Исчезновение
Шрифт:
— Да. Я заслужила смерть. Я была просто ужасной женой для тебя.
— Я бы не сказал, Альвина.
— Но это так. Я превратилась в настоящую ведьму. Я не понимала этого, пока жила, но сейчас я ясно осознаю это. Я была эгоистична, упряма и вздорна. Я всегда хотела сделать по-своему и устраивала сцены, когда не добивалась этого. А хуже всего то, что я недостаточно любила. Неужели ты хоть в чем-то не согласен с моим маленьким перечнем недостатков, дорогой?
— Ну, да…
—
— Альвина!
— Все верно, Клод. Все совершенно верно. Я заслужила, чтобы меня убили.
— Ну… это…
— Это правда. И я хотела сказать тебе ее, дорогой. Мои слова идут от сердца. Я полностью прощаю тебя.
Он недоверчиво посмотрел на нее. И вновь ощутил в себе как бы легкое покалывание. Не от зарождающегося страха, как прежде. Тогда отчего? Он не был вполне уверен… Но когда к тебе так великодушны и терпимы, возникает необъяснимое и странное ощущение.
— Э-э… Альвина…
Но она исчезла. Жалобно поскуливая, Момо без устали бегала по комнате от стены к стене, выискивая того, кого уже здесь не было.
— Убери от меня эту собаку, — брезгливо сказала Элиза и тряхнула головой. Темные пушистые волосы растеклись по плечам. Сегодня на ней были лиловые тореадорские брючки. Держа руки на бедрах, она загораживала проход.
— Мой ангел, — выдавил Клод Криспин, — это собака моей жены.
— Я знаю, — в голосе Элизы слышалось раздражение, — но я не люблю собак, а твою бывшую жену я любила еще меньше.
— Ангел, я не мог оставить собаку одну в доме. Я должен заботиться о ней.
— С какой стати? — в глазах Элизы вспыхнули искры. — Почему бы тебе просто не избавиться от нее?
— Я обещал…
— Что ты обещал?
— После того, как жена умерла, я дал себе своего рода обещание. Это было наименьшее, что я мог сделать. В конце концов, я кое-чем обязан ей. Постарайся понять, ангел. Не будь жестокой. Мы добились своего, ты же знаешь. Больше не будет никаких помех. Я свободен. Лишь мы вдвоем…
— Втроем, — поправила она. — Ты, я и собака.
— Но разве мы не в лучшем положении, чем раньше? Пожалуйста, впусти меня, ангел.
Какое-то время она колебалась, презрительно рассматривая его в упор. Затем резко повернулась и отошла, освободив проход. Он проскользнул внутрь, держа Момо на привязи, и закрыл за собой дверь.
Приглашение войти не осчастливило Момо. Она улеглась на самом пороге, укоризненно наблюдая за Клодом и угрюмо ворча. Клод, не обращая на собаку внимания, последовал за Элизой и присел на диван на некотором удалении от нее.
— Ты хорошо погулял, прежде чем прийти ко мне, — злобно сказала Элиза.
— Ангел, пришлось сдерживаться. Я вдовец. И мне полагается быть в трауре. Я объяснял тебе.
— Не появляться целых три месяца! К чему столько тянуть?
— Возможно, я был излишне осмотрителен.
— Более чем осмотрителен!
— Прости меня, ангел, — он хотел обнять ее, но она увернулась. — Я разрывался между сдержанностью и страстью, прошу, поверь мне.
— И сдержанность победила.
— Да, но сейчас все позади. Давай наверстаем упущенное.
— Я не в настроении, Клод.
— Элиза, я прошел через ужасные муки ради тебя. Я сильно рисковал. Мне кажется, ты должна понять и простить мою осторожность в таком деле.
— Я ничего не прощаю. Тебе следует усвоить, что ты не должен играть моими чувствами, Клод Криспин. Ты не должен бросать меня на целых три месяца.
Резкая речь Элизы была неожиданно прервана пронзительным лаем Момо. Расстроенный Клод глянул на собаку и увидел, что она стала в стойку, глаза ее блестели, хвост ходил из стороны в сторону. А в кресле напротив сидела Альвина.
— Так это та женщина, из-за которой ты убил меня, Клод? — спросила она.
— Альвина! — выдохнул он.
— Ты назвал меня Альвиной? — Элизу передернуло от возмущения.
— Дорогой, она не видит меня, — пояснила Альвина, — поэтому не заставляй ее думать, что ты сошел сума и разговариваешь с тем, кого здесь нет. Я буду вести себя очень тихо. Продолжай заниматься своими делами.
— Клод, что с тобой? — допытывалась Элиза.
— Ничего. Мне кажется, я просто немного огорчен.
— Она очень привлекательна, Клод, — прокомментировала Альвина. — Гораздо привлекательнее меня. К тому же другого типа. Возбуждающая и романтичная.
— Знаешь, Элиза, — сказал Клод, поспешно вставая с дивана, — мне лучше уйти домой. Я себя плохо чувствую.
— Уйти домой? Ты только появился, и я не видела тебя три месяца.
Альвина шумно вздохнула:
— Она очень требовательна, Клод. Я полагаю, это делает женщин более желанными. Ах, если бы я была такой!
— Элиза, — смущенно пробормотал Клод, — может, в другой раз…
— Клод, или ты останешься здесь, или между нами все кончено.
— Но ты не хочешь видеть меня, Элиза. Ты сердишься.
— Да, сержусь. И буду сердиться до тех пор, пока ты не извинишься.
— Хорошо, я приношу свои извинения.
— Так-то лучше.
— Значит, я прощен?
— На это потребуется некоторое время. Ты должен помириться со мной. Я сидела и ждала тебя здесь долгих три месяцу, поэтому ты должен восполнить этот пробел.