Исход чумы
Шрифт:
И вновь подкатила злоба. Знал бы, что Своркин такой сволочью станет, еще раньше бы его задушил.
Петр Алексеевич двинул на пульт связи. Разбираться пришлось долго. Множество кнопок, некоторые подписанные иначе, как должны быть. Кабзолов обустраивал себе место долго, менял линии, контакты соединений, точки выхода.
В какой-то момент, подумав, что он не сможет разобраться, Петр Алексеевич запаниковал. Вот будет смеху! Убил последнего связного!
Но взяв себя в руки, все же с трудом разобрался в схеме. Снял трубку, нажал несколько
В динамике телефона сначала была тишина – связь устанавливалась долго. Потом что-то щелкнуло, и сквозь помехи раздались короткие гудки. Вызов!
Петр Алексеевич сделал глубокий вдох. Ну же, отвечайте! Уснули там все, что ли?
Быстрые гудки все звенели и звенели, сводя с ума.
«Какого демона никто не отвечает?! Что там Тринадцатый, совсем дисциплину распустил?! Приеду, обязательно проведу серьезную беседу с ним!»
Петр Алексеевич, не выдержав, швырнул трубку на пульт.
– Что за черт?!
Он заметался из стороны в сторону, ничего не понимая. Почему не отвечают на вызов базы? За такое полагается суровое наказание. Да по законам военного времени за такое расстреливают.
Сделав глубокий вдох и выдохнув, немного взяв себя в руки, Петр Алексеевич вновь подошел к пульту.
«Наверное, перепутал, – подумал он. – Чего сразу злиться? Ведь сам же перепутал, не туда выход сделал. Этот Кабзолов тут все поменял, вот и ошибся я. Сейчас надо без спешки, спокойно и сосредоточенно еще раз все повторить, внимательно, чтобы ничего не напутать».
Но и второй раз, как Петр Алексеевич ни проверял алгоритм вызова и связные линии, все было правильно. Однако в лаборатории никто не брал трубку.
Запоздалое понимание пришло к Петру Алексеевичу.
«Не берут – потому что не осталось живых», – пришла в голову мысль, страшная, вызывающая холод во всем теле.
Нет никого живых…
Почему-то об этом не подумалось. А именно это все и объясняло.
– Нет, – нервно хихикнул Петр Алексеевич, вновь хватая трубку. – Бред какой-то! Это же лаборатория! Там чистота идеальная. Нужно на другую точку позвонить, на резервную. Возможно, просто авария. Неполадки. Да, именно неполадки на основной линии.
Но и резервная линия ответила раздражающими частыми гудками, пронзающими мозг словно спицы.
Нет никого живых…
Петр Алексеевич уже не швырял трубку, она просто выпала у него из рук. Теперь он уже был практически уверен, что случилось самое страшное. Он принялся лихорадочно вспоминать, когда последний раз выходил на связь с лабораторией. Давно. Слишком давно. Сначала делал это периодически, два раза в неделю, потом отвлекся на здешние дела, пустил все на самотек.
Что же случилось там? Все-таки занесли «джед»? Заразились и умерли? Тогда почему не подали сигнал SOS? Почему действовали в обход установленных протоколов?
Вопросы без ответов.
Петр Алексеевич подошел к окну, уставился сквозь толстый пластик.
Не сразу он обратил внимание на движение, которое наблюдалось со всех сторон, варился в собственных мыслях, не обращая внимания ни на что.
А потом, когда на периферии зрения что-то явственно проскользнуло, все же вынырнул из мыслей и стал разглядывать – что же там такое происходит?
А происходило страшное, чему не было объяснения.
Черная волна покрывала весь южный склон горы, на которой был размещен «Купол», словно кто-то разлил краску. Но эта краска шевелилась. Она расползалась вширь, заполняя собой все свободное пространство, съедая все остальные цвета.
– Что… – только и смог произнести Петр Алексеевич, не понимая, что происходит.
А волна шла, медленно, лениво, но шла, окружая гору, словно понимая, что если кто-то и есть живой на этом островке, то уйти ему не удастся.
Когда же в черноте стали проявляться силуэты, все стало понятно. Это были мертвецы. Все, кто когда-то умер от страшной наночумы. Поднятые теперь неведомой силой, они шли к главе «Купола», чтобы поглотить его, сделать частью себя.
Петр Алексеевич отпрянул от окна, бросился к двери, через которую попал сюда. Прикоснулся к ручке и резко отдернул ее. Горячая. Значит, пламя уже за дверью. Вернуться нельзя. Там – ад. И за окном тоже ад.
Петр Алексеевич отошел назад, сипло рассмеялся. Эмоции били через край, и он уже не мог с ними совладать. Как же это так? Как же это так все?
Стали слышны хрипы и скрипучие шаги мертвецов. Закоченевшие пальцы стучали в окно, словно замерзшие птицы, просящие впустить погреться.
Петр Алексеевич с ужасом уставился на окно. Свет уже не пробивался сквозь него – все было закрыто грязно-синими ладонями. Проскользнуло лицо, потом второе, от одного вида которого Петр Алексеевич отпрянул к стене.
Мертвецы рвались внутрь. Мерное постукивание сменилось слаженными ударами – били по несколько кулаков сразу, не щадя плоти.
Все было предрешено. Петр Алексеевич уставился на то, как покрывается окно трещинами, и понял – это конец. Запоздалая расплата пришла. И уйти от нее не удастся.
Или можно?
Петр Алексеевич глянул на свои руки, в которых покоился пистолет. Пули есть. Хотя хватит и одной.
Петр Алексеевич перевел взгляд на окно – мертвые уже пробили защиту и теперь лезли внутрь, все сразу, оттого и застряли в узком проеме. Однако довольно скоро поняли свою ошибку и вылезли назад, наружу.
– Все… – только и смог вымолвить Петр Алексеевич. – Это все…
Когда в комнату влез первый мертвец, глава «Купола» уже лежал недвижимый на полу. Рядом валялся пистолет, из дула которого тонкой струйкой курился сизый дымок.
Глава 15. Обретший
– Ты выстрелил в него! – повторила Вика, подбегая к Каше.
Старик медленно осел на пол. Прошептал:
– Ничего страшного.
– Аркадий, извини! – Андрей быстро сообразил, что натворил.