Искатель, 2013 № 03
Шрифт:
— Дура ты, Ирка! Если ты про это, то у них медовый месяц…
Встречаться с богатыми людьми в их кабинетах — пустое дело. Там они ведут себя не как люди, а как хозяева. Они чувствуют себя в своей тарелке — вокруг родные стены, любимые секретарши, почтительные подчиненные и суровая охрана.
Нет! Богатых надо ловить или в семейном гнезде, или на нейтральной почве.
Домашний адрес Бориса Годунова Лера нашла быстро. Поскольку в фирме «Пикник» сообщили, что шеф на совещании,
Раиса Павловна была не очень сильна в политике. Но интуитивно она поинтересовалась у Валерии о ее журнале.
— Как, мадам Годунова, вы не слышали о «Новой искре»? Странно! Наш девиз: «Из искры возгорится пламя».
— Вот об этом я что-то слышала.
— Наш журнал зажигает, он самый гламурный. Мы почти всю Рублевку описали. Про их семейные тайны, про мебель в квартирах, про посуду, белье и другие интимные вещи.
— Да, сейчас почти везде так пишут. И еще по десять фотографий во всех видах.
— Да, везде! Но мы лучше других. Наши клиенты всегда в восторге…
Они договорились на восемь вечера.
Годунов обычно приходит в шесть тридцать. И за полтора часа Раиса Павловна собиралась подготовить мужа к съемкам в семейных интерьерах.
Но все получилось шиворот-навыворот.
Борис Годунов действительно пришел в половине седьмого. Но в восемь вечера его дома не было…
Девушки забрались на чердак. И только там при свете тусклого фонарика Ирина начала рассказывать подруге детали своей жизни за последние двое суток. Она не сразу сообщила о смерти Германа. Ей было гораздо легче рассказывать все последовательно. Сначала о сборах, приготовлениях и мечтах. Потом о встрече далеко за селом, о первых поцелуях, о палатке на берегу реки Кривуши.
Вначале Дарья воспринимала слова соседки как веселую прелюдию страстной любви.
Когда начался рассказ о ночном купании, Федюкина оживилась и стала требовать подробности — где, как и за какое место?
Описывая то, что происходило потом в палатке, Ирина рыдала, а подруга улыбалась, принимая нервозность и слезы за нормальную реакцию от «первого раза».
Потом Забелина сообщила о дубе над забором, о котловане, о выстреле и о бегстве от киллера…
Когда Ира рассказывала последний веселый эпизод, как она все перепутала и ворвалась в баню к молодоженам Дунаевым, то Федюкина уже не смеялась. Она поняла, что они влипли в чужую криминальную разборку на миллионы долларов.
Там, где большие деньги, там всегда предательство, кровь и смерть.
Дурой Дарья не была и сразу поняла, что и она, и Иришка — свидетельницы. И не простые, а из тех, которых в живых не оставляют…
В звенящей ночной тишине даже с чердака было слышно абсолютно все!
Вот внизу заскрипели доски на крыльце.
Вот кто-то внятно постучал в избу.
Вот лениво заскрипела дверь. В сенях послышались шаги и шепот. Потом что-то со звоном грохнулось на пол, покатилось
Дарья попыталась приободрить подругу.
— Успокойся, Ирочка. Киллеры так не ходят. Они вползают, как мышки. А тут — стадо слонов в посудной лавке…
Убить человека не так сложно.
Сложно решиться на это, а еще труднее забыть и успокоиться. Можно отвлечься на минуту-две-три. Но потом призрак убитого тобой человека будет возникать повсюду. И его не прогнать и не испугать!
Годунов чувствовал, как натягиваются и звенят его нервы, как тяжелеет и раскалывается голова, как кровь стучит в глазах, в висках и в кончиках пальцев…
То, что предложила его Раиса, могло отвлечь на несколько часов. Годунов с радостью стал готовиться к фотосъемкам о семейном уюте. Он даже постоял перед зеркалом, репетируя приятную улыбку.
Супруги вместе убирали квартиру, готовя места и позы для удачных снимков.
Труднее всего было в комнате старшей дочери. У нее уже были свои привычки, свои вкусы и свои кумиры. На первый взгляд ее комната напоминала свалку дорогих вещей в элегантном интерьере. Но больше всего Бориса Ивановича раздражала любовь дочери к современным сериалам. И ведь она не смотрела нормальные фильмы про МУР, про разбитые фонари, про ментовские войны и про другие тайны следствия.
Нет! Ее увлекали слезливые и слащавые мелодрамы про Золушек, к которым скачут принцы на белых конях.
Все стены ее комнаты были увешаны журнальными фотографиями сериальных красавчиков и целующихся пар.
Годунов впервые глянул на эту галерею и удивился. Столько нормальных молодых мужиков не идут работать, а ломают комедию, охмуряя юных девиц.
Всматриваясь в масленые глазки этих кумиров, Борис Иванович застыл на знакомом лице.
Это был он! Это был муж Тамары. Это был человек, которого он убил пять дней назад…
— Раиса, это что за тип?
— Что ты так нервничаешь, Боря? Это артист. Не самый известный, но мелькающий в сериалах.
— Кто это, Рая?
— Сейчас посмотрю. Тут же написано. Вот — это Артур Барыкин из театра «Три тополя».
— Где это?
— Догадайся с трех раз! Даже дураку понятно, что этот театр на Плющихе.
Через три минуты Годунов позвонил в театр, представился заместителем министра культуры, и к телефону подбежал главный администратор «Трех тополей» Кирилл Трошкин.
— Послушайте, Трошкин, у вас сегодня играет Артур Барыкин?
— Так точно, товарищ Годунов! У него маленькая роль. Сегодня он выходит во втором акте.
— А вчера он играл?
— Нет, не играл, товарищ Годунов. Но мне кажется, что он был на репетиции.
— А еще днем раньше?
— Вот тут Артур блистал в главной роли. Я сам видел его на сцене.
— Значит, позавчера Барыкин был жив?
— Точно так, товарищ Годунов! Играл живо, ярко и талантливо. Наш Артур не гений, но около того…