке легкие следы от порезов. Ему пришлось воевать за нее. Она в этом не сомневалась. Даже трудно себе представить через что он прошел.

– Ты его убил. Это был ты, - не вопрос утверждение.

– Слишком быстро, я бы хотел убивать его медленно, я бы хотел позволить тебе убить его, если бы смог.

Крис тяжело вздохнула и провела пальцами по щеке Габриэля. Какое это теперь имеет значение, если несмотря ни на что он нашел ее? Сделал невозможное. Какая разница кто убил Миху? Гораздо важнее, что ее не бросили подыхать в этом вонючем подвале. Но самое поразительное, что именно там, в этом проклятом месте, истекая кровью, Крис чувствовала, что Габриэль придет за ней. Вопрос только когда? Успеет ли Кристина его увидеть до того как Миха отправит ее в Ад?

– Фэй за дверью, она все еще ждет, когда ты разрешишь ей осмотреть тебя. Лина и Влад…ты не позволила им.

О нет. Не сейчас. Только если он останется рядом, только если никуда не уйдет иначе Крис завоет. Рядом с Габриэлем она чувствовала себя в безопасности. Это такое дерьмо позволить себе быть настолько слабой, настолько ранимой. Позволить себя жалеть. Она должна собраться по кусочкам назло этому проклятому извращенцу, который надеялся навсегда превратить ее в униженное и дрожащее от ужаса животное. О нет, она этого не допустит. Она выкарабкается из этого болота.

– Можно Фэй войдет? – переспросил Габриэль, стараясь поймать ее взгляд. Какое красивое у него лицо, наверняка женщины сходят по таким с ума. Почему раньше Кристина никогда об этом не задумывалась? Но он ожидал ответа, а ей не хотелось отвечать. Через несколько секунд, Кристина снова положила голову ему на грудь и обреченно сказала:

– Да, пусть войдет.

Несомненно Фэй это слышала и появилась уже спустя секунду. Когда Габриэль осторожно положил Крис на постель, она поежилась от вновь нахлынувшей паники. Стало холодно и одиноко. Ведьма была в белом халате, что несомненно сыграло в ее пользу, проводя черту между Фэй родственницей и Фэй врачом. Она принесла с собой маленький саквояж, поставила его на стол и принялась доставать его содержимое, выкладывая на марлю. Крис не видела, что она там делает, но стук металла о стол вдруг отозвался в голове волной дикого ужаса. Миха тоже раскладывал свои приборы на столе, он готовился и любовно выбирал, каким именно он сегодня будет раздирать ее на части. Когда Фэй подошла к постели, на лбу у Кристины выступили капельки холодного пота. Ведьма откинула простыню и Крис напряглась настолько, что почувствовала каждый нерв своего тела. Ведьма бросила взгляд на окровавленные ноги Крис, на гематомы, распространившиеся по внутренней стороне бедер. Фэй вдруг повернулась к Габриэлю:

– Выйди, оставь нас одних.

– Нет, - простонала Крис.

Фэй склонилась над ней:

– Я думаю, ему стоит выйти, пожалей его, ему не нужны подробности. Он и так с ума сходит. Пусть подождет за дверью.

Кристина кивнула, и Габриэль ушел, тут же стало пусто, словно он занимал собой все пространство. Фэй села на краешек постели и взяла руку Кристины в свою.

– Я не знаю, что тебе пришлось там пережить, ты должна собраться всеми силами и позволить мне определить насколько все плохо. Помнишь, когда вы привезли ко мне Марианну…тогда…много лет назад. Я ведь не причинила ей зла. Ты веришь мне?

Кристина кивнула и сжала руку Фэй.

– Крис, я не хочу задавать тебе вопросы, заставлять тебя говорить. Сейчас я вижу только внешние повреждения, но могут быть и внутренние? Или я не права? Изгой сказал нам, что Миха кастрат, логично предположить, что в силу этого обстоятельства он не мог надругаться над твоим телом как мужчина. Или есть что-то, чего я не знаю?

Он не просто брал ее силой, он брал ее всем, что попадалось под руку, всеми извращенными способами. Он калечил ее почти каждую ночь, его пытки были все более и более изощренными.