Исчезла, но не забыта
Шрифт:
— Помню. Я сам собирался звонить вам. Досье, о котором вы спрашиваете, исчезло. Мы прошлись по всем компьютерам за семь прошедших лет, но ничего не нашли. Когда это выяснилось, я направил секретаря справиться в архиве. Но там даже карточки не было заведено, не говоря уж о самом досье.
— Может быть, кто-то забрал его по служебной надобности?
— Если так случилось, этот кто-то нарушил все обычные процедуры. Если кому-то понадобилось дело, следовало заполнить необходимый формуляр. Но никакого формуляра тоже нет.
— Могла ли взять досье детектив Гордон? У нее же были отпечатки пальцев, они наверняка извлечены из досье.
— На ее рабочем месте досье также не обнаружено, а брать подобные документы на дом — это против инструкции, тем более без предварительного заполнения формуляра. Повторяю, никаких подобных записей мне так и не удалось обнаружить. Если же речь идет о шести убийствах, то количество является самым высоким, какое мы когда-либо имели в нашем участке. В таком случае мы говорим о досье, доступном только для внутреннего пользования, и даже более того с грифом — «Совершенно секретно». Почему ей вдруг дозволено было работать с таким необычным материалом? Досье, наверное, такое огромное, что понадобилось бы два чемодана, чтобы забрать его домой.
Пейдж какое-то время обдумывал сказанное.
— Так вы уверены, что досье нет в архиве, и оно просто исчезло?
— В архиве материала действительно нет, поверьте мне. Человек, который был заинтересован в его исчезновении, проделал гигантскую работу, я просто в растерянности.
Пейдж вновь замолчал на несколько мгновений. И тогда он решил обо всем рассказать Лензеру.
— Детектив, у меня есть подозрения, что и Ненси Гордон угрожает реальная опасность. Может быть даже, она уже мертва.
— Что?
— Впервые я встретился с ней два дня назад, и она рассказала мне об убийствах, произошедших в Хантерс-Пойнте. Ненси была абсолютно уверена, что человек, совершивший их, живет сейчас в Портленде, но под другим именем, и продолжает убивать, как и прежде.
Гордон ушла от меня около полуночи, взяла такси и отправилась в мотель. Позже выяснилось, что она, лишь успев устроиться, в спешке покинула мотель. Мы нашли записку с адресом у нее в номере. Это оказался адрес строительной площадки. Нам пришлось обыскать ее. На площадке были найдены трупы трех исчезнувших ранее женщин и неопознанного мужчины. Все они были жестоко замучены. Теперь мы теряемся в догадках, куда могла исчезнуть Гордон, и я полагаю, что она была абсолютно права, когда считала, что ее убийца находится именно в Портленде.
— О Господи! Мне так нравилась Ненси. Может быть, она была иногда немного невыдержанной, но всегда считалась очень хорошим полицейским.
— Ключ к разгадке этого запутанного дела лежит у вас в досье участка Хантерс-Пойнт. Может быть, она все-таки унесла его домой? Нельзя ли произвести обыск?
— Я сделаю все, что в моих силах.
Пейдж сказал Лензеру, что тот может звонить ему в любое время домой, и повесил трубку. Лензер охарактеризовал Гордон как хорошего полицейского, хотя и немного нервного. Пейджу оставалось только согласиться с этим. Впрочем, она была не только возбуждена, но и одержима. Десять лет на службе, и при этом сохранить тот же пылающий огонь, тот же энтузиазм. Пейдж сам был когда-то таким, но годы все-таки сделали свое. А тут еще это дело с Тиной и развод — душа почти совсем омертвела. Однако еще раньше Пейдж успел почувствовать, как почва уходит у него из-под ног. Борьба за место адвоката не прошла даром. Каждое утро он просыпался с мыслью только о работе, о той ответственности, которая легла теперь на его плечи. Страх, что он может с чем-то не справиться, буквально съедал душу. Однако со временем Пейджу удалось научиться управлять собой и растворять свой страх в каждодневной изнурительной работе, в которой он оттачивал свое мастерство и профессионализм. Но дни постепенно стали похожи друг на друга, и Пейдж всерьез начал подумывать о том, что с ним станет после такой жизни лет эдак через десять.
Неожиданно раздался звонок по внутреннему телефону, и Пейдж нажал кнопку селектора.
— На линии три с вами хочет поговорить один человек, у него есть информация относительно женщины, которую нашли убитой на стройплощадке, — произнес секретарь. — Мне показалось, что вам интересно будет поговорить с ним.
— О'кей. Как его зовут?
— Раймон Гутьерос. Он работает клерком в мотеле «Гасиенда», Ванкувер, штат Вашингтон.
Пейдж нажал кнопку три и минут пять говорил с Раймоном Гутьеросом. После окончания разговора Пейдж позвонил Россу Барроу и поспешил в офис к Рэнди Хайсмиту. Через пятнадцать минут Барроу подобрал Хайсмита и Пейджа на углу, и они отправились в Ванкувер.
— Могу я посмотреть телевизор? — спросила Кетти.
— А пиццы тебе достаточно?
— Я объелась.
Бетси почувствовала вину перед дочерью за такой обед, но день в суде выдался на редкость утомительным и энергии на стряпню уже не осталось.
— А папа придет сегодня вечером домой? — спросила Кетти и с надеждой посмотрела на мать.
— Нет, — ответила та, втайне надеясь, что расспросы на этом и прекратятся. Много раз она уже пыталась объяснить дочери причину, по которой ей пришлось расстаться с Риком, но Кетти никак не могла принять сам факт развода, а главное то, что отец уже никогда не будет жить вместе с ними.
Кетти такой ответ явно не удовлетворил:
— А почему папа не может остаться у нас?
Бетси взяла Кетти на руки и понесла в гостиную на диван.
— Кто твоя лучшая подруга? — спросила она у дочери.
— Мелани, — ответила та.
— А помнишь, как вы на прошлой неделе поссорилась с ней?
— Да.
— Вот и мы с папой поругались. И очень серьезно. Почти так же, как ты с лучшей подругой.
Кетти это явно озадачило. Бетси продолжала держать дочь на руках, а потом поцеловала ее в макушку.
— Но я с Мелани тут же помирилась. Разве вы с папой не можете сделать то же самое?
— Может быть, позднее. Сейчас пока рано. Пусть папа поживет отдельно.
— А папа сердится на тебя за то, что ему пришлось забрать меня из школы, да?
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что он был тогда такой рассерженный, и я сама слышала, как вы ругались.
— Нет, сладкая моя, — возразила Бетси, прижав дочь к себе как можно сильнее. — К тебе это не имеет никакого отношения. Во всем виноваты только мы. Мы просто очень злы друг на друга.
— Почему? — спросила Кетти, и губы ее слегка задрожали. Она готова была вот-вот разрыдаться.
— Не плачь, милая.
— Я хочу быть с папой, — сказала Кетти и потихоньку заплакала, уткнувшись маме в плечо. — Я не хочу, чтобы он уходил от нас.
— А он и не уходит. Он всегда будет твоим папой. Он очень любит тебя.
Кетти неожиданно вырвалась из материнских объятий и сползла на пол.
— Это твоя вина, мама. Это ты пошла работать! — закричала она.