Исход

Бейли Дейл

–  Разве нам обязательно говорить о маме?
– спросила Селия.

Она сидела рядом со своим молодым человеком - с ее Беном - на уютном диванчике у окна. Рут стояла в дверях кухни и пристально смотрела на них: на стройного молодого человека с бородкой и живыми глазами и на свою пра-правнучку, которая была ей как родная дочь. Селия небрежно положила руку Бену на плечо и тоже смотрела на Рут, как бы ожидая от нее чего-то. Но Рут не знала, что сказать. В голове совсем не было мыслей. Яркое весеннее солнце над зеленью парка слепило ее. Может быть,

что-то с имплантатами сетчатки, подумала она и, моргнув, почувствовала, что в глазах стоят слезы. Сегодня она чересчур сентиментальна. Рут отвела взгляд, чтобы Селия ничего не заметила, и поклялась себе, что не заплачет. Как глупо. Затем сказала:

–  Давайте я принесу вам что-нибудь. У меня есть кофе, содовая и, наверно, чай…

–  Присядь, Мамочка. Мы не хотим пить.

–  И все-таки, - сказала Рут.
– Хотите кофе, Бен?

–  Было бы не плохо, - ответил он.
– Если можно, с сахаром.

–  Мамочка…

Рут исчезла на кухне. Она остановилась у окна, выходившего на садик Флоренс, и смахнула ресницами слезы. Цветы буйно цвели, и было приятно стоять у открытого окна и вдыхать их опьяняющий аромат. Это успокаивало.

–  Что с тобой, Мамочка?

Рут включила воду и притворилась, будто моет чашку.

–  Ничего, дорогая. Просто споласкиваю.

–  Чепуха.
– Селия закурила сигарету, прошла мимо Рут и выглянула в окно.
– А за цветами хорошо ухаживают, - сказала она.
– Я буду скучать по ним.

–  Отвратительная это привычка - курение.

–  Такой стиль, Мамочка. Никакого вреда.

–  У тебя вся одежда дымом пропахла.

–  Может быть, я брошу.

–  За кого ты меня принимаешь? Ты куришь с шестнадцати. Значит, уже двадцать пять лет?

–  Двадцать два.

Селия потушила сигарету, сунув ее под кран. В лучах солнца девушка становилась еще красивее: ее кожа делалась почти прозрачной, волосы становились темнее, а седая прядка казалась белокурой.

–  Тебе не следует оставлять твоего друга одного, - сказала Рут.
– Это невежливо.

–  Кто бы говорил о вежливости.
– Она наблюдала, как Рут возится с кофейником.
– Пусть дом приготовит кофе. Мы так редко видимся, зачем же тратить время?

–  Все готово.

Рут поставила сахарницу, чашки и кипящий кофейник на серебряный поднос, с краю спешно разложила полукругом пирожные из коробки и прошла в гостиную. Селия за ней.

–  Вы должны мне рассказать о себе. Я хочу знать все, - сказала Рут Бену и заметила, как они с Селией обменялись взглядами. Бен размешивал сахар в чашке. Легкий ветерок всколыхнул прозрачные занавески, и до Рут донесся запах кофе.

–  Мы с Селией познакомились в “СелТек”, - сказал Бен.

–  “СелТек”, - повторила Рут.
– Такая большая компания. Хотела бы я понять, чем ты там занимаешься, Селия.
– Я, знаете ли, не разбираюсь в технике, - объяснила она Бену.

–  Мы вместе работали над проектом, - сказал он.
– Я инженер-механик.

–  Да что вы? Может быть, вы мне окажете небольшую услугу? Я пыталась добиться, чтобы техобслуживание отключило голос дома, но они отказались. Вы можете это сделать?

–  Мамочка, пожалуйста.

–  Не очень предусмотрительно - отключать мозг дома, - сказал Бен.
– А вдруг вы упадете?

–  Не мозг, только голос.

–  Прошу тебя, Мамочка. Мы пришли в гости. Это твой день рождения. Разве ты не хочешь увидеть подарки? У нас их так много.

Бен положил руку на бедро Селии.

–  Я помогу вам, - согласился он.
– Возможно, вы правы. А вы пока побеседуете.

–  Хорошо, - сказала Рут.
– Пойдем прогуляемся, Селия.

Они шли по парку, и солнечный свет согревал их плечи. На раскидистом дубе щебетала малиновка, а воздух был напоен запахами цветущих растений. И если не присматриваться, то воображение могло унести Рут из реальности в пасторальный мир, который она знала девочкой. Но что-то неизменно разрушало иллюзию. То ли крошечный самолет, бесшумно скользивший по линии горизонта, то ли старики и старушки, которые копались в маленьких садиках вокруг, гуляли, взявшись за руки, по траве или болтали на крылечках побеленных коттеджей, стоявших в тени деревьев.

Рут гордо взяла Селию за руку и церемонно повела по кругу вдоль коттеджей, представляя ее всем, кого знала, то есть - каждому.

Селия молча курила. Немного погодя она сказала:

–  Давай поднимемся на стену.

Рут вздохнула:

–  Расскажи мне о своем молодом человеке, о Бене.

–  Он милый, правда? Мне нравится.

–  Ну, на вид вроде ничего. Давно вы знаете друг друга?

–  Месяцев шесть или семь.

–  Я бы знала, если бы ты хоть раз позвонила мне за все это время. Ты не говорила со мной почти год, Селия.

–  Прости, - сказала Селия.
– Я… я не знаю, Мамуль. Я была занята, пойми.

–  Так занята, что не отвечала на мои звонки?

–  Да.
– Селия нагнулась, чтобы потушить сигарету о камни. Затем сунула окурок в карман своего черного платья.
– Ты знаешь, я не нарочно.

Рут промолчала. Они уже миновали последние коттеджи и торговый центр на окраине парка и теперь шли вниз по узкой мощеной аллее, которую окаймляли деревья.

–  Я рада, что написала и пригласила тебя приехать сегодня, - сказала Рут.
– И что ты решилась. Я скучала по тебе и боялась, что ты оставишь меня, как и Марта.

–  Мама оказалась не такой уж плохой. Ты на самом деле не знаешь ее.

–  А ты знаешь?

–  Да, знаю, - холодно ответила Селия.

Они подошли к гранитной стене высотой в тринадцать футов, которая так заросла плющом, что ее почти не было видно.

–  Мы бы хотели подняться, - сказала Рут охраннику у ворот, и тот махнул им рукой в знак согласия. Когда они взошли по каменной лестнице с черными железными перилами на стену, перед ними открылась серая панорама города.

–  Она вспомнили о твоем дне рождения в этом году?
– спросила Селия.