Ищущий, который нашел
Шрифт:
Вместо Силны мне ответил ее наставник:
– Большинство направилось к станциям, где лошади и таверны. Вы ведь видели огни, молодой человек? Вот туда все и пошли. Кто-то там и останется. Чуть южнее человеческое поселение. А мы, как отчаянные путешественники - прямо на север. Вам-то с яшинто не страшно, она знает куда идти, а вот мы...
– и Лефрем развел руками. Его усы и борода покрылись инеем, став совершенно белыми. В бороде искрились снежинки, а старческие глаза горели задорным молодецким огоньком. Я задал резонный вопрос:
– А вам зачем в поселение яшинто?
– Нам необходимо обсудить кое-что с д'ьэном Вартраном, молодой человек. Вряд ли наши скромные исследовательские работы вас заинтересуют. И я бы имел наглость предложить вам продолжить путь, а то мои старые кости уже сводит от холода, - и Лефрем зябко поежился. Силна подпрыгивала рядом, пытаясь согреться.
– Да уж, пойдемте!
– хриплым от мороза голосом вмешалась она, выжидающе глядя на Лефрема. Азот и Лаурон
– Что-то всегда зависит от тебя. Так легко не отвертишься, каждый твой поступок имеет вес.
Ну конечно, куда же без Аены! Впрочем, я с ней согласен. По-любому от меня и моих решений зависит многое. Не потому, что я велик, а просто потому, что от каждого из нас многое зависит...
– А как у них там вообще, в поселении? Родственные связи есть? И где они живут? В домах или прямо так?
– Силна настойчиво дергала меня за рукав, пытаясь заглянуть в глаза. Я открыл рот, чтобы ответить, глотнул ледяного воздуха, закашлялся и понял, что ровным счетом ничего не знаю о яшинто.
– Увы, не смогу ничего ответить, - честно развел я руками. Силна свела брови и фыркнула. Я так и не понял, что именно ее рассмешило: мой тон или мое неведение.
Вскоре кольцо гор выросло над нами, заслонив небо. Чтобы рассмотреть вершины, обрамленные облаками тумана, приходилось задирать голову. А звезды ярко светились на черном небе, холодные и прекрасные, ничуть не согревающие своим светом. Перед нами скалы расходились, образуя колоссальную арку, проход внутрь этого кольца. Силна восторженно ахала, а Лефрем что-то комментировал, изучая кристаллы снега. Азот и Лаурон остановились, поджидая нас у самого прохода в арку. Азот смотрелась среди этой местности как никогда органично. Глаза сияли, как звезды на небе, д'амондобито искрилось, как снег, а вся ее гибкая худая фигура словно была частью этого пейзажа, такая же ледяная и словно выточенная из тончайшего хрусталя. Впервые она была на своем месте, и только сейчас я начал понимать, какая сила воли ей требовалась, чтобы выдержать чуждую ей среду.
– Мы пришли, - только и сказала она, и я разобрал в ее голосе непривычную торжественность. Мы все остановились, замерев на секунду, и как по команде задрали головы, чтобы посмотреть на нависшие над нами две скалы. Их вершины уносились вверх, к звездам, а между вершинами пролегал ледяной мост. Я не смог на глаз определить его природу, но склонялся к мысли, что это ручная работа. В образовавшуюся узкую арку вела тропа, ледяная и сияющая, а там, за кольцом, был чужой мне мир, необыкновенный, но прекрасный. И мы все замерли, как перед входом в храм. Азот склонила голову, и я впервые увидел, как эта гордая яшинто признает чье-либо превосходство. Она почитала святость ее родины, и в этом было нечто большее, нежели патриотизм или страх перед великим. Примерно то же чувство я испытал, переступая порог Города. Это были чужие боги, но я должен был уважать их, ибо они, как и все великое, внушали трепет.
С черного неба слетели светящиеся снежинки, холодные и ажурные. Силна стояла с открытым от восторга ртом, ее лицо выражало все то, что я испытывал внутри. Лефрем снял очки, протер их и крякнул. Лаурон же просто стоял, бледный и худой, как тающая свеча. И все же здесь, в этом мире холода, ему было явно лучше. Видимо, под защитой гор пиявка не смела тронуть его. И его красивые глаза приобрели осмысленное выражение.
– Пора. Идите за мной, - так же торжественно произнесла Азот и первой ступила под арку. Я слышал, как легонько поскрипывает снег под ее шагами, и мне казалось, что звезды сияют в такт ее легкой походке. Мы переглянулись, и я пошел следом. Лаурон за мной, а Силна, обгоняя Лефрема - за нами. Под аркой я ощутил давящую тишину и робость. Перед этими скалами и вечностью, такой близкой в этом черном небе, я чувствовал себя крошечной песчинкой. Сердце перестало биться, и я ступал осторожно, стараясь не нарушить покоя невидимых сил. А впереди что-то светилось, сокрытое от наших глаз белоснежными скалами. И я сделал последний шаг, очутившись внутри горного кольца. И вдохнул ледяного воздуха, чувствуя обжигающую морозную боль в легких. Нам предстала огромная ледяная площадка, идеально гладкая, как царский каток. На прозрачном льду отражались звезды. По краям зеркальной поверхности высились ажурные колонны, выточенные изо льда, а впереди площадь расходилась широкими развилками, уводя снежными коридорами в... куда?! Домов не было. Только снег. Много снега, белого, искрящегося, пушистого. И ни яшинто, ни домов. Только узорные колонны, скалы в отдалении величественным кольцом и шапки снега в человеческий рост. Я переглянулся с Лауроном. Брат шепотом произнес, наклоняясь ко мне:
– Если бы у нас хотя бы вполовину было такое уважение к родине и традициям, никаких революций бы не понадобилось...
– я недоуменно посмотрел на него, смысл его слов дошел не сразу. Но когда я наконец осмыслил, то посмотрел на брата совершенно другими глазами. Это был образованный молодой человек, достаточно умный и интересный, добрый и совсем не капризный. В общем-то это и неудивительно, ведь я видел его в основном в периоды ломки или под воздействием дурмана. Что ж, приятно, когда люди открываются с неожиданной хорошей стороны...
– Ой, смотрите!
– закричала вдруг Силна, и тут же оборвала крик, как будто разбилась хрустальная ваза, и эхо осколками покатилось по пустой зале... Но "зала" уже не была пустой. Снег осыпался вниз, сияющими искрами разлетаясь в стороны, и из него появлялись яшинто. Сияющие хрупкие фигуры выходили из снега, как из воды, изящно отряхивались и ступали на зеркальный лед. Сугробы взрывались, и из них на свет выходили все новые и новые яшинто, сияющие и хрупкие. Их было много, больше, чем я мог себе представить, и вскоре уже весь зеркальный лед был заполнен яшинто. Свет звезд отражался в д'амондобито, а потом и на льду. Азот стояла впереди нас, гордо подняв подбородок, и звездами глаз внимала пробуждению. Когда весь лед сиял от тел яшинто, а горам стало тесно от их количества, Азот дождалась тишины и начала речь на своем языке. Мы стояли, прижавшись друг к другу и кутаясь в шубы. Красивому голосу Азот, отражавшемуся от скал, вторили другие голоса яшинто. Немного свистящие непривычные звуки странного языка срывались с холодных губ. Яшинто внимали, глядя то на нее, то на нас огромными глазами всех оттенков синевы. Вперед вышел яшинто в длинном плаще поверх д'амондобито. Плащ касался льда, тонкий, как кольчуга сверкающий и длинный. Яшинто выглядел таким же стройным, хрупким и сильным, но что-то отличало его. Он был стар. Красивое холодное лицо, точно вырезанное изо льда, было похоже на маску, а в глазах - близкая вечность. Я не знаю, как умирают яшинто, но этот был на пороге. И это было не страшно, нет, это было величественно и прекрасно. Я поймал его взгляд, оглянулся на своих спутников. Силна восторженно смотрела на него, медленно склоняя голову. Лаурон тоже склонился перед ним, а Лефрем продолжал стоять, но скорее от удивления, чем от неуважения. Я тоже поклонился, чувствуя стыд - как я понял, именно его я изображал при дворе собственного отца. Какая же это была нелепая пародия! Отец не мог ошибиться, но ведь и не отца же мы обманывали...
– Я привела их сюда, д'ьэн Вартран, - кивая на нас, произнесла Азот на центральном языке. Вартран кивнул, переводя синие немигающие глаза на нас. Я с трудом выдержал этот взгляд. Вартран не выпивал мою энергию, он просто смотрел сквозь меня, бесконечный, как вечное небо над головой. Я опустился на колени, чувствуя возрастающее в груди уважение. Я не любил этого яшинто и не любил этот холодный мир, но я склонялся перед его величием.
– Я очень рад, что увидел вас! У вас здесь все потрясающе! Я давно мечтал изучить климат вашего мира, ваш быт... Я вообще-то по лошадям специализируюсь, я хотел бы вывести новую породу для этого климата, чтобы было возможно наладить транспорт в Пятом Княжестве и...
– затараторил Лефрем, вскакивая и направляясь к Вартрану. Тот поморщился, и Азот жестом остановила Лефрема. Тот оборвал свою проникновенную речь на полуслове, а я почувствовал легкое напряжение в воздухе. Планы Азот начинали мне нравиться все меньше. На что я понадеялся? Я толком не знал ее, знал лишь, что она - слуга Хогга. Я оглянулся на Силну. Девушка не боялась, но она тоже явно что-то заподозрила, взгляд стал напряженным. Один Лаурон не понимал ничего. Либо был уже к чему-то готов.
– Ты говорила, что люди несут зло, а теперь приводишь их в нашу цитадель для наведения связей с внешним миром. Что ты делала там, среди людей?
– обратился Вартран к Азот на центральном языке. Азот сделала шаг вперед, вставая так, чтобы быть видной всем яшинто.
– Люди породили высшее зло. Зло, перед которым меркнет сила Хогга. Вечное и смертельное. Это зло - порождение людской разобщенности и мелочности. Они пытались построить идеальный мир, но зло прорвалось сквозь искусственную оболочку. Этот мир похож на гнойник, который назревает под кожей и вот-вот разорвется. Посмотрите на этого человека, - и она кивнула в сторону Лаурона. Тот послушно шагнул вперед, а меня накрыло волной ужаса. Что происходит?! Я знал, что Азот затевает нечто опасное для нас, людей, но это же предательство! Чем виноваты Лефрем и Силна?! Чем виноват Лаурон?! Неужели она хочет уничтожить людей? Я не хотел в это верить. Нет, тут был другой план. Скорее, она хочет избавиться от пиявки и от влияния людей на ее княжество. В этом есть смысл ее поддерживать...