Искатель, 2013 № 03
Шрифт:
— Да, Катя. Мы именно так и подумали.
— Медовый месяц — это праздник! Я вот три раза замуж выходила. И каждый раз все слаще и слаще.
— Но мы пока в первый раз. И думаем, что навсегда.
— Ой, все так мечтают. И все ошибаются.
— А как насчет дома, Катя? У кого можно остановиться?
— Ой, я заговорилась. Значит, так. Если вам нужен маленький отдельный домик, то это у Даши Федюкиной. Там всего две комнаты, но в спальне широченная кровать с пружинным матрацем. Как раз для этого дела…
Через
Надеясь, что стрелок ушел с берега, девушка осторожно легла на воду и, ласково раздвигая камыши, поползла к кустам. Там было одно местечко, где можно забраться на сушу под прикрытием лозы и ивняка.
На песчаной дюне Забелина нашла солнечную полянку и, стащив с себя спортивный костюм, легла отогреваться.
Забелина не считала себя полной дурой, но сейчас она никак не могла привести мысли в стройное состояние. Они гуляли во все стороны, ершились и путались.
Ей вспоминалось ночное купание голышом, долгие восторги в палатке и красивые слова на рассвете.
Потом представлялся страшный могильный дуб и стрелок, который в одно мгновение разрушил всю ее жизнь…
Это были образы, а не мысли. Она хотела рассуждать здраво и найти выход, но думалось плохо.
Одно было ясно — она свидетель убийства Германа, и стрелок будет преследовать ее, пока не убьет и не закопает. А это значит, что во Власюки возвращаться нельзя. И возле стройки околачиваться нельзя. И на автовокзал идти нельзя. И в Звенигород нельзя!
Никуда нельзя!
Можно лишь прятаться в глухом лесу, подальше от людей, машин и магазинов.
Через час отогрелось тело. Хотя Забелина была блондинкой, но она начала думать системно и логично.
Стрелок видел, что Мамочкин фотографировал котлован и бочки. Это смертельная улика. И значит, этот гад не убьет ее, пока не найдет аппарат..
Камера — это гарантия ее жизни. Нельзя держать ее при себе. Надо спрятать ее, но там, где ее не сможет найти кто-то другой. Только у заветной подруги! '
Единственной надежной подругой у Забелиной была Даша Федюкина, соседка, Иринина с малых лет наставница. Сначала она учила ее, как играть в куклы, потом наставляла по части моды и косметики, а в последние годы обучала разным женским хитростям и тонкостям флирта с ребятами.
Уже пять лет назад Ира во всех подробностях знала, чего нельзя делать при контактах с мужчинами, что можно, как и до какой степени…
Вечером Забелина опять перебралась на другой берег Кривуши.
Там, где стояла их палатка, было чисто.
Кто-то убрал все на месте их ночного счастья. И не просто убрал, а сделал это идеально. Понятно, что не было самой палатки и крупных вещей. Но не было и консервных банок,
Не было и самого кострища! На его месте рос чахлый куст.
Не было заготовленных дров и даже дырок, куда втыкали колышки от палатки.
Потеряв представление об осторожности, уставшая Забелина подошла к дубу, с которого сегодня утром рухнул подстреленный Герман Мамочкин.
Ира вскарабкалась повыше и еще раз удивилась — котлована с бочками уже не было! Вместо этого провала была ровная укатанная площадка, засыпанная песком и торфом. Очевидно, здесь уже посеяли газон.
На площадке стояло пять строительных вагончиков, между которыми были проложены дорожки из бетонных плит. А кое-где торчали пересаженные из леса кусты и чахлые деревца.
Трудно себе представить, что на семиметровой глубине закопаны бочки и лежит убитый Мамочкин.
Ирина даже засомневалась, не спала ли она раньше. А был ли у нее парень? И все эти мечты о любви?
Но воспоминания о вчерашней ночи были такие четкие, яркие, очень волнующие и живые.
Поздним вечером по лесным опушкам Забелина обошла село Власюки и оказалась у огородов, которые полого спускались к пруду. У воды на окраине картофельных полей стояли разные баньки.
У Ирины была маленькая развалюха из старых серых бревен. А рядом стояла соседская баня — та, которая принадлежала Дарье Федюкиной. Это были хоромы с предбанником и забором, выводящим к пруду.
Многие в селе использовали один банный день в неделю. А Дарья мылась, когда хотела. Вот и сейчас над ее сауной струился дым, а в окошке горел свет.
Ирина почти ползла, прячась за ивами у пруда.
Она проскользнула за забор, вошла в предбанник и начала раздеваться.
Поскольку Даша жила одна, Забелина даже не сомневалась, кто там плещется за стеной. А стесняться друг друга подруги не привыкли. Они очень часто мылись вместе.
Ирина разделась, схватила тазик и, распахнув дверь, ворвалась в светлую, жаркую и мокрую комнатку с печью.
Здесь все было на месте — и полки, и шайки, и распаренные веники.
Вот только перед Забелиной стояла не Дарья, а какая-то намыленная влюбленная парочка. Они втроем надолго замерли, осматривая друг друга и пытаясь понять, что такое происходит.
Наконец Ирина прикрылась шайкой и начала отступать к двери, пробормотав, что она баней ошиблась…
К избе подруги Забелина идти побоялась. Там вполне могла быть засада. И поэтому она огородами пробралась к заднему крыльцу и начала бросать камушки в окошки.
Наконец Дарья вышла и тихо сказала в темноту:
— Ирина, ты что ли? Заходи! Я дома одна…
— А кто у тебя в бане?
— Это туристы из Москвы. Я их в отдельном домике поселила.
— Туристы? Я сейчас видела, какие это туристы!