Исчезновение Одиль
Шрифт:
Одиль там не было. В зале сидели пять-шесть человек, и вяло играл небольшой оркестр. Подошел хозяин и пожал ему руку.
— Ничего не нашли?
— Я знаю, где она была прошлой ночью.
К ним не замедлил присоединиться гитарист.
— Она не приходила?
— Нет. Вы не узнали ничего нового?
— Она жива. Во всяком случае, была жива прошлой ночью и находилась в одном ночном кабачке на улице Муфтар. Он называется «Червовый туз».
— Знаю. У них там одни музыканты-любители, но довольно симпатично. А ушла
— По словам хозяина, да.
— Я вспомнил одну ее фразу, которую она мне сказала в свой прошлый приезд в Париж: «Есть люди, которые довольны собой. Я им завидую. Себя же я ненавижу. Сколько себя помню, я всегда себя ненавидела…»
— Вы помните, что она пила?
— Джин с водой.
Боб чувствовал, что начинает сказываться усталость и выпитые бокалы.
Поставив будильник на шесть утра, он тут же лег спать. Когда он позвонит отцу, тот как раз будет на первом этаже. Ну а разделавшись с этим делом, он снова заснет.
Ему показалось, что только-только он закрыл глаза, как уже настало утро, и вот уже в подернутом дымкой небе показалось солнце. По улице проезжали грузовики. У него раскалывалась голова, и он был не слишком доволен собой.
Он набрал Лозанну. Пришлось долго ждать, прежде чем сняли трубку. Это был отец.
— Кто это? Боб, ты? Нашел ее?
— Нет, но еще позавчера она была жива. Похоже, она разгуливает по ночным ресторанчикам в Сен-Жерменде-Пре.
— Одна?
— Похоже на то. Но я тебе звоню по другому поводу. Ты можешь мне сказать, твой револьвер по-прежнему у тебя?
— Какой револьвер? Ах да… Та старая штуковина, которую дал мне один приятель, когда мне было двадцать Он должен лежать где-то на полке у меня в мансарде.
— Пойди проверь, пожалуйста.
Ему пришлось ждать долго. Наконец раздался задыхающийся голос отца:
— Я не нахожу его. Между тем я уверен, что не перекладывал его в другое место. Я только что спросил у Матильды, не попадался ли он ей на глаза, когда она делала уборку. Она тоже не знает, что с ним стало. Думаешь, это Одиль?
— Не знаю. Из ванной пропал пузырек со снотворным. Из твоего кабинета исчез револьвер.
Итак, его сестра хотела умереть, но еще не знала, как лучше за это взяться. И это не помешало ей провести часть ночи в квартале возле площади Мобер.
— Ты обошел гостиницы?
— Нет. Их слишком много. У меня складывается впечатление, что она подыскала себе гостиницу в другом месте, а не в Латинском квартале, где, как ей известно, останавливаемся мы.
— Что ты собираешься делать?
— Сначала отправлюсь в бюро розыска пропавших родственников.
— Не забудь, что мы швейцарцы.
— Но пропала-то она в Париже.
— Ты это можешь доказать?
— Я все ж таки попробую. Приятной тебе прогулки. Я делаю все, что в моих силах.
Он снова заснул и проспал до десяти часов утра. Его состояние от этого не улучшилось. Он безо всякого удовольствия выпил кофе и съел завтрак. Чуть раньше одиннадцати он уже был на улице дез Юрсен и следовал указаниям стрелок, нарисованных на стенах коридора. Так он добрался до кабинета N 4 и вошел в его двери раньше, чем успел прочесть «Входите без стука». Там за светлым и почти новым столом сидел полицейский в форме.
— Что вам угодно?
— Я хотел бы видеть начальника.
— Начальника нет, но есть главный комиссар. Хотите заявить об исчезновении?
— Случай довольно трудный. Мне бы хотелось лично встретиться с комиссаром.
Полицейский пододвинул к нему пачку листов бумаги, на которых были отпечатаны несколько вопросов. Он заполнил ручкой пустые графы, и полицейский исчез в коридоре.
— Комиссар занят. Он примет вас, когда освободится.
— По-вашему, это будет нескоро?
— Мне про это известно не больше вашего.
— У меня есть хотя бы пять минут?
— Разумеется.
— Я сейчас вернусь.
Он сбежал по лестнице и направился к первому попавшемуся на глаза бару.
— Стакан белого вина.
— Вуврей?
— Можно и его.
Ему было необходимо прочистить себе рот. Кофе и завтрак давили на желудок.
Стакан был небольшим, и он осушил его одним залпом.
— Еще один.
Он чуть было не заказал и третий, но верх взяла осторожность. Ему стало уже немного лучше. Он расплатился, выскочил на улицу и вскоре вновь занял свое место в кабинете, где сидел полицейский в форме.
— Главный комиссар не вызывал?
— Нет. Погодите-ка. Вот как раз от него выходит посетитель.
До них донеслись отдаленные голоса, затем шум шагов в длинном коридоре.
— Следуйте, пожалуйста, за мной.
Комиссар оказался широкоплечим мужчиной, курившим очень черную сигару.
— Присаживайтесь.
Сам он сел за свой стол.
— Кто пропал?
— Моя сестра.
— Несовершеннолетняя?
— Ей только что исполнилось восемнадцать.
— Она уже сбегала до этого?
— Нет.
— Как так получилось, что сюда пришли вы? У вас нет родителей?
— Есть. Но мой отец уже не столь охотно расстается с домом.
— Вы указали в своей анкете адрес гостиницы. Смею предположить, что это не постоянное местожительство вашей семьи. Где вы живете?
— В Лозанне.
— Вы швейцарец? Учитесь в Париже?
— Нет. Я учусь в Швейцарии. — А ваша сестра?
— Еще четыре дня назад… Нет, три дня… Я уже не знаю. Я был так ошарашен.
— В действительности ваш случай не имеет к нам отношения. Даже если бы вы жили во французской провинции, вам бы следовало действовать через префектуру, которая бы, в свою очередь, обратилась к нам. В общем, буквально на днях ваша сестра пропала. Вот только есть ли у вас доказательства того, что она в Париже?