Шрифт:
ЛЕОНИД САПОЖНИКОВ, ГЕОРГИЙ СТЕПАНИДИН
ИЩИТЕ "ВОЛКА"!
Приключенческая повесть
Журнальный вариант.
Их первая повесть "Цепь" была напечатана в №№ 8-9 за 1978 год. Лауреаты премии "Зеленого листка".
1
Была ночь - и нет ночи. В некоторых окнах уже горит свет. Встают те, кому рано на работу; другим - счастливчикам - еще понежиться можно. Я же и не ложился.
Дел по горло, замещаю начальника отдела. А вчера день вообще выдался сумасшедший. Утром получил письмо от Шигарева - да так и таскаю конверт в кармане нераспечатанным. Домой заявился в час ночи; ну, думаю, наконец-то прочитаю спокойно. Ан нет - телефонный звонок: "Вениамин Александрович? Лейтенант Васютин беспокоит!
Конечно, приеду. Куда я денусь...
Так. Что же произошло ночью в "Заре"? Около половины первого горничная второго этажа Степанова случайно заметила, что дверь в двадцать восьмой номер не закрыта и там горит свет. Она решила прикрыть дверь, но услышала слабый стон, доносившийся из комнаты. Горничная вошла туда и увидела, что жилец сидит, обмякший, на стуле и голову на угол стола уронил. И весь в крови. Степанова, естественно, - в голос.
О попытке самоубийства и речи быть не может: в комнате не обнаружено огнестрельного оружия. Раненого увезли в первую городскую больницу. На операцию.
Итак, пострадавший - Дмитрий Петрович Сурин. Тысяча девятьсот двадцать четвертого года рождения. Проживает в Краснодальске, втором по численности и значению городе области, где работает на комбинате искусственного волокна, в отделе снабжения и сбыта. Приехал в областной центр, Волжанск, в командировку утром тринадцатого августа. Администратор Новикова рассказала, что при оформлении документов у них с Суриным вышел небольшой конфликт. Тот просил одноместный номер с телефоном. Однако все такие номера были заняты, и потому она могла ему предложить лишь тридцатый - одноместный, но без телефона. Сурин требовал, стал горячиться. Вдруг подошел другой командированный, Храмов, проживавший в двадцать восьмом номере. Как раз одноместном и с телефоном. Ему необходимо было уехать на следующее утро, то есть четырнадцатого, раньше срока, и он хотел расплатиться. Сурин, как только услышал об этом, стал просить Храмова уступить ему свой номер. Немедленно уступить. Не дожидаясь завтрашнего дня. Храмов поначалу никак не мог разобраться, чего от него хочет Сурин. А когда понял, пожал плечами и согласился...
Горничная Степанова показала, что Сурин весь вечер из гостиницы никуда не отлучался. Но к нему приходил гость. "Пожилой такой мужчина. В шляпе и квадратных очках. Часок они посидели в номере, не больше. Расстались разлюбезно так, все руки друг дружке в коридоре жали", - рассказывала Степанова.
Еще одна интересная деталь. Горничная вспомнила, что Сурин, когда в номер вселялся, имел при себе портфель. "Рыжий такой, как чемодан", озадачила меня Степанова неожиданным сравнением. Но при осмотре места происшествия этого "рыжего, как чемодан" портфеля мы не обнаружили.
Сразу после того, как гость ушел, Сурин появился в холле, включил телевизор и просидел перед ним весь вечер. До двадцати двух часов.
Вместе с Суриным в холле находились командированный из Старогорова Сергей Николаевич Храмов и девушки-москвички Светлана Севрюгова и Катя Демина, со своим гостем - местным пареньком Герой Казаковым. Девушки приехали в Волжанск к тетке Светланы. Но не предупредили о своем приезде и... оказались на улице, потому что тетка накануне уехала в отпуск. К счастью, девушкам повезло: они случайно познакомились с Герой, и тот, позвонив прямо при девушках своему отцу - "он у него какая-то шишка!" устроил им двухместный номер в гостинице "Заря".
В десять часов вечера, когда все стали расходиться, Сурин неожиданно предложил пойти к нему в номер и выпить хорошего вина. Девушки не согласились, так как отказался Гера, который спешил домой. Предложение Сурина принял один Храмов, да и то после долгих уговоров Сурина. Катя и Светлана легли спать и проснулись, когда в коридоре услышали шум и крики. Выскочили из своего номера и узнали, что случилось.
Таким образом, последним, кто видел Сурина живым-невредимым, был Сергей Николаевич Храмов. Инженер из Старогорова, небольшого городка на юге области. В Волжанск приехал на станкостроительный завод от НИИ автоматики, в котором работает в отделе робототехники. По его словам, командировка сложилась неудачно. Директор завода внезапно уехал за границу, а главный инженер слег с инфарктом. "Я должен был убедить руководство завода взять наш заказ и изготовить опытный образец робота, - объяснял инженер.
– Его, кстати, изобрел я. Однако без директора и главного инженера никто не решился взять на себя ответственность. Или же во мне все дело. Наверное, чтобы "пробить" заказ, продувной бестией надо быть, а я не умею вертеться..."
Храмов... Он оставил странное впечатление. Началось с того, что долго не открывал дверь номера. Лишь когда мы, уверенные, что инженер находится у себя, как говорится, именем закона приказали ему открыть дверь, он подчинился. В комнате оказалось нестерпимо душно - Храмов наглухо закрыл и зашторил окна и балкон; откровенный страх в каждом его слове, в каждом шаге настораживали. Храмов был очень напуган происшествием в гостинице и даже не стремился скрыть этого. Когда он немного пришел в себя, то откровенно признался: "Да, испугался! Насмерть! Но если в вашем городе стреляют в окна, то пусть уж лучше они будут закрыты!.."
Инженер утверждал, что Сурин чуть ли не силой затащил его в свой номер. "Решил, видно, как-то отблагодарить меня. За то, что я уступил ему номер с телефоном. И пригласил выпить. Он очень уговаривал, обещал, что выпьем всего лишь по одной рюмочке. И вино, говорил, хорошее, массандровское... Конечно, рюмок в номере не оказалось. На столе стояли три стакана. Два граненых, один гладкий, с золотистой каемочкой. Сурин мне в него и налил. А себе в граненый". Храмов рассказывал и вертел в пальцах хлебный мякиш: скатывал его в шарик и тут же разминал. Не иначе, чтобы успокоить нервы. Я попросил его принести стакан воды и, воспользовавшись моментом, подменил этот мякиш на другой, благо краюха черного хлеба лежала на тарелке. Отпечатки пальцев Храмова могут нам пригодиться. Интересно, для кого стоял третий стакан? Для пожилого гостя Сурина?..
После одиннадцати часов вечера инженер Храмов спустился вниз позвонить жене в Старогоров. Администратор твердо помнила, что все это время инженер находился перед глазами: заказав разговор по ее телефону, ждал, когда вызовут. "И вот - это уже после двенадцати было, - убежденно говорила администратор, - горемыка-то, Сурин, спустился вниз, таблетки у меня спрашивал от головной боли, Храмова как раз предупредили с телефонной станции, что соединяют со Старогоровым. Но опять почему-то долго не давали абонента, и он нервничал. А когда Степанова скатилась с лестницы, громко крича: "Убили! Убили!", - он уже со своей супругой беседовал. И как услышал эти слова, так сразу закончил говорить. И начал меня расспрашивать, что, дескать, стряслось и кого это убили. Узнал, что в жильца из двадцать восьмого стреляли, и прямо-таки побелел. Наверх поднимался, его аж шатало!.."
Да, алиби у инженера Храмова стопроцентное. Это факт. На телефонной станции подтвердили слова администратора "Зари". В момент выстрела в Сурина инженер Храмов находился в вестибюле гостиницы. Ну, а страх, который сдавил его сердце, парализовал волю... за страх ведь не судят. И не задерживают.
А бедняга Сурин, так и не найдя таблеток от головной боли, примерно в половине первого ночи вернулся к себе в номер, сел за стол. И получил пулю под сердце. Через несколько часов эксперт Владимир Николаевич Бунеев доложит о результатах экспертизы. Тогда можно будет сделать и окончательные выводы о том, когда и откуда был произведен выстрел.