Исчезнувшая стражница
Шрифт:
– У меня есть решение! – слышит она слова Ханы, поднимаясь с травы. – Встань позади меня!
Она никогда бы не поверила в то, что видит перед собой. И это заявляет человек, только что упавший с единорога!
Хана протягивает руку Ирис… и та толкает ее к аберранту. Эрин бросается к Хане. Она хватает ее за плечи, чтобы оттащить от единорога, но не может сдвинуть ее с места. Эрин сжимает зубы, призывая всю свою силу, и даже трансформируется, чтобы использовать дар в полной мере. Она тянет так сильно, что боится ненароком вывихнуть Хане плечо, но та не двигается. Хотя она
Только тогда Эрин осознает, что единорог тоже замер. Его грива развевается, копыта стучат о землю, топча траву, а его рог… рог застыл в нескольких сантиметрах от лица Ханы, и единственное, что мешает ему броситься на нее, – это руки девочки, охватившие его с обеих сторон. Ошеломленным взглядом Эрин следит, как между пальцами Ханы начинает просачиваться золотой свет. Его интенсивность растет с каждой секундой – настолько, что Эрин вынуждена закрыть глаза. Она слышит яростное ржание единорога, его копыта отчаянно бьются о землю, а затем…
Ничего.
Торжествующий крик Ханы – это сигнал, которого ждет Эрин, чтобы открыть глаза. Сделав это, она видит только след единорога: несколько клубов черного дыма перед Ханой, которые постепенно рассеивает ветер.
– Что произошло? – бормочет Эрин. Ее взгляд блуждает от пустого пространства, которое ранее занимал единорог, к Ирис, наблюдающей за ними с широко раскрытыми глазами.
– А, я снова вижу тебя!
– Я догадывалась, что случилось нечто подобное, – улыбается ей Хана. – Единороги – это аберранты, которые делают своих жертв невидимыми, – объясняет она, выпятив грудь, как во время выступления в весеннем мюзикле. – Только мистикал Светового центра, то есть я, может победить их, но для этого необходимо коснуться его рога. Думаю, именно поэтому он уставился на меня вместо того, чтобы атаковать, – Хана поворачивается к Ирис. – Ты знала об этом? Поэтому и толкнула меня к нему?
– Я… – заикается та и ошеломленно разглядывает свои руки.
– Вопрос в том, откуда ты узнала? – спрашивает Эрин. – Без обид, но ты не совсем мистикал-заучка.
– Да уж, это точно, – Хана пожимает плечами. – Но однажды я листала бестиарий и увидела страницу с единорогом. Как я могла не прочитать ее? Ты тоже это читала, да, Ирис? Поэтому ты заставила меня…
Она не может закончить предложение, и Эрин понимает: что-то не так. Существует очень мало вещей, от которых Хана теряет дар речи. Они смотрят на Ирис, ожидая ответа. Ответа, который Ирис произносит, устремив взгляд на взъерошенную траву.
– Ты опаздываешь в кино.
Эрин выжидающе поворачивается к Хане. Та ничего не понимает и не знает, что сказать. Единственное, чего она не ожидала, так это того, что Ирис не ответит… вообще.
– Да… точно, – бормочет Хана. Эрин никогда в жизни не слышала, чтобы она говорила так тихо. – Ну… я пошла. Потом обсудим.
Она прощается взмахом руки. Из уважения к Хане Эрин ждет, пока та скроется из поля зрения, и бросается на Ирис.
– Какого черта ты вообще творишь? – рявкает она, указывая на круг, вытоптанный копытами единорога. –
– Ты слышала, что сказала Хана. Я знала, что ей нужно прикоснуться к единорогу. Так она спасла бы нас от его чар.
– Черт бы тебя побрал! Мне жаль, но притворяешься ты отвратительно. Я не верю, что ты подтолкнула Хану по этой причине, – заявляет Эрин. – Хана, может быть, не поняла, но…
– Хана совсем неглупая, знаешь?
– Так еще лучше! – Эрин кладет одну руку на бедро, а другой властно указывает на улицу, по которой ушла Хана. – Теперь ты можешь бежать и извиняться («Боже, я никогда не думала, что скажу это»)… за то, что толкнула ее навстречу единорогу-убийце.
– Извиняться? Точно так же, как ты извинялась перед Норой после ссоры у меня дома?
– Это не идет ни в какое сравнение! Я сказала ей бросить своего парня, и это правда. А ты чуть не превратила свою лучшую подругу в радужный шашлык! Какая муха тебя укусила?
Эрин обвиняюще тычет в нее пальцем. Как только она поднимает руку, Ирис испуганно делает шаг назад. Она тут же моргает и возвращается на место, но, к сожалению, недостаточно быстро.
– Подожди минутку… – бормочет Эрин. – Это паранойя, да? Что ты делала со своими силами, Ирис?
– Ничего, – с вызовом отвечает та.
Эрин сверлит ее взглядом. В течение нескольких секунд они молчат, и в конце концов Ирис разрывает зрительный контакт. Она оборачивается и оставляет Эрин стоять посреди пустого парка, уходя в том же направлении, что и Хана.
Еще немного, и Эрин начнет истерично смеяться. Почему люди не слушают ее с первого раза? Разве они не понимают, что их жизнь стала бы намного лучше? Вот Эрин всегда к себе прислушивается, и заметно, что у нее это очень хорошо получается.
– Такие вот дела, значит… – вздыхает она.
Эрин стряхивает траву, прилипшую к ногам, и направляется в больницу, чтобы разузнать о возможной жертве демона, освобождению которого поспособствовала она лично.
Отличное решение.
Хана
Хана и Ирис дружат с… ну, они дружат сколько себя помнят.
Хана знает Ирис во всех ее проявлениях, даже в тех, о которых никто больше не знает: Ирис, которая дарит лучшие подарки, злую Ирис, грустную Ирис, даже ту Ирис, которая танцует под песни из «Питера Пэна» в пижаме (ладно, такое было всего один раз, но главное, что было!).
Однако Ирис, которая только что осталась в парке… она не видела никогда прежде. Это как поставить пластинку с любимыми песнями и внезапно обнаружить, что она издает противный скрип.
Она не понимает, что произошло, но на этот раз ей и не хочется это выяснить. Не хочется даже об этом думать. Так она расстраивается, а грустить Хана не любит.
«Давай не унывай!» – подбадривает она себя, касаясь кончиками пальцев кирпичных зданий, мимо которых проходит. «Ты же идешь смотреть „Возвращение демона-пираньяконды“!»