Исход земной цивилизации: Анклав
Шрифт:
Неужели это и было ее письмом из Хогвартса, а совой, принесшей весть, был Юваль? Ривка усмехнулась своим мыслям, ощущая, что жар, исходивший от крыши, скоро сведет ее с ума. В дневном небе виднелся диск луны, и лицо, которое она всегда видела в спутнике Земли, сейчас будто бы гаденько ухмылялось, хотя раньше там всегда мерещилась добрая женская улыбка.
Ей дали чуть меньше месяца, чтобы привести в порядок дела, далее ее жизнь изменится, ей нужно будет отказаться от старых привычек и друзей. Со слов Юваля Ривка понимала, что выбора у нее нет, что теперь ее найдут в любом уголке мира. Но стоило ли верить в подобные угрозы? И были ли это угрозы? Он обещал, что эта новая жизнь не исключит старой, разве что со временем Ривка сама поймет и примет
Особенная? Да, она всегда считала себя особенной - родилась в хорошей семье, была красавицей и закончила университет с красным дипломом, хотя не прилагала к этому каких-то особых усилий. Учеба всегда давалась ей легко, как и многие другие вещи, например, вождение. Даже в стельку пьяная, она могла не волноваться за свою безопасность на дорогах, потому что чутье никогда не подводило. Уникальное чутье - одна из многих описанных вчера Ювалем способностей, которыми владеют люди скрытого мира. Он говорил, что возможности анкийца ограничены лишь силой духа, волей и стремлением. Ривка с трудом верила в эту чушь, но не могла отрицать своей возможно и впрямь сверхъестественной реакции во многих ситуациях, и с годами эта реакция становилась только острее. Она никогда не придавала этому особого значения, считая, что это лишь ее личные природные способности. Юваль также говорил о том, что люди анкийской расы крепки здоровьем, и он лишь подтвердил свои догадки, узнав, что Ривка никогда не болела даже элементарной простудой. Что и говорить, вместо сильного похмелья, которым мучились все ее друзья, она испытывала лишь легкий утренний дискомфорт, который едва ли мог продлиться более получаса, независимо от того, сколько спиртного она выпила.
Иерусалим. Возможно ли, что внутри святого города запрятана некая академия, обучающая анкийцев неизвестным земной науке технологиям и навыкам, и что Ривка должна будет поступить туда? Она знала лишь крупицы о “другом мире”, и интерес смешивался со страхом и неверием. Неужели раса анкийцев столь велика, что в каждой крупной стране мира их существует не менее сотни тысяч, а где-то и вовсе миллионы? Почему эти люди скрывают свое существование? Кто такой Анкиа, и почему Юваль говорил об этом человеке, как поняла Ривка, управляющем загадочным миром анкийцев, со священным трепетом? Он понимал, что перегружает ее информацией, и пообещал выдавать ее порционно.
– Бред собачий, - усмехнулась она своей наивности и, соскочив со стула, спустилась с крыши.
– Ты особенная? Истинная анкийка, - изобразив девушку Бонда с воображаемым пистолетом, она выстрелила иллюзорной пулей в свое отражение и бодро заявила, сбросив налет некоего утреннего транса: - Что ж, ну докажите мне существование Нетландии, и тогда, может быть, я не буду смеяться в лицо вашему сумасшествию и сама стану психом.
Ривка засмеялась, но неискренне, а точно сбежавшая из дурки пациентка или ведьма на шабаше. Она взяла в руки телефон, и впрямь лежавший вместе с сумочкой на столике возле окна, и набрала матери, желая убедиться в том, что все произошедшее было лишь сном, а заодно договориться по поводу сегодняшнего вечера - празднования двадцатисемилетия в кругу семьи.
– Мам, привет, - бодренько начала Ривка.
– Хотела спросить, что-то еще докупить нужно для вечера?
– Не пытайся выглядеть трезвой, я знаю, что у тебя похмелье, - строго начала Яэль.
– Домой ничего не нужно, приходи в себя и будь в семь. Не опаздывай.
– Да, мам, - отозвалась Ривка как всегда.
– Но у меня есть вопрос. Ты не скажешь, где раньше жил Юваль, сын Коэнов? Просто не помню, чтобы они упоминали о нем раньше. У них вроде бы только пара дочерей.
– Он приехал из Америки лишь пару месяцев назад, а что такое?
– поинтересовалась Яэль.
– Только не говори мне, что он заинтересовал тебя? Даже мне он не понравился.
– Ладно, я перезвоню перед выходом, - сказала Ривка и положила
Она закусила ноготь большого пальца, раздумывая над словами мамы и Юваля. Ну точно, он странный, может, и впрямь псих. Нес такую чушь, а она почти поверила! Идиотка.
Бен как назло не брал трубку, а ей позарез надо было рассказать ему о том, что случилось. Наверняка он просто спал с включенным компьютером, и поэтому фейсбук показывал, что он онлайн.
– Как отпраздновала?
– донесся вслед голос соседа; его голосу вторил веселый собачий лай.
– Отлично!
– крикнула Ривка, уже выбегая из подъезда.
– Прости, я спешу.
– Для той, кому вчера исполнилось двадцать семь, ты все еще неплохо бегаешь, - донеслась последняя реплика соседа.
– Ой, заткнись, Эрез!
– Ривка рванула через шоссе и по площади Леонардо добежала до магазина Мойши, чтобы купить что-нибудь на завтрак, далее - до лестницы к пляжу, оттуда - вниз на стоянку.
Куда и зачем так неслась, она не имела малейшего понятия, но казалось, что от этого зависела ее жизнь. Выехав на Дизенгофф с Бен Гуриона, она обогнала желтую маршрутку под номером пять и едва успела проехать на следующем светофоре, пока не загорелся красный. Услышав вдогонку пару сигналов автомобилей, которые “сделала” возле торгового центра, Ривка застряла в небольшой пробке, но, быстро из нее выбравшись, довольно скоро добралась до района Тель-Авива - Рамат-Гана, где вместо стареньких пятиэтажек стояли огромные коробки современных высоток. Этот район находился довольно далеко от моря, что категорически не устраивало Ривку, поэтому вариант жизни здесь она даже не рассматривала, невзирая на престижность. Послав в места не столь отдаленные какого-то водилу на бмв, который, видимо, рулил ногами, она мигнула фарами уже знакомому охраннику, поднявшему шлагбаум, въехала во двор и нырнула в многоуровневую подземную парковку, поглядывая по сторонам в поисках машины Бена. Его черная ауди стояла на месте. Воткнувшись между лексусом и лэнд ровером, Ривка быстренько захватила с сидения пакет с продуктам и двинулась к лифту.
Что удивительно, она была относительно спокойна, хотя, прекрасно зная свой характер, понимала, что тревога непременно вернется. То, что она вчера услышала, было полнейшим бредом…
У Бена был противный звонок в дверь - идиотское чириканье птиц, такие ставили в годах девяностых, но именно этим он ему и нравился. Бен вообще любил всякие очаровательные винтажные вещи, например, предпочитал иксбоксу денди и сегу - у него была целая коллекция картриджей, он обожал восьмибитные мелодии из Mario и всегда ржал над смехом собаки из Duckhunter.
– Ты… ты чего тут делаешь?
– Бен открыл дверь в одних трениках, и Ривка застыла в нерешительности, заметив за его спиной метнувшийся из кухни в гостиную силуэт какой-то темноволосой девушки в её любимой голубой рубашке, которая так шла Бену.
– О, я, похоже, не вовремя, - она почесала затылок и посмотрела на него с ухмылкой.
– Ладно, будем считать, что я просто доставщик еды, - она протянула продукты и изобразила застенчивость, что, впрочем, ей не шло; Бен смерил ее взглядом скорее лишенным эмоций, нежели недовольным, и как-то уж резко перехватил пакет.
– Ты не отвечал на звонки и сообщения на фейсбуке, поэтому я немного запереживала, - мастерски солгала она, решив сыграть на его чувствах, но Ривка прогадала, ведь друг слишком хорошо ее знал, чтобы вестись на такие игры.
– Ты, между прочим, пропала вчера в неизвестном направлении и даже не взяла телефон, я уже о туфлях молчу.
– Я же написала, что гуляла к Яфо, немного перебрала. Я проснулась у себя дома, спасибо, что принес мои вещи.
– Заходи, - он исчез в квартире, не дав ей ничего добавить.
Скинув сандалии, Ривка вошла, точно воришка, стараясь не создавать много шума. Еще никогда раньше она не находилась “на его территории” с его любовницами. Как бы близки ни были их отношения, друзья не переходили границ и не лезли в личную жизнь друг друга.