Искатель, 2013 № 03
Шрифт:
Ничего не говоря жене, Борис выбежал из квартиры.
Он еще ничему не верил. Ему надо было наяву пощупать артиста и посмотреть в его наглые глаза.
Годунову надо было убедиться, что он не убийца!
Эту новость надо было осознать. В спешке можно наломать дров! Именно поэтому Борис Иванович пошел в театр пешком. А это добрая треть Садового кольца.
До Плющихи он добрался за час…
Находясь в кабинете директора Трощенко и
В районе села Власюки пряталась девица, которая видела котлован, бочки и убийство фотографа на дубу. Более того — в руках у этой беглянки была камера, на которой улики на десять лет строгого режима. И это для самого Василия Сойкина. А для бывшего майора Дробышева — на все пятнадцать лет.
Этот стрелок за весь день успел лишь узнать, что бегает от него некая Ира Забелина. Во Власюках она не появлялась, на платформу электрички не выходила, на шоссе замечена не была…
Но случай с Забелиной — это полбеды! Она сейчас сильно запугана. Девка может неделю сидеть в глубине леса и дрожать мелкой дрожью.
А вот то, что случилось только что с артистом, это катастрофа!
Пять минут назад позвонил Барыкин и сказал, что у администратора театра им интересовался замминистра Годунов. А поскольку таких чиновников в Министерстве культуры нет, то значит, на актера вышел директор «Пикника». Другими словами, рушится их стройная конструкция, а почва уходит из-под ног.
И решение надо принимать не просто быстро или срочно, а немедленно!
Владимир Трощенко не хотел крови. Но он с детства помнил, что законы капитализма жестоки. Тут никто никого не щадит!
— Значит, так, Сойкин. Я знаю, что у тебя есть крутые ребята. Пусть мчатся в театр и кардинально решают с Барыкиным. Всё! Артист доигрался.
— Да, нам такой свидетель не нужен. А как решать с девкой из Власюков?
— Найти ее, найти камеру, а потом концы в воду. Ты подошли своему майору помощников.
— Ясно. Но первым делом работаем с актером…
Снизу раздался приятный мужской голос:
— Дашенька, вы уже спите? Простите нас, пожалуйста. Мы были в бане, а дверь в наш дом захлопнулась. У вас нет запасного ключа.
— Есть ключ! Только подождите внизу. Я на чердаке. Сейчас спущусь.
Дарья с Ириной переглянулись. Похоже, они думали об одном и том же. Можно слезть по лестнице, найти запасные ключи, отдать их москвичам и пожелать спокойной ночи.
Но нельзя же никому не верить!
Вполне можно рассказать этим туристам всю правду. Не звери же они! Что-то посоветуют или как-то помогут…
— Ну, как решаешь, Ирка? Вместе спускаемся?
— Я даже и не знаю.
— Нормальная пара. Обязательно помогут.
— Это ты смотри, Даша. Ты лучше знаешь. Я-то их мельком видела. Мы даже познакомиться
— Тогда полезли вниз. Я — первая, а ты за мной…
Спектакль уже начался.
Решив не рваться в закрытую дверь, Годунов стал обходить здание в поисках служебного входа.
Как он и предполагал, в маленьком холле его встретила старая вахтерша. Возможно, и она была актрисой. А когда ее лишили ролей, не смогла оставить театр.
Напрямую предлагать этой женщине взятку было опасно. Это молодежь считает сцену местом шоу-бизнеса. А старики говорили, что театр — это храм искусства.
Надо было найти к этой интеллигентной вахтерше особый подход. И Борис назвался дядей актера Артура Барыкина. Он сообщил, что утром прилетел из Магадана, а завтра улетает в Воркуту.
Актерами не становятся. Ими рождаются!
Годунов играл превосходно. Он смог разжалобить старушку. Он заставил ее поверить в ту чушь, которую нес со слезами на глазах.
Последней каплей была крупная купюра, которую Борис Иванович положил на стол. При этом он сказал, что это не взятка, а цена самого дорогого, самого важного билета. Это цена за встречу с его племянником…
Пока вахтерша решала, как отказаться от денег, Годунов пробежал пять шагов вперед и свернул в театральные коридоры.
Чем ближе он подходил к кулисам, тем больше чувствовалась суматоха. Из артистических комнат выбегали гримеры и костюмеры, динамики сообщали о скором окончании антракта и называли актеров, которым надо было быть на сцене. В числе других Борис услышал фамилию Артура Барыкина.
Кто-то из снующих по коридору артистов подсказал Годунову нужный путь. Гримерная Артура оказалась в темном закутке.
Распахнув дверь, Борис Иванович увидел его.
Это был именно тот самый человек, который недавно играл роль мужа черноволосой Тамары. Тогда он так красиво умирал после выстрелов Годунова!..
Подлец! Лицедей! Фигляр! Шут гороховый…
Во взгляде Барыкина был страх и дикий ужас, который невозможно сыграть. И глаза Барыкина смотрели не на вошедшего Годунова, а куда-то в левый угол комнатки. Там стояла фигура в капюшоне и с длинным пистолетом в руках.
Еще до выстрела Борис Иванович догадался, что это киллер. И он был прав!
Раздался тихий глухой шлепок, не громче пощечины. Артур начал оседать на пол. Он схватился за грудь, пытаясь остановить боль и поток яркой крови.
А человек в куртке с капюшоном сделал шаг вперед, опустил ствол и произвел точный контрольный выстрел.
Потом киллер развернулся и рукояткой пистолета вмазал Годунову в голову. Медленно падая, Борис Иванович увидел, как стрелок протирает оружие.
Он не потерял сознание. Он чувствовал, как киллер вкладывает пистолет в его руку…