Искатель. 1969. Выпуск №1
Шрифт:
Ждан махнул рукой на радужные столбы крылатых крошек.
— Посмотри, их тьма!
— Ну и что же? Разве тебя когда-нибудь пугал роскошный ковер цветов на лесной поляне?
— Да ты посмотри, как они роятся! В этом есть какое-то исступление, бешеная, нездоровая энергия. Такого на Орнитерре еще никто не наблюдал, кроме нас и стажеров.
Клим брезгливо передернул плечами и продолжал:
— И эти проклятые цветы словно осатанели! И Лобов запаздывает!
Кронин положил руку на плечо штурмана.
— Наверное, в больших дозах все вредно, даже красота, — философски заметил он. — Даже для эстетов. Цветы поют, колибриды роятся — ну и на здоровье.
Клим серьезно взглянул на Кронина.
— Не хотел я тебе говорить до прилета Лобова, Алексей…
Кронин сразу насторожился.
— А что такое?
— Пока ты копался на корабле, я просмотрел кое-какие отчеты Лены Зим. И наткнулся на удивительную вещь — ей удалось установить, что колибриды сплошь бесполы. Все до одного.
Кронин высоко поднял брови.
— Бесполы? Что ты хочешь сказать этим?
— Именно это я и хочу сказать, Алексей. Бесполы, да и баста.
— Может быть, Лена просто ошиблась?
— Не думаю. Работа сделана добросовестно и весьма квалифицированно.
— Чертовщина какая-то! — сказал Кронин и задумчиво огляделся вокруг. — Значит, все это красочное роение — мишура, пустышка, ширма какой-то совершенно неведомой нам жизни, ключом бьющей где-то там, в глубине леса. А люди, как слепые котята, резвились на этой планете и ничего не замечали. Право, Клим, если во всем этом нет какой-то путаницы, мне всерьез обидно за человечество.
Рои колибридов висели над лесом как разноцветные сверкающие дымы. «О-о-о! А-а-а!» — все громче и требовательнее стонали неведомые цветы. Вглядываясь в этот цветной поющий мир, Кронин все больше хмурился.
— Лобов летит, — вдруг с облегчением сказал Ждан.
Кронин поднял голову. Совсем низко над лесом бесшумно скользил униход, поблескивая нейтридным корпусом. При его приближении рои колибридов вспенивались и рассыпались по сторонам. Возле «Торнадо» униход завис и мягко опустился на траву. Двинулась притертая дверца, уходя в невидимые пазы корпуса. Не успела она убраться окончательно, как из проема выскочил Лобов и сделал несколько энергичных движений, разминая затекшие ноги.
— Ну как? — еще издалека крикнул Клим.
Лобов подождал, пока друзья подойдут ближе, и без особого воодушевления ответил:
— Глайдер обнаружил.
— А стажеры?
Ждан и Кронин остановились рядом, вопросительно глядя на командира. Лобов передернул сильными плечами и устало ответил:
— Как в воду канули.
5
Лобов нашел глайдер на шестом наблюдательном посту. Собственно, не столько он нашел глайдер, сколько глайдер нашел его: целый и невредимый, он совершенно открыто стоял у постового домика. Лобов несколько раз прошелся над постом на малой высоте. Может быть, стажеры где-то рядом и, увидев униход, выбегут на поляну? Но надежды Лобова не оправдались, поляна осталась пустынной.
Посадив униход рядом с глайдером, Лобов проверил лучевой пистолет, вылез из кабины и подошел к глайдеру. Кабина его была пуста, только на переднем сиденье лежала небрежно брошенная куртка. Судя по размеру и покрою, она принадлежала Антонову.
Обойдя глайдер и не заметив никаких повреждений, Лобов открыл дверцу, переложил куртку на заднее сиденье, сел на место водителя и проверил управление.
Запустив двигатель и убедившись, что тот работает нормально, Лобов взлетел и сделал несколько кругов над постом. Машина была совершенно исправна. Это было и хорошо и плохо. Хорошо потому, что сильно сужало район поисков,
Лобов поставил глайдер на прежнее место и отправился к постовому домику. Не без волнения открыл он дверь, внутренне готовый к любым неожиданностям. Но неожиданностей не произошло. В домике, состоявшем из аппаратной и крохотной комнатки для отдыха, никого не было.
На столике стоял диктофон, и, осмотрев его, Лобов с удивлением понял, что он до сих пор включен. На краю столика лежал незнакомый надкусанный и уже увядший плод. На спинку стула была аккуратно повешена куртка Лены.
Командир задумался, вспоминая куртку Антонова брошенную на сиденье глайдера. По-видимому, был жаркий день, если стажеры решили снять куртки. Лена работала в домике, а Антонов куда-то летал или занимался на свежем воздухе. Потом что-то произошло, и Лена поспешно — об этом говорил и недоеденный плод и включенный диктофон — покинула домик. Может быть, она узнала, что Виктору грозит какая-то опасность? Лена вышла и больше не вернулась. Лобов нахмурился. Так поспешно не отправляются на прогулку. Определенно тут случилось что-то, и что-то серьезное.
Лобов протянул руку, чтобы выключить диктофон, и тут ему пришла в голову мысль, которая, вообще говоря, должна была явиться ему уже давно. Диктофон включен, стало быть, он записал все, что происходило в этой комнате, когда Лена так поспешно покидала ее!
Подсев к столу, Лобов перемотал нить записи и поставил диктофон на прослушивание. После небольшой паузы зазвучал девичий голос, такой чистый и живой, что Лобов невольно улыбнулся. Лена диктовала обработанные данные наблюдений шестого поста. Диктовка продолжалась довольно долго, Лобов терпеливо ждал. Непроизвольно откинувшись назад, он нечаянно коснулся рукой куртки Лены. Он еще раз огляделся вокруг. Куртка, аккуратно повешенная куртка, включенный диктофон, недоеденный плод и теплый, живой голос — было в этом нечто такое, что заставило тоскливо сжаться сердце. Вдруг диктовка оборвалась на полуслове, Лобов затаил дыхание и подался вперед. Послышался шорох, движение и испуганный голос Лены:
— Что это?
И после томительной паузы, укоризненное:
— Виктор, как не стыдно! Так это яйцо, такое большое?
И немного спустя уже восторженно;
— Много? Сейчас же иду! Надеюсь, ты не разворошил всю кладку? Отнесем яйцо назад.
Шорох ткани, звуки шагов и тишина. Тишина томительная и долгая.
Но Лобов ждал, он не терял надежды, что кто-нибудь из стажеров все-таки вернется в комнату. Он лишь увеличил скорость прослушивания и включил автомат, чтобы при появлении звука диктофон сам перешел на нормальный режим воспроизведения.
Когда автомат сработал, Лобов весь превратился в слух, но это были его шаги и его собственное покашливание. Значит, ни Лена, ни Виктор сюда не возвращались. Лобов выключил диктофон.
Когда он поднялся со стула, взгляд его задержался на куртке Лены Зим. Лобов провел ладонью по ее шелковистой ткани, а потом ощупал карманы. В одном из них что-то лежало. Лобов запустил руку в карман и извлек ампулку размером с наперсток. Это был стандартный инъектор с универсальной вакциной. Инъектор, входящий в комплект обязательного снаряжения космонавта, работающего в условиях, когда возможно поражение организма болезнетворными микробами. Хмуря брови, Лобов долго рассматривал маленький профилактический приборчик, пользоваться которым на Орнитерре было просто ни к чему.