Исход земной цивилизации: Война
Шрифт:
Ангела с отвращением скривилась: кажется, любовь и здесь сыграла свою непревзойденную роль, снова расстраивая планы.
– Она жена Анкиа, Бен, разуй глаза. Теперь вы в разных лагерях, не питай иллюзий. Когда ты прекратишь заглядываться на неё? Она никогда не будет твоей!
– Мама, спасибо, конечно, за напоминание, - Бен смял штанину спортивных штанов под столом, стараясь успокоить вспыхнувший гнев.
– Но тут ты не права. Я же вижу, что ей с трудом удается мириться с его решениями, но и ее чаша терпения скоро переполнится. У них не все так просто, как кажется на первый взгляд.
– Что ты имеешь в виду?
– только сейчас осознала Ангела, что, возможно, сын, являясь другом канцлера, может знать многим больше; она сощурилась и даже чуть склонилась над столом, словно их могли подслушать.
– Ничего, - тут же оборвал Бен, как всегда
– В тебе говорят не амбиции, дорогой, - Ангела покачала головой; она искренне желала поверить в слова сына, но также она видела его отношение к жене Анкиа, - а банальное желание обладать Ребеккой МакГрегор, и меня это очень расстраивает.
– Поживем, увидим, - уклончиво ответил он, пытаясь сменить тему и углубившись в телефон, где новостная лента сплошь пестрела заметками о Ривке и Великом Анкиа.
Приняло ли анкийское сообщество личность Александра и происхождение молодого канцлера? Первую неделю все масс-медиа гудели ошеломляющими новостями, а на улицах и кафе Бад-Тибира только и велись разговоры о супругах, безраздельно властвующих над миром, появлялись ошеломительные статьи с интервью знавших их по долгу службы на Лахму солдат, учителей и курсантов Нью-Бабили. Александр в их рассказах фигурировал в роли невероятно сексуального преподавателя кибернетики, а их лав-стори вернула права самой популярной темы, как было после объявления об их помолвке. Бен и тогда неотрывно следил за новостями, он жадно вчитывался в каждую строчку, все еще надеясь узнать, что любимая женщина могла передумать и отказаться от предложения руки и сердца.
– Пиар - страшная вещь, - Ангела, отставив остывший чай, заглянула в телефон сына.
– Но знал бы ты, как много недовольных, которые сразу же усомнились в честности выборов и оказались недовольны, что Великим Анкиа оказался именно Бен-Эзер. Бен, послушай, невзирая на то, что было конфисковано много оружия и закрыто несколько секретных баз, у нас все еще есть несколько засекреченных объектов. И я по-прежнему надеюсь на силу слова и убеждения.
Бен выключил экран и засунул телефон в карман. По-честному, ему ничего не хотелось делать ни для общества Иштар, ни для кого бы то ни было, а мама сейчас непременно продолжит свою агитацию. Бен пока что видел смысл в действиях Великого Анкиа, невзирая на то, что фактически числился в обществе Иштар. Он также видел подготовку человеческого мира к раскрытию существующей на планете высшей расы - не далее как вчера США и Россией были прекращены все военные действия в отношении Сирии, в ближайшую неделю будут отменены санкции против России, Белоруссии и Украины. Страны потихоньку начинают идти к общей цели, не без помощи гирсу, конечно. Александр в своей официальной пресс-конференции заявил, что людям будут предоставлены все существующие знания в области медицины, а также недостающие аспекты истории, опустив то, что он, конечно же, не собирается вооружать их анкийскими технологиями. Он говорил четко и уверенно, но не обещал мир и честно признался, что не знает, чего можно ожидать от нибируанцев, однако заверил, что примет все необходимые меры по сохранению как можно большего числа жизней.
– Что ты думаешь насчет объединения с людьми?
– прослушав половину нравоучений, задал вопрос Бен.
– Если бы не гирсу и СМИ, то мы бы наверняка стали свидетелями Третьей мировой еще до прибытия нибируанцев, - заключила Ангела здраво.
– Скоро о нашем существовании будет объявлено официально лидерами стран, и, боюсь, многие, обнаружив среди соседей анкийцев, будут настроены не слишком позитивно. То, чего люди не понимают, вызывает в них враждебность и отторжение. Это аксиома.
– Но общая беда может нас сплотить, - логично рассудил Бен.
– Слабые объединятся в перед общей целью.
– Тебе нужно писать лозунги для общества Иштар, - усмехнулась Ангела, поднимаясь из-за стола.
– Впрочем, посмотрим что будет в официальном сообщении для людей от Анкиа и его жены. Дождемся последствий…
***
Ривка обнимала маму, стараясь сдерживать слёзы, ее сумасшедший график позволил заглянуть домой только на час, и она винила себя за то, что не не смогла не только признаться Яэль в том, что знает об ЭКО, так еще и предупредить, что совсем скоро в прямом эфире весь мир узнает о том, кто она на самом деле. О том, что Яэль и Джонатан
Ривка предвидела, что ей не хватит смелости, поэтому написала письмо и положила в конверт, оставив его на кровати матери. Она знала, что через четыре часа эфиры любимых мыльных опер, передач о животных и спортивных трансляций по всему миру прервутся, и в каждом включенном телевизоре мира появится ее лицо и лицо Александра с новостями о существовании высших рас, о совершенно иной интерпретации истории мира, когда Библия окажется всего лишь сводом некорректно переданных исторических данных, а пророки и ангелы внезапно обретут иной смысл. Но самое страшное начнется, когда люди увидят у руля планеты олицетворение самого Сатаны. Ривка и отдаленно не могла представить, каких последствий придется ждать, переворачивая религиозный мир с ног на голову. И если последний Папа Римский был анкийцем и с ним проблем не возникло, то как быть с простыми особо верующими людьми? Каков будет шок дедушки? А мамы? Ривка махнула рукой соседям на другой стороне улице, они что-то приветственно крикнули, и она на автомате ответила. А потом она вдруг осознала, что эти люди теперь вряд ли смогут с ней просто так здороваться.
Ривка не искала популярности и узнавания, анкийского мира вполне было достаточно для того, чтобы ее лицо было знакомо каждому. Она могла сбежать в человеческий мир, спрятавшись от назойливых взглядов анкийских зевак в Бад-Тибира или на других важных анкийских объектах. Но теперь каждый, и стар, и млад, во всех уголках Земли будет знать ее лицо, и нет смысла отрицать, что жизнь круто изменится. В очередной раз. Рассуждая о личном пространстве, Ривка понимала, что теперь они с Александром будут лишены этой привилегии в полной мере, и лишь только в Малакате смогут чувствовать себя спокойно - и то, пока не прибудут нибируанцы, чей визит можно ожидать в любую секунду. Александр был уверен, что они не развернут войну до выяснения обстоятельств, поэтому рассчитывал на встречу с их представителями. Космические базы Лахму и Земли работали в режиме повышенной готовности, денно и нощно сканируя диапазоны всех частот в ожидании сигнала. Также были мобилизованы и спутники НАСА.
Ривка глядела в окно роллс-ройса, словно прощаясь с привычным ей беззаботным миром. На перекрестке Алленби и Ротшильда у уличной кафешки, подобной той, где подавали ее любимое блюдо с лососем и рисом, в теньке, попивая воду, ворковали два велосипедиста - парень с девушкой. Мимо них, словно таракан, перебирая микроскопическими лапами по тротуару, в руки хозяину бежал чихуахуа. Ривка, всегда считающая мелких собак маленькими тявкающими ничтожествами, внезапно расплылась в умиленной улыбке. Вещи, которых она никогда не замечала или вещи, которые обычно раздражали ее, как незалатанные дыры на велосипедной дорожке Ротшильда или неказистые граффити на полуразрушенных стенах маленьких улочек Тель-Авива, внезапно обрели новый смысл - запах воспоминаний. Теперь она не сможет пройтись незамеченной по Дизенгофф. Ривка всегда ловила на себе взгляды мужчин, как высокая, стройная и ухоженная блондинка, но теперь уж точно не останется равнодушных - ее будут ненавидеть, осуждать, бояться и даже боготворить буквально все, и теперь во всем мире не найдется уголка, где она сможет спрятаться от посторонних глаз…
– Бруно, пробка до Рамат-Гана?
– осведомилась Ривка, устав наблюдать за снующими по улицам людьми.
– Да, мэм, минут на двадцать мы тут застряли, - сообщил спокойно итальянец из ее охраны, который, невзирая на страстность своей нации, был многим спокойнее остальных телохранителей.
– Я прогуляюсь до шоссе, - сообщила она, и двери, как по команде, разблокировались, будто только по одному кивку шофера.
Невыносимая июльская жара забиралась под блузку, но Ривка с уверенностью сменила автомобиль с кондиционером на шумную, знойную улицу. Она хотела бы сохранить воспоминания о временах, когда на нее смотрели, как на простого человека, поэтому с улыбкой цокала каблуками по пешеходной дорожке, упиваясь тем, что люди не обращают на нее особого внимания, считая ее лишь офисным планктоном, выбравшимся на ланч из соседнего бизнес-центра. Вибранул браслет, и на нем высветилось сообщение, что Александр будет ждать в кабинете к назначенному времени, и сказка ностальгии и сладостных воспоминаний растворилась, оставив лишь налет досады. Она успела взять свежевыжатый сок в ларьке по дороге, поймав улыбку продавца и чувствуя, что никогда не будет готова к такой ноше, как всеобщая известность.