Исход. Том 1

Кинг Стивен

Снова мягкий, шуршащий звук шагов.

Ларри вспомнил о своем ружье. Прижав приклад к плечу, он открыл огонь. Стрельба была оглушительно громкой в замкнутом пространстве: Ларри закричал от звука выстрелов, но его крик заглушил грохот пуль. Молниеобразные отсветы кафеля и застывшего потока машин появлялись один за другим, словно вереница черно-белых фотографий, когда огонь вырывался из дула. Пули визжали и выли, как свора духов, предвещающих смерть. Отдача била и била ему в плечо, пока оно не онемело, и Ларри не сразу понял, что отдача развернула его в

сторону, и теперь он стрелял в сторону проезжей части, а не по тротуару, как вначале. Но он не мог остановиться. Его палец взял на себя функцию мозга и нажимал на курок до тех пор, пока не кончились патроны.

Эхо, снова эхо. Яркие вспышки все еще мелькали у нею перед глазами. Он почти не ощущал запаха кордита и не слышал, как свистящие хрипы вырываются из его груди. Все так же сжимая ружье, он развернулся, и теперь это были уже не солдаты в военных формах а-ля «Облегание Андромеды», которых он видел на сцене своего внутреннего театра, а Морлоки из классической версии Герберта Уэллса «Машина времени», горбатые и слепые создания, выбирающиеся из своих нор в замке, где неутомимо работали и работали моторы.

Ларри бросился бежать, пробираясь сквозь все еще мягковатые, но уже застывающие баррикады из тел, спотыкаясь, почти падая, хватаясь за поручни, дальше, прочь от этого ужаса. Его нога наступила на что-то ужасно скользкое, липкое, сразу же вырвался гнилостный запах, который Ларри вряд ли ощутил. Он бежал вперед, задыхаясь, все бежал и бежал.

Вдруг позади него в темноте раздался крик, от которого кровь застыла в жилах. Это был крик отчаяния, так кричат на грани безумия:

— Ларри! О Ларри, ради всего святого…

Это кричала Рита Блэкмур.

Он обернулся. Теперь послышались рыдания, дикие, безумные всхлипывания, призвавшие к жизни новое эхо. Первым его порывом было желание идти вперед, оставить ее. Она скоро выберется сама, зачем снова взваливать на себя эту ношу? Но он взял себя в руки и крикнул:

— Рита! Стой на месте! Ты меня слышишь?

Рыдания не прекращались.

Он пробирался назад через тела, стараясь не дышать, сморщив лицо от отвращения. Затем побежал к ней, не зная, долго ли ему придется бежать, так как эхо искажало расстояние. Он чуть не сбил ее с ног.

— Ларри… — Рита бросилась к нему, обхватив его за шею с неимоверной силой. Ларри почувствовал, как бешено колотится ее сердце — Ларри, Ларри, не оставляй меня здесь одну, не оставляй меня одну в этой темноте…

— Нет. — Ларри крепко обнял ее. — Я не задел тебя? Ты… ты не ранена?

— Нет… я ощутила дуновение… одна из пуль пролетела так близко, что я почувствовала ее… и осколки… осколки кафеля, я думаю… на лице… поцарапали кожу…

— О Господи, Рита, я не знал. Я был напуган до смерти. Темно. И я потерял зажигалку… ты должна была окликнуть меня. Я же мог убить тебя. — Смысл сказанного наконец-то дошел до него — Я же мог убить тебя, — в отупении повторил он.

— Я не была уверена, что это ты.

Я вошла в подъезд жилого дома, когда ты направился к туннелю. А потом ты вернулся и звал меня, и я почти… но я не могла… а потом, когда начался дождь, появились двое мужчин… я опасалась, что они разыскивают нас… или меня. Поэтому я осталась в подъезде, а когда они ушли, то подумала, что, возможно, они вовсе не ушли, а просто прячутся, подстерегая меня, и я не рискнула выйти из своего укрытия, пока не подумала, что теперь ты уже на другой стороне туннеля, и я никогда больше не увижу тебя… поэтому я… я… Ларри, ты ведь не бросишь меня? Ты ведь не уйдешь?

— Нет, — ответил он.

— Я была не права, когда говорила тебе все те слова, ты был прав, я должна была рассказать тебе о сандалиях. Я буду есть, когда ты скажешь… я… я… о-о-о-о-х-х-х…

— Ш-ш-ш, — сказал он, прижимая Риту к себе — Все хорошо. Хорошо. — Но мысленно Ларри видел себя, охваченного ослепляющим ужасом, стреляющего в Риту, и подумал, что одна из этих пуль могла бы раздробить ей кость или выпустить внутренности. Он почувствовал внезапный приступ тошноты и изо всех сил стиснул зубы. Затем проговорил:

— Мы отправимся сразу же, как только ты почувствуешь, что можешь идти. Отдохни.

— Там был мужчина… мне показалось, что это мужчина… я наступила на него, Ларри. — Рита сделала судорожный вдох, и у нее захрипело в горле. — Я уже не закричала, я сдержалась, потому что думала, что впереди идет один из тех двоих, а не ты. А когда ты крикнул… эхо… я не могла разобрать, ты ли это… или… или…

— Там впереди еще много мертвых. Ты сможешь выдержать?

— Если ты будешь со мной. Пожалуйста… если ты будешь со мной.

— Буду.

— Тогда пойдем. Я хочу поскорее выбраться отсюда. — Рита, вздрогнув всем телом, прижалась к нему. — Я ничего не хотела так сильно за всю свою жизнь.

Ларри наклонился к ней и поцеловал — сначала нос, потом каждый глаз, а затем губы.

— Спасибо, — сдавленно произнес он, не имея ни малейшего понятия, что имеет в виду, — Спасибо. Спасибо,

— Спасибо, — повторила Рита. — Ларри, милый, ты же не оставишь меня?

— Нет, — ответил он. — Я не оставлю тебя. Скажи мне, когда ты сможешь идти, Рита, и мы пойдем вместе.

Когда она немного оправилась от шока, они двинулись дальше.

Они перешагивали через тела, обхватив друг друга за плечи, как парочка подвыпивших дружков, возвращающихся домой из ближайшего кабачка. На их пути возникла какая-то преграда. Ощупав препятствие, Рита сказала, что, вполне возможно, это перевернутая скамья. Вдвоем им удалось перекинуть ее через поручни, и та обрушилась вниз на машины с ужасающим, усиливаемым эхом грохотом, который заставил их обоих содрогнуться и вцепиться друг в друга. Рядом с тем местом, где только что была скамья, распростерлось еще три тела. Нащупав амуницию, Ларри понял, что это были солдаты, — возможно, те, расстрелявшие еврейскую семью. Они переступили через тела, и пошли дальше, держась за руки.