Ищи ветра в поле
Шрифт:
– Нет, Леночка с Игорем, – ответила женщина, по-видимому, мать невесты.
– Значит, мы по адресу. Нас заказали друзья Леночки и Вити, – моментально сориентировалась Люся.
– Игоря, – поправила пышка.
– Я так и сказала – Леночки и Игоря. Не волнуйтесь, за все уплачено.
– Но… Их друзья вас не могли заказать, они терпеть не могут наемных шутов.
– Женщина, что вы от меня хотите?! – вконец оскорбилась Василиса и уставилась на женщину взглядом налогового инспектора. – Не мешайте нам работать! Я же вам русским языком объясняю, что ваши друзья всегда несут чушь. Мы
Женщина тут же принялась интенсивно улыбаться и пришепетывать:
– Нет-нет, что вы! Мы сами-то очень ценим народное творчество. Пусть и молодая сразу привыкает к бабьему вою. Продолжайте, никто вам мешать не будет… Раз уж без вас никак…
Василисе пришлось успокоиться, и она направилась к гостям, а хозяйка облегченно вздохнула: теперь свадьба была в руках профессионалов.
Пока молодожены с нарядным эскортом поднимались по лестницам, кто-то уже притащил Люсе баян, после чего толпа ввалилась в комнату уже с музыкой. Первые полчаса Василиса добросовестно накачивала гостей водкой – ей нужны были говорливые свидетели.
– Я пью сейчас за молодых! Да здравствуют невеста и жених! – выкрикивала она лозунги, щедро наполняя рюмки.
Не успевали гости осушить по первой, как зычно раздавался новый тост:
– Чтоб было счастье молодым,Давайте все упьемся в дым!Присутствующие соглашались, а Василиса заливалась соловьем. Уже никто не вникал в смысл ее слов, да она и сама перепутала все на свете и сейчас выдавала тосты, так сказать, «из избранного». В данный момент Васенька со слезами на глазах пила за маму невесты, еще довольно молодую женщину. При этом она с пафосом декламировала стихи, посвященные явно семидесятилетию какого-то прежнего клиента.
– Я пью за маму невесты! Какой она человек!Пусть за плечами семь десятков лет,Но он так молод, хоть местами сед!Матушка новобрачной возмущенно хлопала накрашенными ресницами и собирала губы сердечком, но ее гнева не замечали. Наконец, Люся яростно рванула меха, и все повскакали с мест, пускаясь в пляс. Теперь Василисе можно было и отдохнуть, вернее, заняться настоящей работой. Она выскользнула на кухню и подошла к хозяйке – матери невесты, которую звали Ниной Павловной.
– Нина Павловна, а вы давно здесь живете? – начала она издалека.
– Да уж лет пятнадцать. Да какое это житье? Разве же это житье? Вон у нас в пятьдесят восьмой даже старушка от такой жизни скончалась. Прямо в пожаре задохнулась.
– Разве она задохнулась? Я слышала, ее убили…
– Слушайте! Вы нам праздник не портите! У нас свадьба, а вы про похороны.
– Извините… А кто-нибудь из соседей у вас на свадьбе присутствует?
– А как же! Из пятьдесят второй Анжела Сидоровна и Леонид Феофанович Ныркины. Очень положительные люди, Леночку мою, невесту, любят до безумия. Роман Петрович, опять же, Батонов из пятьдесят пятой. Вон тот, видите, который пельменями жонглирует.
– Так у него всего один пельмень.
– Правильно, остальные он уже слопал. Причем не только в своей тарелке. У него сейчас пост – с женой разошелся. Вы, если хотите про похороны поговорить, сразу к нему обращайтесь. Очень веселый человек, сейчас на кладбище работает, надгробья сторожит.
Батонов Роман Петрович был мужчиной лет пятидесяти, поджарым и довольно экстравагантным. Он то и дело кокетливо закидывал парочку уцелевших волос на блестящую лысину и коварно поглядывал на дам мутным глазом. Не заметить этот персонаж было невозможно: его рубаха – красная в мелкий белый цветочек – знаменем алела среди черных костюмов остальных мужчин. Однако подойти к нему было непросто – этот гость, съев уже все пельмени, теперь прочно приклеился к Люсе. Просил ее сыграть а капелла Бетховена из Седьмой кантаты Чайковского. Василиса присела к Анжеле Сидоровне.
– Какая замечательная свадьба! – льстиво заулыбалась она. – Вы ведь хорошо Леночку знаете, столько лет прожили в одном подъезде.
– Ленку-то? Да кто ее не знает? Вся округа через этот подъезд прошла. Да ведь она уже второй раз замуж-то идет! Ох и везет девке! Только и таланта, что юбкой вертеть, а ведь какого мужика оторвала! Деньги хорошие зарабатывает, не пьет, сирота…
– Скажите, а почему Дарью Семеновну не пригласили? – видимо, спьяну брякнула Василиса.
– Так она сейчас не может, она же умерла на днях, – охотно пояснила Анжела Сидоровна.
– Что вы говорите! Вот несчастье. Да и как же такое случилось? – заохала тамада.
– А чего вы хотите? Старенькая уже была, да еще и по голове кто-то ударил. Милиционеров целая стая была, так вот они и говорили. Не мне, конечно, промеж себя. Да я специально по лестнице ниже спустилась, чтобы лучше было слыхать.
– Ну-ну?
– Ничего не «ну-ну», так и сказали: «скончалась от удара по голове тупым предметом». Ну а потом уже кто-то постарался, квартиру поджег, чтобы людей убитым трупом не испугать, – поясняла Анжела Сидоровна.
– Благородный поступок, – в тон ей покачала головой Василиса. – А Дарья Семеновна одна проживала?
– Одна. Сын вроде имеется, но проживает неизвестно где. Даже не знали, куда ему сообщить о смерти матери.
– А квартира? Кому квартира перейдет?
– Как кому? Государству! Она ведь никакого завещания никому не писала. Вот вы мне скажите, неужели нельзя было квартиру на соседей переписать, а? У меня, например, сын вот-вот женится, угол бы ему не помешал. Так нет, ни себе, ни людям.
– Да, непродуманно вышло…
– Да у нее все непродуманно! – вдруг осерчала соседка. – Ведь вы представляете, умереть, когда в доме пожар! А если бы огонь на наши квартиры перекинулся? Ладно, вон Ромку Батонова пожарники затопили, он под Дарьей Семеновной живет, а если бы нас?
– А скажите, кто-нибудь приходил к вашей соседке? Гости или друзья?
– Ха! А то нет! У бабки же проходной двор был, а не квартира! То она чем-то торговала, то у нее кто-то квартировал, то гаданьем занималась. И захочешь, а всех не упомнишь. Давай уже выпьем за Дарью Семеновну. Горько!! – завизжала Анжела, и Василиса поняла, что больше беседа у них не сладится.