Искатель, 2014 № 07
Шрифт:
— Не подскажу. Ждите — скоро приедет. Передавай привет майору. Все. Теперь вали.
Бочкарев поправил ногой резиновый коврик и закрыл дверь.
— Премного благодарен!
Старший лейтенант дурашливо поклонился. Его веселый тон вовсе не означал, что он быстро забудет, какой прохладный прием оказал ему Валерик.
Глава 45
Посохин сидел на скамейке в скверике возле здания ГИБДД и читал футбольный еженедельник.
Майор любил футбол, но любил как игру в высшей степени мужественную и умную,
— Привет, двоечник! — весело прозвучало рядом. Или игриво?
Майор посмотрел вверх.
— Натуська, я тебя уже почти полчаса жду, а я человек занятой.
Наталья склонила голову набок и заглянула Посохину в глаза.
— Павлик, кто-нибудь тебе говорил, что ты говнюк?
— Я это на допросах каждый день слышу.
— От таких же милых дамочек, как я?
— Наташка, ты же знаешь, что шутки по поводу женщин у меня не всегда приличные. Не провоцируй.
— Не буду, — Наталья, все еще продолжая стоять, виновато улыбнулась.
Посохин взглянул на ее белые брюки, потом посмотрел на скамейку, которую даже он не назвал бы чистой.
— Садись, — сказал майор, расстилая развернутый посередине еженедельник. — Не бойся. Типографская краска качественная. Пальцы не пачкает.
Поблагодарив, Наталья осторожно села. Спину она держала прямо, словно рядовой проситель на приеме у прокурора.
— Докладываю, командир. Никто не слышал, чтобы Квасова у кого-то брала деньги. Сама ссужала, но проценты были, как ни странно, божеские. Меньше, чем в любом банке. Не на много, но меньше. За деньгами к ней обращались постоянно. Суммы от пяти тысяч до пятисот. Больше давала очень редко. Иногда она отказывала, но никогда не объясняла почему. Это означало, что человек в чем-то виноват перед ней и должен был сам понять, почему ему дали от ворот поворот. Если он догадывался, то надо было прийти покаяться, и он получал нужную сумму. Добрым словом ее никто не вспоминал, но никто откровенно по поводу ее смерти и не злорадствовал. Я так поняла, народ уже в курсе, что полиция ищет убийцу Квасовой, и осторожничает. Никто не хочет попасть под подозрение. Правда, говорят, вы какого-то фермера арестовали?
— Это к делу не относится. Есть в вашем сообществе те, кто мог бы нас заинтересовать?
— То есть у кого финансовые проблемы и кто наряду с этим способен на убийство?
— Формулируешь этически не совсем верно, но можно сказать и так.
— Пожалуй, среди наших таких двое: Шишаков Андрей и Баранов Димка. Они уже были у следователя. Парни они агрессивные, торговля у них идет слабо. Оба в долгах. Но Шишаков с гастритом лежал в больнице, а Баранов был на свадьбе у сестры в Москве, когда Квасову убили.
— У Квасовой они деньги занимали, но суммы не такие, чтобы был смысл руки марать. А Квасова всегда брала с должников расписки в получении ими денег?
— Девчонки сказали, что всегда. Даже если у нее до завтра тысячу занимали.
— А еще можешь кого-нибудь назвать, кроме этих двоих?
— Больше никто не смог бы так с Квасовой
— А если нанять?
— Нет, Павлик, вряд ли. Вот Квасова, пожалуй, могла бы так поступить.
— Ладно, будем прощупывать другие, на мой взгляд более перспективные направления. Хотя не исключаю, что придется вернуться и к вашим торговым Барановым.
— Многие заметили, что в последний месяц она стала какой-то дерганой. Она и так с покупателями нередко ругалась, а тут совсем озверела. До мата дело стало доходить. Раньше за ней такого не наблюдалось. Девчонки предполагали, что виной тому Николай. Он чуть ли не каждый день стал к бутылке прикладываться. Да и у дочки семейная жизнь не сложилась. Раиса, говорят, по этому поводу сильно переживала. Юльку она обожала. Недели три назад Раиса на какого-то покупателя даже с кулаками набросилась, когда тот под горячую руку про дочку ей что-то нехорошее сказал.
— И чем дело у них закончилось?
— Ничем. Просто разошлись.
— Как он выглядел?
— Павлик, я не спросила. Сама я не видела. Извини, я подумала, что это неважно.
— Ладно. Не спросила и не спросила.
— Это мне Татьяна Горобцова рассказала. Я у нее узнаю сегодня.
— Не надо. Я сам с ней встречусь. Квасова никому не говорила, что ей угрожают?
— Нет. Да она и не из трусливых была. К тому же все знали, что у нее брат бандит. Она, скорее всего, ему пожаловалась бы.
— Ее брата уже больше года как нет в живых. Я же тебе говорил.
— Я забыла. Нет, она не жаловалась. Но что-то у нее было не в порядке — это точно! У Ленки Швабриной она спрашивала, не знает ли та, сколько стоит написать и зарегистрировать завещание. Может у нее со здоровьем что случилось?
— Когда это было? Ну, разговор со Швабриной. Или тоже не спросила?
— Павлик, не надо считать меня полной дурой. Это было в воскресенье на ярмарке в Новолиганьске. Двадцать девятого мая.
— Молодец. Судя по твоему выражению лица, ты еще что-то хочешь мне сказать?
— Хочу. И судя по твоему выражению лица, ты опасаешься, что это может касаться нас с тобой.
— У меня такого и в мыслях не было, — соврал Посохин. — Ну, так что ты еще хотела сказать?
— У Квасовой были налажены контакты кое с кем из нашей администрации. Поговаривают о взятке в двести-двести пятьдесят тысяч. Рублей, разумеется. У нас все-таки не областной центр.
— За что?
— Квасова вроде приобрела в обход закона земельный участок, находившийся в муниципальной собственности. Знаешь сквер недалеко от Центрального пляжа?
— Конечно.
— Вот ей кусок этого сквера и отдали по символической цене и без торгов. Под пивную. Документы скоро будут готовы.
— Народ считает, что это могло стать причиной убийства?
— Некоторые из наших в этом уверены.
— Ты в курсе, кто еще, кроме Квасовой, претендовал на эту землю?
Наталья замялась.
— В общем…
— В чем дело? Не молчи.
— Этот участок Манукян собирался приобрести.
— Карен?
— Да.