Исчезающие Девушки
Шрифт:
– Нет. Вернее, я не знаю. Вернее… - я делаю глубокий вздох.
– Меня там не было.
Коп переводит взгляд с меня на толстовку и снова на меня.
– Это ваша вещь?
– Очевидно, - говорю я и эта ситуация начинает меня раздражать, потому как я догадываюсь.
Дара. Вечно эта чёртова Дара. Несмотря на то, что случилось, она никак не может не попасть в неприятности. Как будто это её каким-то образом питает, как будто она получает энергию от всего этого хаоса.
– На ней моё имя. Но меня там не было. Прошлой ночью я была дома.
–
Меня беспокоит то, что она называет это место «Дринком» [9] . Это мы его так зовём, идиотское, конечно, название, но не особо приятно, что она об этом знает, как будто бы доктор осматривает твою ротовую полость без перчаток.
– Ну, тогда это какая-то загадка, - говорю я, забирая у неё кофту.
– Вы - полицейский. Вот и выясните.
9
Ссылаются на место для пьянок (с англ. Drink – пьянство)
– Ники!
– голос мамы звучит твёрже.
– Перестань.
Они обе уставились на меня, у обоих на лицах выражение разочарования. Не знаю, когда каждый взрослый учится такому взгляду. Может быть, это входит в учебную программу университета. Я чуть было не проговорилась о том как Дара использует решётку для роз в качестве лестницы. Что на самом деле это она украла мою кофту, а потом напилась и забыла её.
Но несколько лет назад, когда мы ещё были детьми, Дара и я поклялись, что никогда не предадим друг друга. Это не было формальным действием, как, например, клясться на мизинцах. Это было безоговорочное понимание, гораздо глубже того, что имеет форму.
Даже когда она начала попадать в неприятности, даже когда я нашла сигареты, потушенные об её подоконник, или пластиковый пакет с неизвестными таблетками, спрятанный в органайзере для ручек на её столе, я не рассказала родителям. Иногда меня убивало лежать и слушать скрип решёток, приглушённый смех снаружи и тихий рёв двигателя, удаляющегося прочь в ночи. Но я не могла заставить себя настучать на неё. Я чувствовала, что этим могу разбить что-то, чего уже никогда не склеить.
Как будто пока я продолжаю хранить её секреты, она будет в безопасности. Она останется моей.
Поэтому я отвечаю:
– Хорошо, хорошо. Я была там.
– Я не могу поверить, - мама делает пол оборота.
– Сначала Дара. Теперь ты. Я, чёрт возьми, просто не могу поверить. Извините.
Последнее было сказано копу, которая даже не моргнула.
– Что в этом такого, мам?
– нелепо, что я вынуждена оправдываться за то, чего не делала.
– Все постоянно тусуются в «Дринке».
– Это незаконное проникновение на территорию посторонних лиц, - говорит коп.
Должно быть, сейчас она страшно собой гордиться.
– Это очень серьёзно, - голос мамы становится громче. Когда она по-настоящему злится, он звучит больше как свист.
– После того, что случилось в марте, всё очень серьёзно!
– Если ты пила, -
– Но я ведь не попала в них, - я смотрю на неё пристально, надеясь, что на сегодня она уже наигралась в плохого полицейского.
Но она стоит на своём, твёрдая и неподвижная, как глыба.
– Ты когда-нибудь посещала общественные работы, Николь?
Я уставилась на неё:
– Вы же не серьёзно, - говорю я.
– Вы же не судья Джуди. Вы не можете заставить меня...
– Я не могу заставить тебя, - прерывает меня коп.
– Но я могу задать тебе вопрос, и если ты неверно ответишь, я напишу рапорт, что ты находилась в «Дринке» вчера ночью. Толстовка это доказывает.
– на секунду её взгляд смягчается.
– Послушай. Мы просто хотим, чтобы вы, дети, были в безопасности.
– Она права, Ники, - говорит мама еле слышно.
– Она просто выполняет свою работу.
Мама поворачивается ко полицейскому:
– Этого больше не повторится. Не так ли, Ники?
Я не собираюсь обещать им не делать того, чего я изначально и не делала.
– Я опоздаю на работу, - говорю я, вешая сумку на плечо.
На секунду коп смотрит на меня так, как будто не хочет отпускать. Затем она отступает в сторону, и я чувствую себя победителем, как будто мне на самом деле удалось избежать наказания за преступление. Но она всё же хватает меня за локоть, прежде чем я могу уйти:
– Подожди минутку.
Она суёт листовку мне в руку: судя по тому, как та была сложена, женщина повсюду таскала её в заднем кармане.
– Не забудь, - говорит она.
– Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Увидимся завтра.
Я на ходу раскрываю листовку.
«Присоединяйтесь к поиску Мэдлен Сноу.»
– Мы поговорим об этом позже, Ники!
– кричит мама.
Я не отвечаю ей. Вместо этого вытаскиваю из сумки телефон и пишу смс Даре, которая, как я уверена, ещё спит, разбросав запутанные волосы на прокуренной наволочке, с амбре от пива или водки, уж не знаю, чем её угощали вчера вечером.
«Ты мне должна. По полной программе»
ПОМОГИТЕ НАМ НАЙТИ МЭДЛЕН! ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К ПОИСКУ.
Привет всем!
Спасибо вам за поддержку, которую вы оказываете на сайте семье Сноу в последние дни. Это многое для нас значит.
Многие из вас интересуются чем можно помочь. В настоящее время мы не принимаем пожертвования. Но пожалуйста, присоединяйтесь к поисковой операции 22 июля в 16:00! Сбор состоится на парковке у кафе «Большая ложка мороженого и сладостей» по адресу 66598, шоссе 101, Восточный Норуолк.