Ищущий во мраке
Шрифт:
Спустя полчаса страданий, Рута закончила зашивать рану и, ещё раз обработав всё спиртом, накрыла её кусочком ваты, прибинтовав его так, что повязка шла от правого плеча до левой подмышки и через всю грудь.
– Жить будешь, – выдохнула девушка, убирая принадлежности. – Нормально себя чувствуешь?
– Лучше, чем когда из меня торчал нож, – ответил я.
По правде говоря, вся моя спина горела, несмотря на ранение одной только лопатки, стянутая нитями кожа чесалась и, в целом, было желание вернуть всё, как было. Оставалось только
Взяв старую сумку Руты, я запихал в неё окровавленную вату и тряпьё, свою одежду и нож, после чего, вынес на улицу и бросил на свалку в одном из переулков.
К этому моменту, сердце унялось и усталость монолитом обрушилась на моё тело. Ввалившись в квартиру, я упал в объятия подскочившей Руты.
– Помоги добраться до кровати…
– Может… лучше в мою спальню? – робко спросила девушка.
– Я… я не против.
Подруга помогла снять рубашку и штаны. Она не смущалась моего тела в одном белье. В конце концов, мы оба были лекарями и много раз видели и даже щупали обнажённых людей за самые постыдные места. Но то была работа, а сейчас…
– Ты понимаешь, к чему всё идёт, – произнёс я.
Рута замешкалась, держась за плечи. Её пальцы подрагивали в сторону бретелек на платье, но не могли решиться.
– Мне неловко… – ответила она. – Ты не мог бы поцеловать меня ещё раз?
Я медленно протянул к ней руки и обнял за талию. Затем, переместил правую ладонь на шею и приблизился к её лицу. Рута посмотрела мне в глаза, дрожа ни то от страха, ни то от желания… Я и сам запутался в ощущениях. Только что мне хотелось просто упасть без сил и заснуть, а теперь…
Девушка коснулась моей щеки, и я подался вперёд, впившись в её губы. Наши языки переплелись, а в это время, я медленно развязал на ней платье. Бирюзовая ткань оказалась на полу, Рута осталась в одних панталонах. Мне впервые довелось видеть её средних размеров грудь.
Она обняла меня, прикасаясь своими сосками к моей холодной коже. Тут-то я и ощутил, как набухает моё мужское естество. Я развернул её к кровати и повалил, оказавшись сверху.
Провёл рукой, убирая светлые волосы с лица и коротко поцеловал в губы, снимая с себя и с неё бельё. Рута неуверенно раздвинула ноги, и я узрел короткую дорожку русых волос на лобке.
– Эдгар ты… любишь меня?
– Наверно… то есть, да! – ответил я.
– Я тоже… наверно… – засмущавшись, ответила девушка. – Давай сделаем это… чтобы понять…
И мы сделали. Это было неловко. Больше всего, я боялся упасть лицом в грязь, хоть и понимал, что Руте не с чем сравнить. Но в целом, всё прошло хорошо. От экстаза, я совсем позабыл про боль и заснул в обнимку со своей, теперь уже точно, девушкой.
Встав рано утром, я накрыл Руту простынёй. Надел штаны и рубашку. Подумал ещё: «Нужно будет раздобыть чехлы от беременности, кажется, так они называются… Хорошо, что додумался вытащить вовремя. Не лучшее время для пополнения в семье».
Выйдя в гостиную, увидел,
– Что? – спросил я.
– Брат решил заделать мне племянника? – хихикнул Олли.
– Ты подглядывал?! – мою лицо залилось краской.
– Всё было слышно через стенку. Я аж проснулся, хи-хи!
– Балда! – дал ему лёгкий подзатыльник. – И вообще, я не помню, чтобы рассказывал тебе откуда берутся дети…
– А мне ребят во дворе поведали, хи-хи! – похвастался братишка. – Я рад за тебя, Эдгар. Вы ведь поженитесь теперь?
– Чт… Нет, конечно! Война идёт, не до свадеб. И племянников мы тебе, пока, делать не собираемся, – ответил я.
– Почтальон принёс газеты. Я почитал… Всё и впрямь так плохо? – спросил Олли.
– Дай-ка глянуть, – протянул руку, куда брат вложил свёрнутую в трубочку газету.
«Республика Родиния применила новый вид артиллерии: стальные монстры наступают на королевские войска по всей линии фронта!» – говорилось в заголовке.
– Мда… Это всё лет на десять, не меньше, – вздохнув, отложил бумагу в сторону.
– И что делать? – поинтересовался Ольгерд.
– Главное, чтобы до нашего города война не добралась. Как-нибудь продержимся, если свои не сожрут…
Мне вспомнился толстый торговец игрушками с рынками «Ублюдок, подославший тех грабителей!»
Не говоря ни слова, я подошёл к шкафу. Благо, у меня было несколько запасных дублёнок на зиму. Тайком от Ольгерда осмотрев свой кинжал, подумал, что лучше бы расправиться с ним, как можно быстрее.
– Скажи Руте, что меня до вечера не будет.
Я не мог позволить ему жить. Не только из-за угрозы своей семье, но и ради тех людей, что были загублены его шайкой.
Швы на лопатке доставляли дискомфорт, но не мешали орудовать кинжалом. Добравшись до рынка, я зарылся носом в воротник и натянул шляпу на глаза. Так и проходил между прилавками несколько часов, под видом обычного покупателя.
Торгаш стоял на том же самом месте, с теми же самыми уточками. И был он не весел. Неохотно принимал покупателей и постоянно оглядывался, будто искал кого-то. «Лучше бы помолился напоследок, выродок!»
Очевидно, его беспокоило то, что верные грабители так и не вернулись. Наверно, подумал, что решили его бросить. «Правда поразит тебя до глубины твоей чёрной души, мразь!»
Примерно в шесть часов, когда начало темнеть, рынок стал закрываться. Различные торговцы сворачивали лавки и накрывали товары. Между рядами показались сторожи с ружьями, в сопровождении овчарок.
Обрюзгший жиртрест двинулся к воротам в числе последних, и я медленно последовал за ним. Переваливаясь с ноги на ногу, он заставил меня пройти с ним почти четыре квартала, пока, наконец, не свернул в подъезд. Остановившись перед дверью отдышаться, он принялся перебирать во тьме ключи. Тут-то я и нагнал его, прямо на крыльце.