Исчезнувшие монеты
Шрифт:
– И что? Ну мам… – заканючил Ромка.
– Ну ладно, чтобы не терять половину дня, поедем завтра, ночным.
И на другой день Валерия Михайловна рано-ранёшенько подошла к дивану, на котором спала Лёшка, и принялась её будить:
– Вставай. Твой Дик тебя уж заждался.
Дик стоял рядом. Пёс со значением громко дышал и зевал, давая понять, что давно пора идти на прогулку.
– Ничего страшного, подождёт. – Лёшка отодвинула от себя лохматую собачью морду и повернулась на другой бок.
Но мама не уходила.
– Вставай-вставай, –
– А сама не можешь сходить? – приподнялась Лёшка. – Или с Ромкой.
– Могу, если ты не хочешь зайти в магазин и переодеться в дорогу. Или мне самой выбрать тебе одежду?
Этого Лёшка допустить не могла, а потому вскочила с постели и принялась одеваться. А Валерия Михайловна взялась за Ромку.
Времени на то, чтобы его поднять, понабилось куда больше, чем на Лёшку, и когда все трое пришли на Рижский вокзал – они жили неподалёку, – то у билетных касс увидели очередь. Постояв немного, заметили, что очередь эта не движется.
– Компьютер завис, – объяснила кассирша, а на вопросы людей, когда же он заработает, пожала плечами: – Кто ж его знает? Может, через двадцать минут, а может, и через час.
– Поедем на Павелецкий, – решила Валерия Михайловна. – Нам в любом случае желательно побывать в том районе. По дороге заодно Лёшке куртку купим.
На Павелецком вокзале народу тоже оказалось немало. Ромка тоскливо оглядел очередь, в конец которой пристроилась мама, вздохнул, отошёл к окну, присел на бордюр и, чтобы не тратить даром драгоценное время, извлёк из сумки книжку в чёрном переплёте и погрузился в мудрые мысли.
Отвлекли его весёлые возгласы. В зал вошла колоритная группа молодых весёлых людей. Ромка приподнял голову и, сам того не желая, загляделся на девушку в блестящей куртке и тёмной юбке. Она была само совершенство: стройная, гибкая, длинноногая, волнистые тёмно-каштановые волосы красиво обрамляли её лицо. Одна прядь упала на лоб, и мягким жестом она смахнула её назад.
«Прям кинозвезда», – подумал Ромка, не сводя с неё восхищённых глаз.
Лёшка тоже обратила внимание на вошедших. Кто они такие, несложно было догадаться.
– Это актёры, – подбежав к брату, пояснила она. – Потому что они говорят о гастролях и о каком-то спектакле. И, кажется, тоже в Воронеж едут. Курточка у неё классная, да? И сама красивая очень. – Лёшка указала на ту самую темноволосую девушку, которая приглянулась Ромке.
С ещё большим интересом он стал наблюдать за актрисой, теперь ему казалось, что очередь у кассы продвигается слишком быстро. А когда Валерия Михайловна подошла к ним с билетами, нехотя поднялся с бордюра, сунул, не глядя, философию в сумку и не заметил, как из неё выскользнула копия письма, которое почти шестьдесят лет назад прислала маме Дарьи Кирилловны её родственница из Воронежа. Они покинули зал, а листок плавно приземлился на пол и остался лежать…
Глава II. Происшествие в поезде
Подбежав к матери, Ромка дернул её за рукав.
– Ты курицу не забыла пожарить?
Свои вещи он уложил давно и теперь слонялся по квартире и мешал Лёшке и Валерии Михайловне собираться в дорогу. В его сумку, кроме неизменной философии и одежды, вошли еще бинокль, лупа и прочие столь же необходимые детективу предметы. Он потряс своей поклажей и прокомментировал: «Всё своё ношу с собой». Так говорил один из семи великих мудрецов, а звали его, к вашему сведению, Биант из Приены.
Лёшка аккуратно сложила в сумку только что приобретённый красивый светло-коричневый свитер и сморщила лоб.
– Рома, зачем тебе курица?
Ромка вытаращил глаза:
– А как без неё?! Все пассажиры всегда берут с собой в дорогу жареных кур.
– Ну, ты даёшь! Так делают люди невоспитанные и некультурные. Лично я никакую курицу в поезде есть не буду.
Ромка на это только пожал плечами:
– Ну и не ешь, мне больше достанется. Когда я был маленький, мы с бабушкой всегда в дорогу курицу брали. Мам, слышишь? – повернулся он к матери.
– Пожарю, только отстань, – отмахнулась Валерия Михайловна.
– Только это будет твоя персональная еда, – сказала Лёшка, снова склоняясь над сумкой. – А я сделаю вид, что тебя не знаю.
– Делай что хочешь, – удовлетворённо ответил Ромка и снова задёргал мать: – А эта Катька, к которой мы едем, – она какая? Хуже нашей Лёшки или получше?
Валерия Михайловна усмехнулась.
– Она замечательная. Раньше от компьютера не отходила, Саша, её мама, мне как-то жаловалась, что она из-за него уроки совсем забросила. Но это было в прошлом году, а теперь Катюша взялась за ум.
– Жаль. Ну ладно, поглядим, что там за Катька такая.
– Она вас в театр обязательно сводит.
– В театр? Мало нам театров в Москве… А хотя…. – Ромка внезапно вспомнил девушку с вокзала. – Ладно, пускай ведёт.
Каково же было Ромкино изумление, когда в своём купе он увидел ту самую девушку – она оказалась их попутчицей. Актриса сидела, положив ногу на ногу, немного склонив голову набок, и во всем её облике чувствовалась какая-то трогательная беззащитность. Так и хотелось сделать ей что-нибудь хорошее. Когда она с ними поздоровалась, Ромка отметил длинные пушистые ресницы, которые придавали её взгляду особую мягкость.
Перед тем как спрятать сумку под сиденье, Валерия Михайловна стала выгружать из неё вещи и продукты, которые могли понадобиться им в дороге. Когда настала очередь курицы, Ромка схватил её руку.
– Я есть не хочу, – торопливо проговорил он. – Ты, это, не доставай ничего.
– Как хочешь.
Мама оставила курицу в покое, а Ромка положил на стол свою толстую книгу и с умным видом принялся за чтение. А спустя короткое время обратился к сестре:
– Лёшка, а ты знаешь, как на самом деле звали древнегреческого философа Платона?