Ищущий во мраке
Шрифт:
Было очень тепло, даже немного жарковато. Решив приподнять шляпу, я понял, что накрыт чем-то. Оказалось, что своим плащом. Взглянув на неё, заметил аккуратные заплатки из кожи. Не чета тем, что ставил Филимон или я сам.
Острым нюхом учуял запах жарящегося мяса. Убрав с лица козырёк шляпы, я увидел Руту, которая жарила на сковороде оленину.
То есть Этну…
– Я всё же решила немного подрезать рукава куртки, а из остатков подлатала твой плащ, – ответила на незаданный вопрос девчушка.
– Сковорода, – куда больше волновало меня
– Ты прав. Я нашла её в соседнем, отмыла от сажи в реке и полила спиртом из сундука. Родители всегда так дезинфицировали полезные находки.
– В воду хоть руками не лезла?
– Нет, держалась за ручку.
– Хух… Погоди! А с чего ты вообще решила идти на улицу?! Там же опасно! – взволновался я.
– Да кто тут на нас может напасть? – пожала плечами Этна.
– Те же волки! Вы с Марко не заражены, и не являетесь мракоборцами, вас с удовольствием съедят лесные хищники!
– Я передвигалась тихо, – ответила девчонка.
– В общем… – я встал со стула. – Впредь, пожалуйста, предупреждай о подобном! А лучше, если я буду рядом во время таких «прогулок».
– Ты просто так хорошо спал… – виновато произнесла Этна. – Мне не хотелось тебя будить.
– Понимаю, но всё же. Не стоит так рисковать ради меня. Можно было сходить за сковородой и после моего пробуждения.
– Но тогда ты делал бы это голодным, – ответила она.
«Она заботится обо мне… Это приятно, но куда сильнее, я переживаю о том, что может произойти непоправимое…»
– Ладно, забыли, – сказал я, и уселся за стол. Этна подала оленину ко столу и посыпала солью из мешочка, что я прихватил с корабля.
Втроём, мы молча уплетали мясо. Я догадывался, что Этна захочет отдать большую часть мне, ведь они с Марко и так наелись консерв перед этим. Поэтому, я ел медленно, тщательно прожёвывая каждый кусок, чтобы ненасытный детский аппетит сделал своё дело. Им сейчас очень нужны питательные вещества, причём разные.
«Овощей бы раздобыть, для клетчатки… Но их никто не выращивал после конца света. Поэтому проблемы с пищеварением стали третьей по популярности причиной смерти после убийства и заражения серой гнилью, переплюнув даже красную смерть на пике бушевания. Нельзя было объедаться мясом, это грозило гниением изнутри. Но Этна и Марко слишком истощены, их молодые организмы быстро переварят всё в энергию», – размышлял я, прожёвывая всего лишь второй кусок.
Закончив с трапезой, дети вновь легли в постель, на сей раз, одетые в подшитую Этной одежду. Я же, занялся приготовлением мазей и припарок. Поставил кипятиться воду, порезал остатки парусины, растолок коренья и листья в ступке.
Сделав всё, как подобает, вновь попросил детей раздеться. Осмотрел раны: покраснения вокруг порезов и царапин исчезли, кожа приняла «здоровый» бледный оттенок, присущий всем людям на Земле, кто ещё был жив. Гнойные нарывы почти пропали, ссадины и царапины покрылись коричневой коркой, а синяки уменьшились.
Наложив
Усевшись в кресло, стал думать: «Действительно ли мы отправимся в такую даль? Выбор и правда невелик. Точнее сказать, его и нет. Можно попытаться найти этого отца Севастьяна или просто сидеть на месте. Что же, по крайней мере, пока дети полностью не выздоровят, я никуда не собираюсь уходить».
Вспомнил про то, что нужно определить направление. Я был полностью бодр и решил заняться изготовлением самодельного компаса. Набрав воды в деревянную маску, я взял ржавую иглу и принялся натирать её между двух, таких же ржавых, ножей. Много времени ушло, ибо я точно не знал, намагничена она уже или нет: магнита, чтобы проверить, под рукой не было.
Взяв кусочек марли из короба с материалами, я вырезал кружочек и продел в него иглу. Положил в воду. Стрелка-кончил показала, что север находится позади меня.
«Значит, идём на восток от Бригга, к институту геологии».
Десятое воспоминание
Прошла неделя. Мы почти не покидали пределов хижины. Мяса оленя хватило дня на четыре, потом я вышел на рыбалку, вырезав копьё из рукояти метлы. Хорошо, что я был правшой и рабочий сустав никак не пострадал за эти дни. «Удивительно, даже…»
Дети исправно питались мясом, один раз, я сходил в перелесок за травами, чтобы хватило на неделю чаепитий. Кое-какие съедобные ягоды заменили им витамины и клетчатку. Припарки, мази и компрессы моего авторского приготовления помогли рассосаться синякам и гематомам, глубокие и поверхностные раны затянулись, где-то, конечно, оставив шрамы на всю жизнь.
Под конец нашей остановки в Скильсвилле, Этна и Марко порядком поднабрали в весе и, хотя сказать, что они стали похожи на хомяков, вряд ли получится – впадины на щеках полностью исчезли.
Моё растормошённое плечо почти восстановилось, но резкие движения всё ещё вызывали боль. Рёбра больше не беспокоили, но проверять насколько хорошо себя чувствует грудная клетка не хотелось.
В общем и целом, ситуация была, как никогда спокойной: еретики и войны за спасение остатков святынь остались позади. Серая гниль уничтожит себя сама, а вслед за ней – и возможные остатки человечества. Но, если кто-то и выживет, так это – Этна и Марко. Уж я об этом позабочусь.
А дальше… Эх, хотелось бы знать, что дальше! Но люди были лишены этого дара с самого своего зарождения на Земле.
Можно было только предполагать, как круто может обернуться твоя жизнь в следующий миг. И почему-то, с появлением этих детей в моей жизни, мне начало казаться, что не всё кончено. Ведь, когда я проснулся в лазарете Бригга и обнаружил вокруг лишь кучи трупов и агонизирующее общество, сошедшее с ума, то и представить не мог, что через пару суток встречу кого-то, кто будет нуждаться в моей защите, как и прежде.