Искатель Ветра. Забвение
Шрифт:
– Простите… Я уберусь.
– Вот и молодчинка. Подожди здесь, сейчас принесу ведро и швабру, - кивнул он и скрылся в одном из домов.
Разумеется, можно было убежать. Это была мелочь, совершенно неважная в общей картине. "Ты инфантильна" - вновь всплыли ненужные воспоминания. Скрипнув зубами, я осталась. Мне надо было принять на себя ответственность за поступки.
Пока я убиралась, дружинник молча курил, не сводя с меня глаз. Это нервировало и раздражало. Закончив
– Вот, выпей. Поможет от желудка. Не знаю, что у тебя стряслось, но ты это… Держись. Все наладится, красавица, - от сочувствия в его голосе меня замутило еще сильнее.
– Ага. Спасибо. Ладно, я пойду, - хрипло ответив, взяла предложенное лекарство и, опустив в карман, зашагала дальше. От навязчивых мыслей рассудок начинал плавиться. Переоценила, слишком переоценила я свою стойкость. Нужно было поторопиться добраться до Отца, прежде чем превращусь в белковый сироп.
– Капуста! Плимутская капуста! Натуральная, сладкая, серебрянный за килограмм!
– надрывалась торговка неподалеку, пытаясь продать дефицитный, но слишком дорогой товар.
– Мясо кротовьих крыс! За оптовую покупку, хвосты в подарок!
– перекликался с ней здоровый седой месник за прилавком неподалеку.
– Столовая утварь! Ножи, ложки и вилки, стальные, серебряные, золотые! Все настоящее, не краденное. Буду здесь только до полудня.
– хрипло ревел вороватого вида мужичок, распахнув подолы плаща, на котором в карманах с внутренней стороны торчали столовые приборы.
Рынок четвертого района Каменных Садов кипел жизнью. Сжатый с двух сторон толщей скалы, он был разделен на несколько ярусов, по одному из которых я сейчас и брела. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я переглянулась с высокой, худощавой брюнеткой за одним из прилавков и украдкой ей кивнула. В ее холодных глазах застыло поистине вселенское равнодушие.
“Сестра. Значит, он на месте, осталось немного” - мысли были тягучие, горячие и липкие, словно кровь на руках. Тело бурлило под костюмом, кости и мышцы противно ныли. Ускорив шаг, я направилась к неприметной закусочной "Отчий дом". У него было странное чувство юмора.
Звонок дверного колокольчика едва не заставил меня вздрогнуть. Слух обострился, и звук металла почти оглушал, прокатившись по обонянию запахом жженого пластика. Синестезия была еще одним плохим знаком. Столики были наполовину заполнены, так что я сразу направилась к прилавку, за которым стояла дородная, одетая в передник и чепчик барышня. На ее лице красовалась широкая, веселая улыбка. Румяные щеки оттеняли синие, глубокие, словно озера, глаза, а мозолистые руки сжимали сразу две сковородки, на которых жарились блины.
– Добро пожаловать, милочка. Присаживайся, давай-ка я тебе налью водички, а то ручки что-то у тебя трясутся. А ты пока подумай, что заказать?
– с искренней симпатией спросила она. В "Отчем Доме" мне довелось побывать только дважды, но похоже,
– Стакан натурального молока и "домашний обед", - буркнула я, не встречаясь с ней глазами. Это была обычная наемная работница, понятия не имевшая о том, что скрывалось в подвале невинной закусочной.
– Пару минуток! Выпей пока воды, а то ты неважно выглядишь. Глазки заплаканы, губки трясутся… - сердобольно принялась причитать кухарка, - Что у тебя случилось? С парнем поди поцапалась? Не переживай, помиритесь.
Это раздражало и бесило. Сначала тот дружинник, теперь эта. Почему их всех тревожит мой внешний вид? Из-за лопнувших сосудов в глазах? Или потому что я бледная, словно труп? Это все не должно их беспокоить, это не их дело. Я всего лишь выполнила работу. Убила свое счастье. Горло дрогнуло, едва не преобразившись, а я сглотнув оглядела зал. Одна из трех работающих тут официанток была сестрой, она уже заметила меня, но не подала виду. Минут через пятнадцать, когда они проверят район на наличие слежки, я попрошусь в уборную и встречусь с отцом. Надо лишь немного подождать.
На заказанный обед, состоящий из крахмальной кашицы и парочки котлет из синтетического мяса, я даже не могла смотреть. А вот дорогущий стакан натурального холодного молока заставила себя выпить небольшими глотками, пытаясь успокоиться. Не помогло. Секунды тревожно тянулись, вместе с движением стрелок на механических часах, висевших на стене заведения. Их металл тихо скрипел вместе с моими перетянутыми как струны, обнаженными нервами. Если я не заметила слежку, Отец уйдет, оставив меня здесь, одну. И никто, никто уже меня не спасет.
За девятьсот секунд, мое сердце сделало больше четырех тысяч ударов. Женщина за стойкой несколько раз пыталась со мной заговорить, она явно проявляла больше участия, чем следовало. Я не обращала внимания на эти попытки, буравя взглядом свое ненавистное отражение в опустевшем стеклянном стакане. Проходившая мимо официантка незаметно сунула мне в карман пластиковую ключ-карту, я сразу же поднялась и направилась к уборной, ощущая спиной встревоженный взгляд. Надеюсь, кухарка не пойдет проверить, как там мои дела. Впрочем, ее излишнее любопытство - это уже не мои проблемы. Отец ждал.
Пройдя по длинному коридору мимо уборной, я зашла в подсобку и заперла двери. Высокий стеллаж с формой официанток беззвучно скользнул в сторону. За ним скрывалась узкая дверь лифта, проведя пластиковой картой, я его активировала и сразу зашла. Спуск казался очень долгим, стальные канаты оглушали скрежетом усталого металла. С каждой секундой он усиливался, заполняя слух туманом, глаза едкой вонью, а на кончике языка был привкус боли.
Дверцы открылись, я вошла в ярко освещенный синими лампами зал. Здесь вдоль стен, склонив головы словно куклы, стояли два десятка братьев и сестер, на лицах и телах которых отражались следы спонтанных мутаций, коверкающих тело. Искаженные и несовершенные, они не подходили даже для того чтобы выполнять простую работу среди людей и были здесь в качестве охраны.